19 мая на рассвете — в бой! Танки дивизии, преодолевая ряд последовательных рубежей, двинулись к Креси, Мортье и Пуйи. Они должны были овладеть мостами и преградить противнику путь на Ла-Фер. Танки сопровождала артиллерия. Разведывательный полк и пехотный батальон обеспечивали прикрытие правого фланга со стороны реки, у Барантона. В направлении Марль была выслана разведка. Утро прошло благополучно. Мы вышли к реке Сер, обратив в бегство различные вражеские подразделения, которые просочились в этот район. Но на северном берегу реки противник занимал оборону. Он прочно удерживал переправы и уничтожал наши танки, которые пытались к ним приблизиться. В бой вступила тяжелая артиллерия противника. Мы вошли в соприкосновение с крупными соединениями немцев, двигавшихся к Сен-Кантену. Чтобы форсировать водную преграду и выдвинуть вперед танки, нам не хватало пехоты и мощной артиллерии. В эти минуты я не мог не думать, на что была бы способна механизированная армия, о которой я так долго мечтал. Если бы я располагал сейчас такой армией, чтобы внезапно вырваться к Гюизу, сразу было бы остановлено продвижение немецких танковых дивизий, их тылы оказались бы охвачены смятением, Северная группа армий смогла бы вновь соединиться с армиями Центрального и Восточного фронтов.

Однако наши силы в районе севернее Лаона крайне ничтожны. Поэтому немцам удается форсировать реку Сер. Еще накануне они начали переправляться через нее в Монкорне, который мы уже оставили, а с полудня переправлялись также и в пункте Марль. Они атаковали наш правый фланг на реке в пункте Барантон и наши тылы в Шамбри, бросив в наступление большое количество танков, самоходных орудий, минометов на автомашинах и мотопехоты. А тут еще появились их пикирующие бомбардировщики. Они совершали налеты до самой ночи, держа под угрозой автомашины, которые не могли передвигаться вне дорог, и открыто расположенные артиллерийские орудия. Во второй половине дня я получил приказ генерала Жоржа прекратить сопротивление. Развертывание 6-й армии было закончено, и мою дивизию предполагалось немедленно использовать для выполнения других задач. Я решил задержать противника еще на сутки, для чего сосредоточил дивизию вокруг Воржа, с тем чтобы иметь возможность нанести немцам фланговый удар, если они попытаются наступать из Лаона на Реймс или на Суассон. Переправу через Эн я отложил на следующий день.

Перегруппировка прошла организованно, хотя повсюду противник пытался нас атаковать. Всю ночь у выходов из района расположения войск не прекращались стычки. 20 мая 4-я бронетанковая дивизия выступила в направлении Фим и Брен. Ей пришлось двигаться буквально среди немцев, которыми кишели все дороги. Противник имел здесь много опорных пунктов, и большое количество немецких танков атаковало наши колонны.

Благодаря нашим танкам, которые постепенно расчищали пути и подходы, мы достигли реки Эн относительно благополучно. Однако разведывательному полку (10-й кирасирский полк), который вместе с одним танковым батальоном составлял арьергард, с большим трудом удалось выйти из Фестьё. На возвышенности Краон обозы дивизии подвергались сильному обстрелу и вынуждены были бросить охваченные пламенем грузовики.

В то время как 4-я бронетанковая дивизия действовала в районе Лаона, к северу от этого района события развивались с той же стремительностью, с какой продвигались немецкие танковые колонны. Германское командование, приняв решение уничтожить союзные армии Северной группы раньше, чем будет покончено с войсками Центрального и Восточного фронтов, двинуло свои механизированные силы на Дюнкерк. От Сен-Кантена они снова начали наступление двумя колоннами: одна шла прямо к цели через Камбре и Дуэ, другая двигалась вдоль побережья через Этапль и Булонь. Тем временем две бронетанковые дивизии врага овладели Амьеном и Абвилем и создали на южном берегу Соммы предмостные укрепления, которыми и воспользовались в дальнейшем. Что же касается союзников, то к вечеру 20 мая голландской армии уже не существовало, бельгийские войска отступали на запад, английские экспедиционные силы вместе с 1-й французской армией оказались отрезанными от Франции.

Французское командование, несомненно, стремилось восстановить контакт между двумя группировками своих сил, двинув в наступление Северную группу армий от Арраса на Амьен, а левый фланг Центральной группы — от Амьена на Аррас. Именно такой приказ 19 мая отдал генерал Гамелен. Сменивший его 20 мая генерал Вейган, который на следующий день собирался отправиться в Бельгию, согласился с таким замыслом. Теоретически этот план был вполне логичен. Но для его осуществления само командование должно было верить в возможность победы и стремиться к ее достижению. Однако крах всей военной доктрины и организационных принципов наших руководителей лишал их необходимой энергии. Находясь в состоянии моральной депрессии, они стали сомневаться решительно во всем и особенно в самих себе. И тут сразу же начали действовать центробежные силы. Бельгийский король немедленно стал подумывать о капитуляции, лорд Горт — об эвакуации английских войск, генерал Вейган — о перемирии.

В то время как в обстановке полного разгрома начался развал командования, 4-я бронетанковая дивизия двигалась на запад.

Сначала вопрос ставился так, что она форсирует Сомму и возглавит наступление, которое намечалось осуществить в северном направлении. Но от этой мысли отказались. Затем предполагалось использовать ее вместе с другими силами, чтобы отбросить немцев, которые переправились через Сомму у Амьена, но к участию в данной операции дивизия привлечена не была, однако для этой цели был взят один из ее танковых батальонов. В конце концов в ночь с 26 на 27’мая командир дивизии, произведенный за два дня до этого в генералы, получил от генерала Робера Альтмайера[75], командующего 10-й армией, объединявшей силы, спешно сосредоточенные в районе нижнего течения Соммы, приказ немедленно выступить в направлении на Абвиль и атаковать противника, создавшего южнее города упорно обороняемый плацдарм.

К этому времени дивизия дислоцировалась вокруг Гранвилье. Выступив 22 мая и пройдя через Фим, Суассон, Виллер-Котре, Компьен, Мондидье, Бове, дивизия за пять суток покрыла расстояние в 180 километров. Можно сказать, что с момента ее рождения на полях Монкорне дивизия непрерывно находилась в бою или на марше. Это сказалось на состоянии танков, из которых около тридцати вышли из строя. Но по пути следования мы получили отличное пополнение: батальон танков типа «В» (47-й батальон), батальон двадцатитонных танков типа «D-2» (19-й батальон), который мне пришлось, к сожалению, оставить в районе Амьена, 7-й моторизованный драгунский полк, дивизион 105-миллиметровых орудий, батарею зенитных орудий, 5 батарей 47-миллиметровых противотанковых пушек. За исключением 19-го батальона, все подразделения были сформированы наспех. Но боевой дух, который царил в дивизии, охватил и личный состав этих подразделений сразу же по прибытии на место. Наконец, для выполнения вновь поставленной задачи я получил в свое распоряжение 22-й пехотный полк колониальных войск и артиллерию 2-й кавалерийской дивизии. В общей сложности 140 исправных танков и шесть пехотных батальонов при поддержке шести артиллерийских дивизионов должны были нанести удар на южном участке немецкого плацдарма.