свидетелем[25] Альфреда на конфирмации. В таком случае становится понятно, почему Папа в письме говорит об Альфреде как о «своем духовном сыне», и Ассер истолковал ситуацию именно так, когда написал, что Папа «помазал Альфреда в короли и провел конфирмацию, приняв его как сына». Обряд конфирмации включает в себя помазание, и было высказано предположение, что введение в консульскую должность, упомянутое в письме Папы, вместе с помазанием, представлявшим собой часть конфирмационной церемонии, в свете дальнейших событий были восприняты как «помазание на царство», которое монастырские историки впоследствии превратили в официальную коронацию в Риме.

Однако Хроника и Ассер сообщают о «помазании в короли» и о том, что Папа принял Альфреда в качестве «епископского сына», как о двух разных событиях, и эти утверждения настолько недвусмысленны, что нам не приходится сомневаться в искренней убежденности авторов текстов, что некое «помазание на царство» имело место. Сам Альфред, похоже, разделял их мнение. Оба отрывка практически наверняка были написаны после того, как Альфред в 871 году стал королем, людьми, знакомыми с франкскими латинскими анналами и биографиями. Запись в Хронике, которая в Паркеровском манускрипте помечена двумя крестами на полях и которую Ассер повторяет близко к тексту, несет на себе следы «латинского» влияния: ибо для обозначения «властителя» в ней употребляется слово domne{13} латинизм, встречающийся также в древнеанглийском переводе Беды. Клирик, писавший эту погодную статью, вполне мог подразумевать такие параллели, как папское помазание в 781 году двух юных сыновей Карла Великого в качестве королей Италии и Аквитании или помазание Людовика II в императоры еще при жизни его отца. Не исключено, что он вспоминал и о том, как пророк излил елей на голову Давида, младшего сына, «среди братьев его».

Когда рок унес одного за другим трех старших братьев Альфреда и память о давней поездке в Рим потускнела, несложно было приписать Папе некое пророческое озарение и принять полузабытую церемонию введения в консульскую должность за помазание на царство, даже безотносительно к обряду конфирмации. Из письма Папы ясно, что в реальности честь, оказанная Альфреду, состояла в присвоении ему консульского достоинства; в IX веке Папы даровали этот титул, который уже не давал никакой реальной власти, с редкостной щедростью. Вероятно, англосаксы, обманутые византийской роскошью консульских регалий, приняли их за королевские облачения. Консул, как можно заключить из письма Папы Льва IV, подобно королю, носил на поясе меч. Не исключено также, что в этот поздний период консула венчали золотой диадемой и облачали в пурпурный с белым плащ, который изначально он надевал только во время триумфов{14}.

О том, что история о помазании Альфреда на царство в Риме достаточно рано стала вызывать вопросы, свидетельствует тот факт, что в рукописи Питерборо («Е») она вовсе опущена, а в поздней двуязычной Кентерберийской рукописи («F») передвинута по времени и описывается как происходившая после смерти Этельвульфа. В поддельной Винчестерской грамоте Этельвульф ссылается на этот эпизод в связи со своим собственным паломничеством в Рим в 855 году. Но поскольку помазание совершал Лев IV, умерший в июле 855 года, оно, очевидно, имело место во время первого визита Альфреда в Рим, в 853 году.

В 855 году Альфред был в Англии и подписал как Ælfred filius regis рочестерскую грамоту{15}, датировка которой устанавливается исходя из слов Этельвульфа «отправляясь за море в Рим, я…». Эту грамоту засвидетельствовал также Æthelberht rex, и представляется весьма вероятным, что Этельвульф перед отъездом поделил свои владения на обычный западносаксонский манер: назначил старшего сына, Этельбальда, регентом в Уэссексе, а второго сына, Этельберта, оставил править в Кенте под своей рукой.

Предположение, что после этого он попытался посулами и наградами умиротворить церковных иерархов и светскую знать, может послужить нам путеводной нитью в клубке всевозможных домыслов, наверченных вокруг знаменитого «Дара Этельвульфа». В погодной статье 855 года Паркеровской рукописи Хроники сказано:

«Тогда язычники впервые остались на зиму на острове Шеппи. И в тот же самый год король Этельвульф пожаловал [gebocude] десятую долю своей земли во всем королевстве во славу Господа и ради своего вечного спасения».

В сочинении Ассера соответствующий фрагмент гласит:

«Этельвульф, достопочтенный король, о котором мы говорили ранее, освободил десятую долю земель в своем королевстве от всех королевских служб и податей и передал их Господу, Единому в трех лицах, в вечный дар и наследие, во Христе, ради спасения своей души и душ всех своих предков».

Таким образом, Ассер, очевидно, истолковал употребленный в Хронике глагол gebocude, означающий «жаловать по грамоте», в том смысле, что Этельвульф передал десятую часть земель своего королевства в распоряжение Церкви как «безвозмездный и неотъемлемый дар», освободив владельцев этих земель от всех общественных обязанностей, кроме молитв и заступничества перед Всевышним. Такие дарения в меньшем масштабе были вполне обычным делом, и то, что впоследствии «Дар Этельвульфа» приняли за пожалование десятины имело единственным своим основанием священный характер десятой доли. Монахи позднее пытались документально подкрепить версию Ассера, составляя подложные грамоты, подтверждавшие их привилегии и льготы. Две подлинные грамоты 855 года представляют всю ситуацию в ином свете. Согласно одной из них — рочестерской грамоте, о которой мы уже упоминали, земли жалуются тэну (minister) с правом наследования «кроме той доли [decimatio], которую, с соизволения Божьего, я повелел передать другим своим тэнам (ministri)». Эти земли, как следует из надписи на обороте, были дарованы монастырю. По другой грамоте, также рочестерской{16}, которую подписали Ethelbearht rex и Elfred filius regis, Этельвульф на собрании уитэнов пожаловал земли тэну, освобожденному от всех королевских служб, «во искупление моих грехов и ради прощенья моих преступлений».

Мистер Стивенсон заметил, что при пожалованиях земли светским людям, предполагавших освобождение от мирских обязанностей и с указаниями на раскаяние и благочестивые надежды дарителя, обычно подразумевалось, что после смерти владельца земли отойдут к Церкви, и во многих случаях имеются доказательства того, что так оно и происходило. Стивенсон делает вывод, что Этельвульф пожаловал первоначально десятую часть земель своим тэнам, с тем чтобы после их смерти эти земли получила Церковь{17}. Если так, в этом поступке можно увидеть стремление Этельвульфа обеспечить внутренний мир и согласие в королевстве на время своего отсутствия, которое пришлось на весьма критический момент.

В 855 году будущее Уэссекса представлялось достаточно мрачным: викинги обосновались на побережье Кента, и их корабли бороздили Северное море и Ла-Манш от Фризии до Аквитании. Налетчики разорили земли по берегам Шельды, поднялись вверх по Сене, разграбили и сожгли города на