Его лицо исказилось от ярости, и он с криком бросился на меня. Что-то сверкающее приближалось ко мне. Я успел отскочить, но недостаточно быстро, чтобы полностью избежать удара ножа, который оставил неглубокую рану на боку. Я едва почувствовал, как кровь стекала по моей коже.

Одним быстрым движением я ударил мужчину по раненому колену, перевернул его на живот и прижал к полу, проткнув ему руку ножом. Я отряхнул куртку, встал и посмотрел на двух других солдат.

— Кто-нибудь из вас чувствует себя храбрым? Сейчас ваш шанс атаковать.

Их глаза расширились, и они покачали головами, украдкой поглядывая на своего вопящего товарища.

— Хороший выбор. Где ключ от наручников?

Один из солдат указал на мужчину, которого я ударил ножом. Я полез к нему в карман и вытащил ключ, нарочно прижав его колено к полу.

Я повернулся к Ромео.

— Позови Доменико и Стефано, чтобы они вынесли мусор.

Я вернулся в заднюю комнату и снова присел на корточки, подходя к девушкам. По щекам младшей из них текли слезы, но обе молчали.

Я протянул ключ и указал на наручники.

— Я собираюсь их снять. — Они, кажется, поняли, что я имел в виду, и оставались неподвижными, пока я их освобождал. Я громко выругался, увидев кроваво-красные следы, оставленные металлом, что заставило их обеих вздрогнуть.

Я постарался найти в себе тот мягкий голос, которым раньше говорил с Сиенной, когда она была младше и приходила ко мне по ночам после страшных снов. До того, как мое сердце стало холодным.

— Я не собираюсь причинять вам боль. — Я протянул к ним руку, но они съежились. — Это нормально. Я не буду вас трогать. Вы можете идти?

Я медленно встал и сделал несколько шагов к двери, жестом приглашая девочек следовать за мной. Их движения были скованными, но они встали, держась за руки и ковыляя к выходу.

— Они уже в пути, — сказал Ромео, когда мы втроем вошли в гостиную.

Он связал албанских солдат на полу и перевязал их пулевые ранения, чтобы они не истекли кровью. Я хотел, чтобы они были живы как можно дольше.

— Куда ты хочешь привести девушек?

Я провел рукой по волосам и жестом предложил двум девушкам сесть за кухонный стол. Я принес им воды и нашел в одном из шкафов упаковки с крекерами.

— Спрошу у Арии, могут ли они остаться в клинике, пока мы не разберемся со всем.

Ария была моей двоюродной сестрой по материнской линии. Ей разрешили окончить медицинскую школу, что редкость для дочерей Семьи даже сейчас, и она управляла нашей частной клиникой.

Девушки жадно пили воду, не сводя глаз с троих похитителей. Я прислонился к кухонной столешнице, гадая, что делает София. Я почувствовал странное желание проверить, как она, но было поздно. Она, наверное, уже в постели, а Энцо стоит на страже в квартире.

Ромео вытащил телефон и кивнул мне.

— Они здесь.

Я жестом пригласил девочек следовать за мной. Ромео вышел вперед первым, подав сигнал, когда все было чисто. Стефано и Доменико прошли мимо нас по пути к машине, и я кивнул им. Я встречусь с ними в подвале после того, как мы доставим девушек в клинику.

Албанцы могу подождать. Уверен, они хотели бы, чтобы я вообще не вмешивался.

16

СОФИЯ

Всю ночь я пыталась уснуть, потому что была уверена, мой муж так и не вернулся домой. Я ждала его с ужином. Хоть я и привыкла ужинать около семи, но знала, что итальянцы едят поздно, поэтому ждала. Когда время приблизилось к одиннадцати вечера, я сдалась и поела на кухонном полу, включив музыку на телефоне на полную громкость.

Если бы я жила одна, я могла бы с таким же успехом нарушить все правила этикета, которые мне вдолбили.

Боль в бедрах мешала мне найти удобное положение, а вместе с одиночеством и отсутствием сна это испортило мое настроение. Я встала с постели рано утром, нужно было чем-нибудь отвлечься. Воспользовавшись модной итальянской кофе-машиной, я приготовила себе латте, а затем осмотрела остальную часть квартиры, стараясь изо всех сил передвигаться в своей громоздкой инвалидной коляске.

Квартира выглядела заброшенной, как будто здесь действительно никто не жил, но была прекрасна — идеальное сочетание старомодного дизайна и современных элементов. Большие окна пропускали свет восходящего солнца, отражавшихся от белых стен и лепнины из темного дерева. Совсем не такая, как у Пахана, которая должна была запугать каждого входящего своей экстравагантностью и богатством. Тут было четыре спальни (я не осмелилась войти в комнату Маттео, но остальные были оформлены просто и со вкусом), пять ванных комнат, столовая, гостиная и тренажерный зал, но моей любимой комнатой, безусловно, была библиотека.

Вот где я решила свернуться калачиком — на большом кожаном диване в библиотеке со второй чашкой кофе, наблюдая за восходом солнца. Полки от пола до потолка были заполнены книгами — красивыми старыми фолиантами, которые выглядели великолепно, но были ужасны для чтения. На самом деле, похоже, что тут никто ничего не читал. Поняла. Я предполагаю, что Дон не находил времени для отдыха. Ну, кроме ночи. Похоже, тогда у него было достаточно времени для развлечений. Образы Маттео с другими женщинами мелькали в моих снах, пока я не была готова закричать.

Я со стоном откинула голову на диван. Бесполезно зацикливаться на разочарованиях.

Пока я пыталась собраться с силами, чтобы встать и приготовить завтрак, в дверь постучали. Сначала я не была уверена, что правильно расслышала, но вот снова постучали. На мгновение мое сердце дрогнуло, когда я подумала, что Маттео вернулся, но потом поняла, что он бы не стучал.

Я села в коляску, резко вдохнув от боли в суставах, и покатилась к гостиной.

— Войдите! — крикнула я, как только добралась до гостиной.

Дверь медленно открылась, где стоял улыбающегося Анджело.

— Доброе утро, bella. Я боялся, что могу тебя разбудить.

Натянув улыбку, я была рада его видеть, но не могла унять боль в сердце из-за отсутствия мужа.

— Уже пару часов бодрствую. — Я поморщилась, осознав, что все еще в пижаме — ярко-розовой шелковой с фламинго, подаренной мамой.

— Она милая, — сказал Анджело.

Покачав головой, покатилась на кухню.

— Хочешь что-нибудь? Кофе? Я как раз думала, что приготовить на завтрак.

— Я бы не отказался от кофе. Что ты приготовила вчера вечером?

— Шоколадное печенье и ризотто с грибами. — Лицо Анджело осветилось, и я