– Гарриет, – сказал он, глядя на нее, – вы пунктуальны.

«И излишне скромно одеты», – мог бы добавить он. Длинный серый плащ, хотя дождя не предвиделось, простенькая шляпка. Лишь ее золотистые волосы сияли в полумраке кареты. Простая одежда не могла скрыть очарования Гарриет.

– Да, – отозвалась она. Глаза ее поднялись к его губам, но не дошли до его глаз. – Я сказала Аманде, что иду за покупками с Джулией, графиней Биконсвуд.

Аманда не одобряет, когда я отправляюсь куда-то пешком и без горничной.

– Гарриет… – Он взял ее руку – она была ледяная. Герцог прижался к ней губами, чтобы согреть ее. – Дорогая моя, вам придется выучиться разным хитростям.

– Я это знаю. – Пальцы ее были неподвижны под его губами. Он не отпускал ее руку, Гарриет устремила взгляд на сиденье напротив, и он разглядывал ее профиль. Она ничуть не была похожа на женщину, явившуюся на любовное свидание. Что это? Она волнуется или она так несчастна, спрашивал себя герцог.

А как бы она чувствовала себя, если бы узнала, что вчера он готов был сделать ее герцогиней? Согласилась бы она стать его женой? Или же она хотела только вступить с ним в любовную связь? Из того, что она рассказала ему о своей супружеской жизни, он заключил, что она любила своего пожилого мужа. Может, он был великолепным любовником? Может, именно этого ей не хватало – любовных утех? Ей хотелось удовлетворить зов плоти и в то же время не спеша подыскать себе мужа, который будет отвечать ее представлениям об идеальном спутнике жизни. Герцог верил, что женщины, так же как и мужчины, нуждаются в сексуальной жизни. Стало быть, ему предстоит удовлетворить эту ее потребность, а ей утолить его страсть? Он сжал губы и почувствовал, что на него вновь нахлынула злость, как и вчера. Или это было раздражение?

Но все же почему он не предложил ей выйти за него замуж? Почему не взял ее руки в свои, не засмеялся, не уверил ее в том, что ему нужны не только ее тело, тайные свидания, временное соглашение. Что он хочет, чтобы она принадлежала ему навсегда – как любовница, как жена, как его герцогиня. Почему он промолчал и согласился с ее планами? Он и вправду испытал разочарование? Гнев? Удивление оттого, что она сама так дешево предложила себя? Он не знал. Он не анализировал свои чувства ни во время их разговора, ни после. Он обрадовался возможности заполучить ее, не обременяя себя неприятностями и хлопотами, связанными с женитьбой. А женитьба на Гарриет, без сомнения, заставила бы его преодолевать много препятствий. Теперешняя ситуация куда проще. Он до безумия хочет ее. Она сказала, что они наверняка устанут друг от друга еще до конца сезона. Так, значит, он сможет ухаживать за леди Филлис Ридер и жениться на ней к исходу лета. Значит, бабушка и мать останутся им довольны. И он собой тоже. Леди Филлис принадлежит к знатному роду и вполне подходит на роль герцогини. В его жизни ничто не изменится.

– Гарриет, мы можем просто совершить небольшую прогулку, – сказал герцог. – Я доставлю вас к дому леди Биконсвуд, если вам угодно. Мы еще не дошли до точки, от которой не будет возврата к прежнему.

Он затаил дыхание. Даже изменился в лице, как ему показалось, будто неожиданно загорелся надеждой, что она воспользуется выходом, который он ей предложил.

У него мелькнула мысль, что и сам он хочет взять назад свои вчерашние слова.

Она взглянула на него, и он – в который раз! – был поражен чистосердечием, светившимся в ее широко открытых зеленых глазах.

– Но я дошла до этой точки, – возразила Гарриет. – Я здесь, с вами. Я не смалодушничаю. Просто я нервничаю: никогда прежде я не совершала таких поступков. Чего вы ждете от меня? Чтобы я кокетничала? Боюсь, я не смогу.

Упаси Боже! Гарриет кокетничает? Хлопает ресницами, поджимает губки, болтает какие-то детские глупости и хихикает? Правда, именно к такому поведению дам он привык и даже находил, что оно действует на него возбуждающе. Но Гарриет не может вести себя так, это не для нее. Его любовное гнездышко вряд ли придется ей по вкусу, вдруг подумал он и пожалел, что не позаботился о каком-нибудь другом убежище.

– Я жду, что вы будете самой собой, – сказал герцог, снова поднося ее руку к своим губам. Рука была по-прежнему ледяной.

Должен ли он обнять ее, покрыть поцелуями, чтобы согреть и успокоить? Обычно он не задумывался над тем, как вести себя с женщиной, и действовал по наитию. К счастью, ему не пришлось долго мучиться сомнениями: карета замедлила ход и остановилась. Он почувствовал, как снова напряглась Гарриет, пока они молча ждали, когда кучер откроет дверцу и опустит ступеньки.

Ей не понравились ни дом, ни лакей, который с почтительным поклоном снял с нее плащ и взял шляпку, а затем шляпу и трость его светлости. Гарриет чувствовала себя ужасно – очередная продажная женщина, которую хозяин привел в дом. Дом был богато обставлен и украшен. Во всяком случае, холл, лестница и гостиная, через которую они прошли. Потом герцог раскрыл перед ней дверь спальни. Шторы на окне и полог над кроватью были винного цвета. Не ярко-пурпурные, но роскошные, свидетельствующие о богатстве и… грехе. Вот единственное слово, которое приходило на ум. Покрывало на постели было аккуратно отвернуто – все готово к греху. Простыни и наволочки на подушках, насколько Гарриет могла разглядеть, были шелковые. Это было место, куда богатый мужчина приводил женщин, чтобы уложить их в постель. Или поселял их в этом доме, если они не имели средств к независимому существованию. Может быть, шесть лет назад и она поселилась бы здесь, если бы приняла его предложение…

– Вы так нервничаете, Гарриет, – сказал герцог, беря ее за плечи. – Мне даже показалось, что вы не склонны задерживаться в гостиной, чтобы выпить чаю или каких-нибудь напитков. Я не ошибся?

Он был так близко! Его сильное, мускулистое тело прикасалось к ней, его красивое лицо, светлые волосы, серебристо-серые глаза были совсем рядом, и ее охватила безотчетная радость – она так давно мечтала о нем!

И вот теперь она наедине с ним, в спальне. Они пришли сюда с одной лишь целью – заняться любовью. Хотя она считала, что это не совсем точное определение того, что должно сейчас произойти между ними.

– Не ошиблись, – ответила она. – Я предпочла бы… – Она запнулась. «Делай это скорее!» – чуть было не вырвалось у Гарриет. Мерзкие слова! Ее охватила паника. Ну почему она не согласилась просто покататься? Немного погодя он отвез бы ее к Джулии, и, значит, она не солгала бы Аманде. Ей хотелось, чтобы Годфри оказался рядом с ней, ей ужасно его недоставало – его спокойной, дружеской любви.

– И я тоже, Гарриет, – прошептал Тенби.

Он наклонился и поцеловал ее, и этот поцелуй вдруг отозвался в ней томлением, как бывало всегда. Все утро и пока они ехали в карете, Гарриет задавала себе один и тот же вопрос: действительно ли она хочет его любви? И любит ли она его сама так страстно, как ей кажется? Но его губы, руки, тесно обвившие ее тело, его язык, проникший в глубь ее рта, развеяли все ее сомнения, и она почувствовала, как в ней разгорается желание.