А ещё…мне так же знакома его нежность, и, то, что всего лишь одним прикосновением этой же огромной ладонью, он может выбить меня из колеи, заставляя чувствовать все цвета радуги!

— Иди ко мне, — хрипло зовёт Ник, похлопав по кровати, рядом с собой. — Полотенце?

— Позволь мне его оставить, пожалуйста, — сразу начинаю просить, испуганно посмотрев на него.

— Ну…, - тянет он, — если тебе так спокойней, оставь! Мне нравится, — добавляет, и я облегчённо выдыхаю. — А теперь иди сюда!

И я иду! Что мне ещё делать.

Сердце грохочет в груди как бешенное, страшно, что сейчас начнётся неизбежное, но когда я подползаю на четвереньках к Нику, он просто заключает меня в свои объятия и жадно вдыхает запах моих мокрых волос.

— Пахнешь мной. Похвально, — мурчит удовлетворённо, умащая поудобней в своих руках. — Расслабься, — просит. — Мы просто поговорим, — добавляет, и я с шумом выдыхаю воздух, словно поверила. Хотя так оно и было. Я верила. Не смотря на то, что видела его потемневший, охваченный похотью и возбуждением взгляд, а так же явную выпуклость в штанах. Слишком, огромную выпуклость, которую трудно не заметить.

Он хочет меня, но почему-то ждёт!

Есть что-то поважней, чем это? Или всё же хочет ответную реакцию?

— Расскажи о себе, — просит он, и я застываю. Что? Что ему рассказать?

Я помню, только третью часть своей жизни, которая совсем была не сладкой! Каждый момент воспоминаний, словно ножом по сердцу. Лучше бы я сейчас память потеряла!

— Нет, ничего интересного…, - тихо говорю.

— Не хочешь? Что ж, разберусь сам, — бросает. — Упрямая…

Есть немного. Зачем мне упрощать жизнь, своему похитителю? Чтобы потом знал где меня найти и как? Чтобы потом, после того как он меня отпустит, я опять со страхом оборачивалась? Но! Как он смог узнать, где меня найти вчера, после побега? Следил? Значит, он уже должен знать, где я живу…

— Тогда давай зайдём с далека, — вдруг предлагает Ник, отрывая меня от моих раздумий. — Какой твой любимый цвет? Что тебе нравится? Какую музыку ты слушаешь и прочее? Если не будешь отвечать, начнём целоваться! — предупреждает, и я мгновенно начинаю обдумывать все его вопросы.

Целоваться не хочу, слишком рискованно. Надеется затуманить мне мозг своим превосходством и умелым язычком? К чёрту! Я даже себе не верю!

— Люблю слушать реп лирику. Смотрю ужастики. Боюсь темноты и…

— Машин, — добавляет он вместо меня, когда мой голос дрогнул. — Продолжай!

Судорожно сглотнув, начинаю думать, что ещё можно ему сказать. Мысли путались рядом с ним, а его рука, которая выписывала нежные поглаживающие круги на моей спине, слишком странно на меня действовала. Возбуждала.

— Любимые цветы — розы, — продолжаю осипшим голосом. — Люблю тишину. Одиночество. Покой. А любимый цвет…

— Дай угадаю! — обрывает Ник. — Красный?

И я поднимаю на него взгляд, а его сердце при этом ускоряет ритм. Мне сейчас особенно были слышны, любые изменения в нём, ведь моя голова покоилась на груди Ника, в паре сантиметров от его лица.

Я не подтверждаю его ответ, хотя он угадал, просто меняю тему и перевожу все стрелки на него.

— А твой? Чёрный? Цвет мрака? — спрашиваю, так и не отведя взгляд.

Ник легонько прикасается к моей щеке, ведёт пальцами по губам и как-то грустно улыбается. Краешком губ. Невероятное зрелище. И вся эта ситуация тоже невероятная. Мы лежим, как знакомые люди, говорим…и это так породному.

А внутри теплота, страх на мгновение отступает. Есть только я, он и невидимая нить между нами!

— Не угадала, — тихо говорит он, склоняясь ко мне ближе. — Мой цвет — зелёный. Цвет — твоих глаз, — добавляет и припадает к моим губам, в нежном поцелуе. А из моего горла слетает стон удовольствия. По инерции. От чего руки Ника на моей талии, сильнее сжимаются.

Он целует меня так страстно, а я не сдерживаюсь, отвечаю. Легонько проскальзываю языком ему в рот, пробую на вкус и потопаю….

Это как водоворот, втягивает, лишает здравого смысла! Какое там достоинство, обещания данные себе, зароки, когда в груди печёт огнём, а кровь по венам бурлит.

Наше дыхание учащается, прикосновения смелеют, становятся настойчивыми. И я вроде понимаю, что именно сейчас может произойти, но не могу остановиться, отказаться от него. Тело как один оголённый нерв, внизу живота свинцовая тяжесть, а инстинкты, требуют разрядки, желаемого…ЕГО!

Ник перекачивает меня на спину, нависает сверху, в одно мгновение оказывается между моими разведёнными ногами и вдавливается мне в клитор, своей восставшей плотью. Заводит. Сносит с катушек, но не спешит. Наслаждается. Вижу это. Чувствую.

Он не такой как все…для меня. Особенный.

— Ты мне крышу рвёшь, — шепчет мне в рот, развязывая узел на полотенце, а я тем временем, немного выплываю с дымки.

Но не чувствую сожаления. Пока. Знаю, что буду винить себя потом, но сейчас, я хотела его, как никого и никогда. А что мне терять? Я давно не девственница, взрослая женщина и могу поддаться искушению, тем более уже одна.

— Никон Григорьевич! — слышу женский, робкий зов из-за двери. — Ваш завтрак!

А имя «Никон», которое она произносит, мне почему-то режет слух…

— Пошла нахер! — рычит Ник, с трудом отрываясь от меня. И эта его грубость, возвращает меня в реальность, заставляя вспомнить, что он не тот, кем я его фантазирую в своих мыслях, пока под воздействием страсти.

— Я голодна! Очень. Умираю! — быстро говорю, упираясь ему в грудь руками. Очнулась. И Ник это понял, с прищуром посмотрев на меня, после чего выдержал длительную паузу, недовольно зарычал как сущий зверь и наконец-то оставил меня. Ведь знает, что ещё будет время, после завтрака…или уже обеда, не знаю, но солнце уже было в зените и светило своими лучами нам в окно.

— Марина! Еду! — кричит, подымаясь на ноги, и начинает нервно мерить комнату шагами.

Ох, и вывела я его!

В глазах бесики, руки сжаты в кулаки, а штаны, в области паха, оттопырены вверх, выдавая его, достаточно огромный стояк. И сколько бы я не пыталась отвести от него взгляд, мои глаза всё время возвращались к тому месту. Всё таки я бесстыжая и порочная…какая там жертва, когда сама на него чуть не набросилась!

Дверь в комнату открывается и на пороге появляется грузноватая женщина лет пятидесяти. Даже неудобно стало за грубость Ника. Она ведь ему в матери годится, а он с ней так…

— Дальше мы сами! — говорит Ник, и женщина мигом покидает комнату, даже не подняв взгляд. Словно запуганная.

— Зачем ты так грубо? Жалко…, - лишь успеваю сказать, прежде чем улавливаю в свою сторону предупреждающий взгляд. Замолкаю, и отворачиваюсь от Ника. Забыла.