Дагестан, берег Каспийского моря

– Кто там? – донеслось от маяка.

– Свои! – крикнул стоящий у ворот Саид.

– Свои – это кто?

– От Муршалата!

– Так бы сразу и сказал…

К воротам через вымощенный сто лет назад брусчаткой двор приблизились шаркающие шаги. Смотрителя расположенного на берегу Каспийского моря небольшого маяка звали Джамалдином. Ему было лет пятьдесят пять или даже шестьдесят. Руслану Байсогулову Джамалдин достался «в наследство» от убитого Магомедали Вагабова – смотритель маяка числился в бухгалтерской книге ликвидированного руководителя мусульманского подполья.

Особой набожностью или преданностью идеям мирового джихада Джамалдин не отличался, зато очень любил деньги. Преимущественно в американской валюте. На этом и строились его отношения с подпольщиками. У боевиков были доллары, а у Джамалдина – комплекс маяка, который являлся запретной зоной; входить на нее без предварительного разрешения Управления ФСБ по Дагестану не имели права ни обычные полицейские, ни даже спецназовцы, что делало маяк просто идеальным убежищем.

Шаги Джамалдина приблизились к воротам. Ворота были металлические, крепкие и высокие, еще и утыканные поверху заостренными шипами. Поэтому даже если бы дагестанские полицейские или спецназовцы решили пренебречь правилами и попытались проникнуть на территорию маяка без разрешения, им бы пришлось для начала немало повозиться с этими воротами. Боевики же за это время могли уйти через канализационный выход на берег моря. Вот почему маяк и его смотритель были для дагестанского бандподполья буквально на вес золота.

Джамалдин отпер задвижку и выглянул через решетчатое окошко на улицу.

– От Муршалата, – повторил пароль Саид.

– Вижу, – буркнул Джамалдин, переводя взгляд за его спину.

Там стоял внедорожник «Ниссан Патрол». За рулем сидел Ильгар, сзади – Руслан Байсогулов. Вся троица вместе с машиной была смотрителю знакома. Поэтому он захлопнул окошко и без дальнейших промедлений открыл ворота.

Саид забрался на переднее сиденье, и «Ниссан» въехал на территорию маяка. Огороженное пространство размером было с большую автозаправочную станцию. Слева белел в темноте конус маяка. Рядом виднелись служебные постройки. Справа, ближе к берегу, стоял небольшой дом смотрителя. К нему в сгустившихся сумерках и подъехал Ильгар.

Когда он остановился, Руслан негромко приказал:

– Возьми прибор ночного видения. Будешь наблюдать с маяка за окрестностями.

– Понял, амир! – кивнул Ильгар.

Руслан вылез из машины и двинулся навстречу запершему ворота Джамалдину.

– С приездом! – кивнул тот и спросил: – Все в порядке?

– Да, – пожал смотрителю руку Руслан. – Я хочу поговорить со своими людьми. Ильгар пока последит за дорогой с маяка.

Смотритель после едва уловимой паузы кивнул, развернулся и двинулся к приземистым служебным постройкам…

Курская область, город Липкинск

При приближении к Липкинску Логинов вдруг почувствовал какой-то странный и одновременно очень знакомый запах. Втянув носом воздух, он с удивлением сообразил, что пахнет подсолнечным маслом.

Первое, что пришло Виктору в голову, это то, что на дороге перевернулась автоцистерна, и он даже успел слегка сбросить скорость. Однако почти сразу же полковник разглядел впереди освещенные прожекторами и парящие колонны и понял, что это маслоэкстракционный завод.

Располагался он на самой окраине Липкинска неподалеку от железнодорожной станции. Через пути был перекинут мост-путепровод. Когда «Форестер» въехал на него, справа взгляду открылась территория завода. Слева же за путями чуть поодаль была видна средних размеров железнодорожная станция с небольшим, казавшимся сверху игрушечным зданием вокзала.

– Смотрите! – воскликнула в этот момент Воротникова.

При въезде на путепровод она открыла глаза и теперь смотрела вправо. Там, сразу за мостом, светился круглыми матовыми фонарями ресторан. Скорее это был даже одноэтажный гостинично-ресторанный комплекс – с летней площадкой, двумя парковками и двухэтажным П-образным кемпингом.

– Понял, – быстро сказал Виктор.

Включив сигнал поворота, он перестроился в правый крайний ряд и сбросил скорость. Одновременно Виктор проговорил в рацию:

– Второй! Мы заедем в ресторан за мостом. Как поняли?

– Вас понял, Первый!

– На стоянке не светитесь, припаркуйтесь подальше.

Минуту спустя Логинов уже свернул вправо и направил «Форестер» к ресторану. Над его входом светилась довольно большая эмблема. Это были витиеватые буквы «Р» и «Л», окруженные стилизованным венком из листьев. Под эмблемой имелась надпись, из которой следовало, что заведение именуется «Ресторан кавказской и славянской кухни «Руслан и Людмила».

На парковке возле входа стояли три машины. Логинов быстро завернул в свободный «карман» и остановился. Инга резко отстегнула ремень и тут же выскочила из машины.

Логинов быстро выбрался следом. Поставив внедорожник на сигнализацию, он нагнал Ингу на тротуаре и пристроился сбоку. «Тойота» капитана Терентьева в этот момент съехала с путепровода. Однако направилась она не ко входу ресторана, а в объезд его территории слева.

Логинов проводил скрывшуюся за углом «Тойоту» взглядом и открыл перед Ингой двери. Та нырнула в ресторан, Виктор вошел следом.

– Добро пожаловать! – проговорил тут же появившийся откуда-то слева официант. Это был кавказец лет двадцати пяти, но не слишком смуглый и говорящий практически без акцента. – Гардероб вон там. Пожалуйста!

Просторный зал ресторана был освещен розоватым светом. В его глубине слева и у дальней стенки за столиками сидели три компании посетителей. Справа за проемом проглядывала полукруглая стойка бара.

Инга тут же направилась к ней. Официант попытался мягко протестовать:

– Разденьтесь, пожалуйста!

– Все в порядке, – тронул его за плечо Виктор. – Быстро нагнав Ингу, он негромко проговорил:

– Разрешите за вами поухаживать.

– Что? – оглянулась Воротникова.

– Куртку можно? А то в верхней одежде вас не обслужат…

– А!

Воротникова на ходу расстегнула куртку. Логинов торопливо помог ей ее снять. Уже налегке Инга опустилась на табурет в баре и оглянулась:

– А бармен у вас есть?

Официант, вошедший следом за Виктором и Воротниковой в ресторанный зал, после едва уловимой паузы кивнул:

– Да, конечно.

В этот момент в проеме за стойкой возникла молодая женщина лет двадцати пяти. Как и официант, она была одета в униформу, состоящую из белой сорочки с бабочкой и жилетки.