Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот такой я эгоист, страдающий начальной формой нарциссизма. Вот она, моя мотивация, истинная, честная. Остальное сопутствующее. Я всегда считал, что существует мало людей, которые, как только добиваются власти, начинают лишь грабить, специально уничтожать народ, разваливать государство. Если это только не такие представители рода человеческого, которые ненавидят то гнездо, дупло, нору, берлогу, отчий дом, в котором мать своим молоком, или червячками в клюве, вскормила и оперила свое дитя, я ненавижу предателей. Если подобный человек добился власти, значит, что-то сильно смердит даже не в государстве, но в умах людей.
Иные же правители не могут желать стране зла и нищеты уже потому, что ассоциируют свои успехи с государственными. Чем богаче государство, тем величественнее его правитель. Есть те, у кого не получается, характера не хватает, либо же форс-мажор вмешивается, но на вершине политически-пищевой пирамиды подобных людей мало, они либо исчезают, либо быстро, по доброй воле, спускаются по ступенькам ниже, к подножью.
Борис Годунов был хорошим правителем, но вулкан помешал ему сохраниться в памяти людей, как успешному царю. Извержение вулкана в далеком Перу, принесло голод и на русские земли. А так и силен был государь, и умен, но оценил только угрозу от меня, или того, в чьем теле я нахожусь, иные причины для кризиса своей власти упредить или нивелировать не сумел. Но у него могло бы все получиться, размазал бы Борька Лжедмитрия, если бы ни смерть.
А что может мне препятствовать на пути достижения цели? Кто иной скажет, что — внутренние дрязги. Мол, давлю, принижаю боярство, а оно опора для трона. И уже понятно, что есть некие силы, что копают под меня. Что еще становится помехой? Внешние враги? Это да, но партнеры превратились во врагов только лишь из-за временного ослабления русского государства. Так что это только следствие.
Экономика — вот, что главное. Это кровь и войны, и питательное вещество для всего организма общества. Без экономики нет силы, слаба культура и идеология, испаряются истины и преступаются запреты, которые еще недавно казались незыблемыми. Если мне не удастся что-либо улучшить в экономической системе, то сметут быстро и тут не важны персоналии: Шуйские, Мстиславские, да хоть «Пупкины».
Государство русское ослабло именно голодом и ошибками в его преодолении. Тогда стало возможным то, что ранее было нереальным. Разве простили бы Мосальскому убийство Ивана Грозного? Да ни в жизнь, хотя и у него были проблемы, но экономика, пусть и подорванная, но работала. Как не относились к грозному царю, его убийство каралось бы такими казнями, что и небо, увидав зверство, заплакало бы. А Федора Борисовича ему простили? Да! Если бы ни мировоззренческий кризис, спровоцированный экономикой, то правил бы преспокойно грамотный, образованный сын Бориса Годунова, Федор.
Человеку нужно, на самом деле, не так, чтобы и много: поесть, одежда, чтобы не замерзнуть, или для этих же целей, дом. Все остальное — это вариации на темы. За скобки я выношу инстинкты, прежде всего размножения, но и это можно рассматривать в рамках примитивной системы смысла жизни. И, если, у человека в достатке еды и он не мерзнет, то незачем бунтовать, так как все остальное, бренность. И даже мощнейший прессинг религиозного мировоззрения не изменяет тягу человека к системе примитивных потребностей.
И правление нужно было бы начинать не с того, чтобы воевать и меряться харизмами с другими дядьками, у кого древко от копья более отполировано. Нет! Нужно думать об экономике. Людей накормить, а, скорее всего, начать создавать условия, чтобы человек имел возможность, если не лентяй, конечно, заработать и не только прокормиться, но и обеспечить сытость своей семье.
И наконец, я что-то начинают делать и в этом направлении.
— Ну, люд честной, чем порадуете государя своего? — спрашивал я у собравшихся в тронном зале, по виду, так и мучеников.
Впрочем, мучениками их называть можно условно, одеты служилые люди были прилично, некоторые и в парче, бороды стрижены, калиты висят на поясах, да не пустые, а со звонкой монетой. Только лица отображали вселенскую скорбь, мученичество. Даже не стараются скрыть то, что виноваты.
Собранные Лукой Скрыгой, с помощью братьев Ляпуновых, Рязанские, Ярославские, Нижегородские, иные дворецкие могли сейчас сделать полезного может и больше, чем все военачальники. По крайней мере, я намеревался продемонстрировать всем дворецким, как называли в этом времени управляющих хозяйством в регионах, что порядок есть, а вольница закончилась.
Разброд и шатание в деле сельского хозяйства и ремесла были связаны не столько с гражданской войной, а уже с привычкой существовать в безвластии.
Еще Борис Годунов в 1603 году начал терять нить управления дворецкими и воеводами, и не только ими, но оказалась сломана вся система управления в хозяйстве. Борис, искренне желая помочь голодающим людям, открывал все зернохранилища и раздавал, часто и без учета, зерно. Эти меры вполне соответствовали духу христианства, но противоречили сложившейся системе, частью, здравому смыслу.
Требование Годунова отправлять зерно в стольный град и лишь некоторые иные крупные города, закономерно встретило сопротивление. Дворецкие пошли на сговор с местными элитами и все меньше стали отгружать зерно центру, в Москву.
Я просматривал хозяйственные книги. Достаточно было прочесть один лист, чтобы понять: дворецкие не просто врут, они неслыханно пи…т. Отчеты представляют собой только лишь оправдание, почему регион не поставил не то, что положенное количество зерна, но и половину от предписанного. Складывалось ощущение, то прям за стенами той же Рязани стоит толпа разбойников, которые в порядке очереди, чинно и благородно, не спеша, основательно, грабят все обозы, что выезжают за пределы города. При этом разбойников столько много, что не менее пяти сотен городовых казаков, стрельцов, не могут справиться с проблемой.
Борис не был столь наивен, понял, что именно происходит, но Годунов не рассмотрел иного. Такие процессы было невозможно остановить повелением, новым указом. Это образовалась раковая опухоль Смуты. Медикаментозным образом лечение ни к чему бы не привело, нужна была череда операционного вмешательства. Но были ли силы в государстве, чтобы сменить элиты, перетрусить систему, или выстроить новую? Тем более, что непосредственного сепаратизма не было, мало было оснований для снаряжения войска, чтобы то привело к покорности регион.
Тогда еще никто не отваживался на открытое неповиновение. А Годунов посылал до сотни стрельцов, посошной рати, чтобы изловить под Рязанью, Тулой, Орлом, Ярославлем
