class="p1">– Хорошо, хорошо. Больше не буду изображать наседку, – говорит она с улыбкой. – Обещаю. Может, тебе сходить посмотреть, не продают ли внутри таблетки от укачивания?

– Ладно.

Харпер резко поднимает руку и прижимает телефон к уху.

– Да? Да, я тут! Алло? Меня слышно?

Короткая пауза. Она кивает.

– Так вот, я сегодня арендовала у вас машину в Ньюарке…

Пока она говорит, я выбираюсь из машины. Я прохожу мимо супружеской пары, раздающей детям бутерброды из сумки-холодильника, и пожилых супругов, с двух сторон прижавшихся к мобильному телефону. Все это напоминает уменьшенную копию аэропорта: повсюду люди, оказавшиеся в ловушке этой тупой погоды.

Я толкаю стеклянную дверь. Над головой глухо звенит колокольчик. Внутри пахнет дешевыми хот-догами и пережаренным кофе. Дверь закрывается. Я протискиваюсь мимо группки молодых женщин лет двадцати, которые разглядывают витрину с пирожными в пластиковой обертке. За витриной стоит застекленный стеллаж с наживками и охотничьими ножами, а рядом – ведерко с надписью «живая приманка». Сразу за ним я вижу двери в туалет и направляюсь к ним по ряду с лекарствами. Если средство от укачивания здесь продается, то я, скорее всего, найду его в этом ряду.

Мы с Брекеном сталкиваемся у полок с самым невообразимым ассортиментом. Я внимательно оглядываю товары. Одна-единственная упаковка тампонов. Такими наверняка пользовалась моя бабушка в старшей школе. Дорожная упаковка влажных салфеток для подгузника, причем самих памперсов нигде нет. Ржавая безопасная бритва в пластиковой упаковке и пара рулонов туалетной бумаги в индивидуальных обертках. Из лекарств тут только маленькие бутылочки с аспирином и ибупрофеном да пакет леденцов от кашля, каких я никогда не видела раньше. От тошноты ничего нет, но я нахожу упаковку розовых таблеток от разнообразных желудочных хворей. От цены мне становится слегка не по себе, но наблевать в машине было бы еще хуже, поэтому я решаюсь на покупку.

– Что, решила закупиться на дорогу? – спрашивает Брекен.

Я подскакиваю, застигнутая врасплох. Давно он остановился? Он что, наблюдал, как я разглядываю полки? Я качаю головой:

– Просто ищу что-нибудь от тошноты. А ты?

– Приглядываю за тобой, – ухмыляется он. – Да, вот такой я добряк. Ты наверняка уже заметила.

Я хмыкаю, не желая спорить.

– Ты видел где-нибудь драмамин?

Он смотрит на кассу, где вокруг аппарата выстроились бесконечные ряды сигаретных упаковок.

– Если это не сорт наживки и не марка сигарет, то, похоже, тебе не повезло. А где Харпер?

– Она дозвонилась.

Я замечаю, что она подвела машину к насосу, но наружу еще не вышла.

– Не знаю, правда, какой от этого толк.

Он пожимает плечами:

– Харпер любит планировать. Ей важно играть по правилам.

– А для таких ситуаций тоже есть правила? – Я смеюсь.

– По мнению Харпер, очевидно, есть. – Он невесело улыбается. – Ладно, пойду проверю, как она там. Надо заправиться и поскорее выбираться из этой дыры.

– Хороший план.

Брекен выходит наружу и идет к машине, открывает дверь со стороны водителя и помогает Харпер выбраться. Его пальцы замирают у нее на запястье, и мне становится неловко, будто я подглядываю. Может, мне мерещится. Он с ней флиртует? Я в прошлом встречалась с парой ребят, но это были очень неловкие отношения, и мы начинали как друзья. Я ничего не знаю обо всех этих долгих взглядах и многозначительных прикосновениях. Может, флиртует – а может, просто дружелюбный. Но одно я знаю точно: в присутствии Харпер Брекен двигается медленнее и говорит мягче. А она только что заправила прядь за ухо и обернулась по сторонам, словно убедилась, что их не подслушают.

– Думаешь, между ними что-то есть?

Я подскакиваю. И как я не расслышала стука костылей? Я пожимаю плечами, неуверенно улыбаясь.

– Ну, не знаю. Они ведь только познакомились.

– Разве?

Я открываю рот, чтобы ответить, но снова его захлопываю. Мы с Джошем обмениваемся взглядом, который проникает мне в самую душу. Он тоже заметил эту безмолвную связь между ними. Я не знаю, как ее назвать, но от нее пахнет тайной. И они не хотят, чтобы мы ее узнали.

Восемь

Я со смехом трясу головой, не давая укорениться паранойе.

– Может, мы слишком спешим с выводами. Вряд ли они нашли свою судьбу в очереди на аренду машины.

– Есть люди, которые влюбляются с первого взгляда. – Джош пожимает плечами.

Я закатываю глаза:

– В какую только чушь люди не верят!

Он отвечает мне легкой улыбкой:

– И в этом вся прелесть человечества, не так ли?

– Не знаю, – признаю я.

Я пытаюсь улыбнуться, но мое лицо сопротивляется. Я никак не могу понять Джоша. В его словах то и дело проглядывает чувство собственного интеллектуального превосходства. Даже когда он наблюдает за Харпер и Брекеном, мне кажется, что одновременно он делает мысленные заметки о том, что бы сделал на их месте иначе. Лучше.

Харпер направляется к магазину, и мы с Джошем выходим из странного забытья. Я прокашливаюсь.

– Мне надо в туалет. Как думаешь, надо скинуться на бензин?

– Харпер сказала, что сама заплатит. Да и сложно это: у меня с собой только карточка.

Я чувствую себя немного спокойнее. Я, если честно, переживала об этом. У меня на счету осталось девятнадцать долларов, и, если не воспользоваться маминой картой на чрезвычайные случаи (и, видит бог, случай сейчас как раз подходящий!), я мало за что могу заплатить. Однако если я пущу в ход эту карту, мама сразу узнает, где я. Представляю, какая паника обрушится на наш квартал, если мама поймет, что я где-то в районе I-80, где за сегодня произошло несколько рекордно огромных аварий. Я достаю кошелек и вижу, что у меня осталось немного налички. Шестнадцать баксов погоды не сделают, но это лучше, чем ничего.

Я бы попросила денег у папы, но я ведь думала, что быстро доберусь домой. Я со вздохом смотрю на часы. Если бы не метель, я бы уже приземлилась, добралась до дома и сидела бы у стола с огромной миской лапши с ветчиной. Хотя что это я: в этом году нам не видать никакой лапши. Раньше ее всегда готовил Дэниел. Ну и наплевать. Даже развод можно пережить. В мире есть вещи пострашнее расставаний. Все было бы хорошо, если бы я просто смогла попасть домой.

Мы бы по крайней мере посмотрели парад на День благодарения. Мама каждый год его записывает. Конечно, странно смотреть его на Рождество, но День благодарения я почти всегда провожу у папы, и мама оставляет мне запись, чтобы посмотреть вместе. Мы добираемся до парада, когда устаем от