Трэгг замолчал. Он взглянул на кончик сигары и с удивлением заметил, что она погасла, достал из кармана спичку, зажег о подошву ботинка, поднес к сигаре, затем выкинул спичку в пепельницу, откинулся назад в огромном кожаном кресле и с наслаждением затянулся, очевидно погруженный в свои мысли.

Мейсон и Делла Стрит переглянулись.

В кабинете воцарилась тяжелая, зловещая тишина.

Мейсон затушил сигарету и начал медленно, практически бесшумно, постукивать пальцами по столу.

Трэгг продолжал курить.

— Когда вы все это выяснили? — наконец обратился к нему Мейсон.

— За полчаса до того, как отправился к вам.

— А чем вы занимались эти полчаса?

— А вы как думаете, черт побери? Пытался разыскать Албурга.

— Где находится Албург?

Трэгг пожал плечами, развел руками и продолжал курить.

— А зачем вы мне все это рассказали? — поинтересовался Мейсон.

— Во-первых, вы мне нравитесь. Вам приходилось срезать углы, вам удавалось выпутываться, потому что в тех случаях вы были правы и ваши клиенты невиновны. Если бы вы оказались не правы, вас давно бы притормозили. Вы отстаивали правильную точку зрения. Вы умны. Чертовски умны. Вы логично рассуждаете, и вы борец. Вы полностью выкладываетесь ради своих клиентов… Раньше вам никогда не приходилось участвовать в деле, где убивали полицейского при исполнении служебного долга. Послушайтесь моего совета: не впутывайтесь в это дело. В таких случаях многое может произойти, и вы пострадаете. Серьезно пострадаете.

Трэгг замолчал и еще раз глубоко затянулся. Затем он снова посмотрел на Мейсона и заявил:

— Мне нужна шуба.

Мейсон нахмурился в задумчивости, продолжая постукивать пальцами по столу.

— Я ее получу? — спросил Трэгг.

— Дайте мне подумать, — попросил Мейсон.

— Не торопитесь. Вы не в блошки играете.

Последовало молчание. Делла Стрит с беспокойством наблюдала за непроницаемым и суровым, как гранит, лицом адвоката.

Внезапно Мейсон прекратил стучать пальцами по столу.

— Никаких сомнений в том, что это одна и та же девушка? — обратился он к Трэггу.

— Конечно, сомнения есть. Здесь ни о чем нельзя говорить с уверенностью. Именно поэтому я и хотел лично встретиться с Албургом… Но та девушка, которая заложила кольцо, заложила и револьвер Боба Кларемонта. Это не вызывает сомнений.

— Я одного не могу понять, Трэгг, зачем ей было это делать? Ведь убийца Кларемонта точно знал, что револьвер засвечен. К нему опасно прикасаться, как к раскаленной печке. Это оружие — билет в газовую камеру. Не родился тот адвокат, которому удастся добиться оправдания для человека, у которого обнаружили револьвер Кларемонта.

— Это вы мне рассказываете?

— А сколько она получила за револьвер?

— Восемнадцать долларов, — сообщил Трэгг.

— В каком он состоянии?

— В отличном. В том же, что и в день, когда Боб Кларемонт поцеловал жену и детей и в последний раз пристегнул кобуру.

— Но убийца не может быть настолько глуп, Трэгг, — заметил Мейсон.

— Убийца оказался настолько глуп. Я вам еще кое-что скажу, Мейсон. С револьверов трудно снимать отпечатки пальцев. Не обманывайтесь тем, что пишут в детективных романах. В девяноста пяти случаях из ста на них не оказывается ни одного пригодного для идентификации отпечатка. Но на этом нам удалось обнаружить один. Оружие лежало где-то в мокром месте, и до корпуса кто-то дотронулся. Там образовалась ржавчина.

— Вы знаете, кому принадлежит отпечаток?

— Это правый указательный палец Томаса Седжвика.

Мейсон резко повернулся к Делле Стрит.

— Что ты сделала с шубой, Делла? — спросил он.

— Отнесла в безопасное место.

— Куда?

— В камеру хранения меховых изделий.

— Где квитанция?

— У меня в сумочке.

— Отдай ее лейтенанту Трэггу.

Делла Стрит открыла сумочку, вынула оттуда голубой листочек и протянула Трэггу.

Лейтенант встал, стряхнул пепел с сигары и сказал одно слово:

— Спасибо.

— Секундочку, — остановил его Мейсон. — Нам нужна расписка.

— Выпишите ее, — попросил Трэгг Деллу Стрит.

— Пожалуйста, дайте мне квитанцию.

Трэгг вернул Делле Стрит листок, и она быстро отпечатала на пишущей бумаге текст, вынула страницу и протянула Трэггу.

Лейтенант вставил сигару в уголок рта таким образом, чтобы дым не застилал глаза, нагнулся и нацарапал внизу свою подпись.

Он какое-то время стоял молча, раздумывая, потом достал из кармана фотографию, прикрепленную на бристольский картон, на которой было изображено молодое мужское лицо с умными глазами, с твердой линией губ, не злых и не жестоких, с волевым подбородком, прямым носом и красивой формы лбом, окаймленным черными вьющимися волосами.

— Симпатичный, — заметил Мейсон.

— Очень ничего! — воскликнула Делла Стрит. — Кто это?

— Его больше нет. Взгляните на эту целенаправленность во взгляде, честное лицо… Наверное, я становлюсь слишком сентиментальным для полицейского.

— Боб Кларемонт? — догадался Мейсон.

— Боб Кларемонт, — кивнул Трэгг и вышел из кабинета.

В половине десятого Мейсон заглянул в «Детективное агентство Дрейка».

— Что нового, Пол? — поинтересовался он.

— Пока ничего, — ответил сыщик.

— О Файетте что-нибудь разузнал?

— С уверенностью утверждать не могу, но пять лет назад какого-то Джорджа Файетта арестовали за то, что он держал тотализатор. Возможно, это один и тот же человек.

— Не исключено. И что тогда произошло?

— Ничего.

— То есть как ничего?

— А так. Его арестовали, предъявили обвинение, освободили под залог. Дело просто растворилось в воздухе.

— А залог на какую сумму?

— Сто долларов, — усмехнулся Дрейк.

— Похоже на фальшивку, — заметил Мейсон.

— Скорее всего.

— Ты выяснил, где он живет? Еще хоть что-нибудь?

— Нет. Пока скажу только, что он работал брокером по закладным. Ну, например, у человека есть собственность стоимостью двадцать тысяч долларов. Он закладывает ее за двадцать пять, а потом выписывает обязательства еще на сто тысяч, представляя все ту же собственность в качестве обеспечения.