Следующее утро началось с того, что на построении появился старший офицер группы инструкторов базы, закрепленной за танакийцами. Это был довольно молодой пайлот-коммандер с озабоченным лицом и нервно дергающейся щекой. Судя по всему, он впервые выступал в своей роли, и если следовать неофициальной табели о рангах, то его назначение к танакийцам, скорее всего, состоялось потому, что все более достойные отказались от подобной чести. Судя по выражению лица, с которым он возник в отсеке, он и сам был с этим согласен.

Обычно первое построение было пустой формальностью, ибо на следующее после прибытия утро места расположения вновь прибывших подразделений, как правило, больше всего напоминали место экстренной эвакуации. Поскольку сил личного состава хватало только на то, чтобы, теряя по пути баулы, кофры, коробки, доползти до койки и отрубиться. Поэтому когда пайлот-коммандер увидел заполненный строй, он хмыкнул, недоуменно поежился и пристроился за спиной старины Сампея со слегка ошарашенным лицом. За время ритуала приветствия и представления он слегка оклемался, и, когда коммандер-капитан Сампей шагнул в сторону, предоставляя ему слово, он вышел вперед и начал уже привычно, но несколько неуверенно:

— Э-э-э, курсанты, я — шеф-инструктор Сайомай. С настоящего момента вы переходите в мое подчинение, и если какая-нибудь сво… — Тут он запнулся, несколько мгновений недоуменно рассматривал шеренгу курсантов, блистающую свежими воротничками и выбритыми щеками, потом тяжело вздохнул и завершил: — Недобросовестные курсанты будут… э-э, недостаточно старательно относиться к занятиям, я… э-э-э, приму самые строгие меры.

Курсанты в строю прилагали неимоверные усилия для того, чтобы не заржать. Все прекрасно понимали, что должна была изрыгать глотка пайлот-коммандера вместо столь затянутых пауз. Пайлот-коммандер Сайомай несколько мгновений потоптался на месте, не зная, как продолжать речь без обычной ругани, потом тяжело вздохнул и кратко закончил:

— Сегодня после обеда будет вывешен график сдачи зачетов на допуск, и… — Он повернулся к старине Сампею: — Мне нужно ежедневно человек по двадцать. Ваш шип-матка сейчас на ремонте, и, если вы не хотите до конца курса рассекать только по системе, нужно побыстрее приводить его в порядок.

Сампей кивнул и, повернувшись к строю, пролаял распоряжения. На этом первое построение закончилось.

Вечером объявили порядок сдачи тестов. Земляне попали в семнадцатую подгруппу. Когда они подошли к экрану объявлений, около него стоял знакомый курсант и уныло разглядывал слегка мерцающие строки. Услышав шаги, он грустно усмехнулся и, кивнув в сторону экрана, констатировал:

— Привет собратьям по несчастью.

Млокен-Стив выскочил вперед и, внимательно изучив расписание, удивленно повернулся к собеседнику:

— То есть?

Курсант ткнул пальцем в первую строчку:

— Гляди, первым у нас «большая неприятность», — тест на групповую слаженность, а как мы можем его сдать, если подгруппа только сформирована, причем от фонаря? Да этот тест даже контрольные группы замучиваются сдавать.

Энтони пожал плечами:

— Ну и что? Даже если и провалим, пойдем дальше, а потом досдадим.

Курсант обреченно вздохнул:

— Как же! У них правило — следующий тест только после сдачи предыдущего. Пока мы его домучаем, у остальных будет уже полдопуска в кармане. А значит, нас начнут пихать по нарядам, и вообще… — он махнул рукой, зло сплюнул на пол и, резко развернувшись на каблуках, двинулся по коридору.

Все трое молча проводили его взглядами, потом Млокен-Стив повернулся к Берсу:

— Ну что скажешь?

Берс некоторое время разглядывал расписание, потом пожал плечами:

— Посмотрим.

На следующий день сразу после завтрака их подгруппе приказали надеть имитаторы полетных костюмов и прибыть на шестой нижний уровень базы. Когда двери подъемника распахнулись, перед глазами курсантов предстал худой и костлявый как смерть старшина. Окинув их хмурым взглядом, он осклабился и мотнул головой в сторону дальних ворот:

— Вперед, бедолаги, вас ждет «пыточная камера».

Отпетом ему стал приглушенный многоголосый стон. «Большая неприятность» была еще и неприятной неожиданностью, поскольку ни одна подгруппа до самого последнего момента не знала, на каком из тренажеров или имитаторов им придется сдавать этот тест. Но среди всех каверзных устройств «пыточная камера» считалась самой отвратной. Это был «глухой номер». В курсантской среде ходили легенды о том, что кто-то когда-то сумел пройти «пыточную камеру», но большинство сходилось на том, что это только легенды.

Спустя несколько минут они уже сидели в имитаторах пилотских кабин.

Старшина сноровисто проверил подключение коммуникаций и дал команду захлопнуть верхние люки. Когда фиксаторы с легким щелчком вошли в пазы бортов, включилась связь, и в шлемах послышался насмешливый голос старшины:

— Подгруппа А-73, тест на групповую слаженность, задание — групповой проход в астероидном потоке, вариант обратной связи — NNТ…

Кто-то ахнул, а чей-то сдавленный голос прошептал:

— О темная бездна, пороговое усиление…

Берс усмехнулся. Кто-то их очень сильно невзлюбил. Назначенный им вариант обратной связи означал, что каждая ошибка любого из подгруппы отразится на остальных определенным уровнем раздражения болевых окончаний, причем уровень раздражения при каждой последующей ошибке будет повышаться, пока они не завопят от боли, и кто-нибудь, не выдержав, хлопнет ладонью по клавише отмены. А это будет означать, что тест не сдан. Он вывел на экраны маршрут и поморщился. Вряд ли кто сможет пройти этот маршрут быстрее, чем за три четверти часа, а с уровнем пилотажной подготовки основной массы курсантов для достижения болевого порога им не понадобится более десяти минут. И все-таки решение существовало. Он это чувствовал. Берс закрыл глаза, сосредоточился и попытался вызвать у себя нечто подобное боевому трансу. Тогда решение приходило мгновенно и без малейших усилий с его стороны, а сейчас в отсутствие непосредственной опасности все было намного сложнее, но у него уже не раз получалось чувствовать Рисунок и не входя в боевой транс. В шлеме щелкнуло, и раздался голос старшины:

— Даю стартовый отсчет…

Но Берс его не слышал. Решение наконец всплыло у него в голове и засверкало во всей своей гениальной простоте. Вся разгадка была в том, что это был не просто тест на технику пилотирования. Задачей этого теста было выявить именно способности курсантов действовать совместно в составе случайных групп. Именно действовать, а не просто пилотировать. Берс улыбнулся и, надавив языком на сенсорный переключатель шлема, вышел на общую волну:

— Внимание! Я — «Прайм-двенадцать», работаем так…

К концу недели они сдали практически все тесты. После того как их подгруппа с налету проскочила «большую неприятность», до постоянного состава базы наконец дошло, что танакийцев стоит воспринимать всерьез. И что прошлогодние успехи в боле, вызвавшие столько шума и потрясшие до основания всех болельщиков чемпионата, не были просто игрой случая. Сразу после того как подгруппа А-73 с блеском прошла «пыточную камеру», в отсек танакийцев толпами повалил народ из других школ, горящих желанием потаращиться на столь странных варваров. Танакийцы, которые уже успели привыкнуть к успехам землян, относились к удивлению остальных немного снисходительно. Так прошло два месяца.