— Повторяю, Скаут, — проговорил Бен Реддл, — мы полагаемся на ваш опыт, и все, что вы сделаете, будет для нас правильным. Что касается моего брата и меня, то мы готовы выступить по первому сигналу.

— Как я уже говорил, господин Реддл, через два дня, — сказал Билл Стелл. — Эти двое суток мне нужны для последних приготовлений. Если мы выйдем рано, то шутя пройдем четыре лье, разделяющие Скагуэй и верхнюю точку Чилкутского перевала.

— На какой высоте она находится?

— Около тысячи футов, — ответил Скаут. — Чилкутские дефиле тесны и извилисты. Но по-настоящему усложняет дело то, что сейчас они забиты людьми, повозками и упряжками… я уже не говорю о снеге, который по временам засыпает перевал.

— Тем не менее вы эту дорогу предпочитаете другой, — заметил Бен Реддл.

— Да. Потому что, преодолев Чилкут, мы выходим прямо к озеру.

После разговора со Скаутом Бену Реддлу оставалось только предупредить Самми Скима, чтобы тот был готов отправиться в дорогу через сорок восемь часов. Еще он объявил брату, что им страшно повезло с проводником, который брался подготовить все необходимое для путешествия в трудных условиях полярной зимы. Что до цены, предложенной и принятой, то она вовсе не являлась чрезмерно высокой, принимая в расчет то обстоятельство, что расстояние между Скагуэем и Доусоном можно было покрыть не менее чем за пять недель.

Самми Ским, который мог только одобрить сделанное кузеном, обмолвился единственным замечанием:

— Я вижу, что наши дела идут так хорошо, как только возможно, дорогой Бен. Но мне в голову пришла одна мысль, которую, надеюсь, ты найдешь превосходной и которая не причинит нам особых хлопот.

— Какая, Самми?

— А вот какая, — продолжил господин Ским. — Я имею в виду тех двух монашек, что сошли вместе с нами в Скагуэе. Я видел их и нашел в самом жалком положении. У них ничего не получилось с тем караваном, который, к слову сказать, вряд ли был для них подходящим, и теперь они не знают, как добраться до Клондайка. Так вот, почему бы не предложить им пойти вместе с нами и со Скаутом?

— Отличная идея, Самми! — не колеблясь поддержал кузена Бен Реддл.

— Наверное, потребуются дополнительные расходы по части транспорта и питания.

— Разумеется, Самми… Мы возьмем сестер на свой кошт… Но ты уверен, что они согласятся?

— Думаю, да. Канадки путешествуют вместе с канадцами — разве этим не все сказано, Бен?

— Замечательно, Самми. Переговори с монашками… и пусть они…

— Господи! Да они будут готовы через какой-нибудь час!

Отправиться в путь под защитой соотечественников действительно было лучшим выходом из положения, в каком оказались сестры, ибо так они избавлялись от назойливого общества темных личностей, устремившихся в Клондайк со всего света. А ведь таков был обычный состав шедших туда караванов! В лице братьев монахини обретали самых почтительных и усердных помощников и товарищей по тяжким странствиям.

В тот же день Самми Ским и Бен Реддл предстали перед сестрой Мартой и сестрой Мадленой, тщетно искавшими способ добраться до Клондайка.

Монахини были до глубины души тронуты предложением соотечественников; не дав сестрам произнести слов признательности, Самми Ским заявил:

— Благодарить нас должны не вы, а те больные, что ждут вас там и которым столь необходима ваша забота!

Скаут был прав, отдав преимущество Чилкутскому перевалу. Да, Уайт-Пасс[52]начинался сразу же за Скагуэем, а Чилкут — в Дайе, но правдой было и то, что тяжело нагруженные переселенцы до этого местечка легко добирались на плоскодонках, способных подниматься до самого конца залива Линн-Канал.

Вот что ожидало путников, достигших гребня перевалов: если это был Уайт-Пасс, то им предстояло в самых жутких условиях пройти около восьми лье, остававшихся до озера Беннетт; если это был Чилкут, то их ожидали четыре лье, отделявшие седловину перевала от озера Линдеман, длина которого не превышала двадцати трех километров, а протяженность речки Карибу, соединяющей его с озером Беннетт, равнялась всего трем километрам.

Подъем на Чилкут был тяжелее, чем на Белый перевал, из-за почти вертикального склона, высотой в тысячу футов. Но это становилось препятствием лишь для тех переселенцев, кои несли с собой все свое тяжелое имущество. Не таково было положение двух канадцев, ведомых Биллом Стеллом. За Чилкутским перевалом их ожидала довольно приличная дорога к озеру Линдеман. Вези они шахтерское снаряжение, Скаут, вероятно, посоветовал бы им пойти через Уайт-Пасс. Эта первая часть перехода по горам того края, может, показалась бы им утомительной, но никак не сложной.

Что касается численности иммигрантов, направлявшихся к озерам, то она была велика на обоих маршрутах. Количество тех, кто отважился на подобные испытания и усилия, чтобы поспеть в Клондайк к началу рабочего сезона, исчислялось тысячами.

Утром второго дня мая месяца Билл Стелл подал сигнал к отбытию из Скагуэя. Сестра Марта и сестра Мадлена, Самми Ским, Бен Реддл и их проводник с шестью помощниками взяли направление на Чилкутский перевал. Двух саней, влекомых мулами, было достаточно, чтобы благополучно пройти часть дороги, заканчивающуюся в южной точке озера Линдеман, где Скаут оборудовал основной лагерь. Этот переход, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, быстрее, чем за девяносто часов, совершен быть не мог.

На одних санях ехали монахини, закутанные в одеяла и меха, защищавшие их от непрерывно дувшего сильного ветра. Они и не подозревали, что путешествие будет проходить в таких условиях, и то и дело пускались благодарить Самми Скима и Бена Реддла, о чем те и слышать не хотели. Чувствуя себя счастливыми принести пользу сестрам в осуществлении их миссии, кузены с готовностью взяли на себя все дополнительные издержки по оплате труда Билла Стелла.

Впрочем, этот славный человек тоже испытывал удовлетворение, оттого что святые женщины приняли помощь соотечественников. Разве он сам, как и его подопечные, не был урожденным канадцем?

Проводник не скрывал от сестры Марты и сестры Мадлены, с каким нетерпением их ждали в Доусоне. Сил матери настоятельницы не хватало, многие монахини заразились, ухаживая за больными, которые ввиду различных повальных болезней переполняли госпиталь.

Более всего столица Клондайка пострадала от брюшного тифа. Его жертвы исчислялись сотнями. Несчастные переселенцы, оставившие на дорогах между Скагуэем и Доусоном многих своих товарищей, оказались легкой добычей для свирепствовавших там эпидемий.

«В хорошенькое же местечко нас понесло, — говорил самому себе младший из двоюродных братьев. — А эти женщины не колеблясь идут навстречу опасностям, которые, возможно, станут для них гибельными!»