Девушки дружно фыркают.

Я оборачиваюсь и встречаю взгляд Майны, у нее веселые глаза, горящие интересом. Но как только она замечает, что я смотрю, тут же отводит взгляд, и ее улыбка исчезает.

– Что с ней не так? – шепотом спрашиваю я у Аоки, покосившись на Майну. – Или я не заслуживаю ее внимания только потому, что я из Сяньцзо?

Аоки опускает глаза.

– Может быть. Но ты же сама слышала, что говорят о Ханно. – Встретив мой непонимающий взгляд, она поспешно объясняет: – Я о том, что большинство Бумажных кланов ненавидит Ханно за их близость с Королем. Наверное, она думает, что мы ее ненавидим.

Я не сразу понимаю Аоки, но потом до меня наконец доходит. Получается, Майна может так вести себя не потому, что она всех ненавидит, а потому что подозревает нас в ненависти к ней!

* * *

После обеда госпожа Эйра ведет нас в свой личный маленький сад во внутреннем дворе. Ее сад очень красив. Деревья и кусты расположены в строгом порядке, желтые цветы сияют среди зеленых ветвей, как маленькие топазы. На ветвях деревьев висят птичьи клетки, и в них щебечут птицы – их голоса почти заглушают журчание ручейка, стекающего в пруд. На маленьком острове в центре пруда возвышается крошечная беседка-пагода. Что-то во всем этом напоминает мне о нашем садике в Сяньцзо – может, высокие живые изгороди, которые некогда как следует постричь, а может, птичье пение и тепло солнечного света на лице – и меня накрывает острой тоской по дому.

Тянь.

Бао.

Папа.

Глаза щиплет, и я поспешно отхожу от девушек, по узкой каменной дорожке уходя в дальнюю часть садика – мне срочно нужно побыть в одиночестве. Я присаживаюсь на длинную каменную скамью под высокой магнолией, бело-розовые цветы которой создают надо мной мягкую прозрачную крышу. Послеполуденный воздух кажется густым, он наполнен ароматами цветов и теплого дерева, в нем звенят мелодичные девичьи голоса. Две девушки появляются из-за угла – это Ченна и Аоки, я узнаю их по голосам и прислушиваюсь к разговору.

– Значит, ты тоже о них слышала? – спрашивает Ченна.

– Я думала, что они обитают на севере. Ну, понимаешь, это же самое обычное место для повстанцев. Как всегда – Ноэй, Сяньцзо, еще Шому…

– Все периферийные провинции, короче говоря.

– Но ведь наш Король-Демон сам родом из Цзяны…

– Тем больше причин жителям Цзяны его ненавидеть.

– А ты знаешь кого-нибудь, кто… – Аоки умолкает, не договорив, и Ченна отвечает не сразу:

– Нет, конечно, люди Короля никогда не нападают на столицы. Но по дороге во дворец, когда меня сюда везли, я видела у северной границы один город… ну, бывший город. Там почти ничего не осталось, пепелище.

– Я тоже видела такие места.

– Думаешь, это как-то связано с… Порчей?

– Может быть…

Они проходят мимо, не заметив меня, но мои мысли уплывают вслед за ними. Я понятия не имею, что такое эта Порча, но ясно же, что они говорят о набегах солдат-демонов – вроде того, что много лет назад постиг нашу деревню. А выжженную дотла деревню я тоже видела по пути сюда. Значит, такое происходит по всей Ихаре. Генерал Ю говорил, помнится, что та деревня в Сяньцзо привечала повстанцев. Наверное, другие селения пострадали по той же причине? И что он имел в виду, когда сказал госпоже Эйре про «тяжелые времена, которые нас всех ожидают»? Он хотел сказать, что повстанцы действуют все смелее – или что эта самая Порча, чем бы она ни была, набирает силу?

– Ну и что ты об этом думаешь, дорогая?

Голос госпожи Эйры выводит меня из забытья, и я поспешно встаю со скамьи, чтобы поклониться. Госпожа жестом указывает мне, что это не обязательно, и смеется.

– О чем?.. О… о набегах демонов? – спрашиваю я, садясь рядом с ней – и запоздало осознаю, что она не могла слышать разговора Аоки и Ченны и не знает, о чем я думаю.

– Нет, что ты, – улыбается она. – Я спрашиваю всего лишь о моем саде. Он тебе нравится?

– Он прекрасен, – искренне отвечаю я.

– Я очень рада, что мой сад тебе по душе. Порой, в летнюю жару, я предпочитаю ночевать в нем – там, в пагоде.

– Он напоминает вам о вашей родине? – догадываюсь я. – О доме, где вы жили до того, как оказались во дворце?

Она кивает.

– Да, именно так. У нас была похожая пагода. Мы с двоюродными братьями и сестрами очень любили сидеть там своей компанией, болтать обо всем на свете, делиться слухами и шутить – после того, как до озноба накупаемся в реке. Мы всегда подолгу купались после того, как пачкались красками для кимоно в нашей красильне. – Она раскрывает свои идеально чистые ладони и смотрит на них долгим взглядом. – Мне до сих пор порой снится, что я не могу отмыться от краски дочиста. Когда я просыпаюсь и вижу чистейшую кожу своих рук, я… порой хочу заплакать. – Она тихо смеется и качает головой. – Ностальгия подобна болезни.

– Вы скучаете? – быстро спрашиваю я. – В смысле… до сих пор скучаете по дому?

Пара минут молчания. Потом она отвечает:

– Леи, теперь мой дом – королевский дворец. И тебе нужно начать воспринимать его так. И будет намного легче.

Я отвожу глаза.

– Нет. Мой дом в Сяньцзо. Дом моих родителей. Я его люблю. И так будет всегда.

Даже после того, как маму забрали, мы с папой все равно продолжали ухаживать за домом. И Тянь нам помогала. Дом оставался домом. Мы создали новую семью, пусть уже не прежнюю, но все равно настоящую. Наш дом оставался живым. Как я могу от него отречься?

Я вспоминаю обет, который дала себе самой по пути во дворец. Нет, я никогда не отрекусь от дома, от надежды туда вернуться. И вернусь – чего бы мне это ни стоило.

– Госпожа Эйра, – восклицаю я, пораженная новой идеей. – Скажите, а я могу написать им письмо? Моему отцу и Тянь? Просто чтобы сообщить им, что со мной все в порядке. Ничего лишнего. Обещаю.

Сначала мне кажется, что она ответит отказом. Но потом она улыбается.

– Конечно, Леи. Ты можешь написать им. Это прекрасная идея. Я прослежу, чтобы тебе дали бумагу и тушь.

Я отвечаю на ее улыбку, стараясь сохранить остатки достоинства вместо того, чтобы заключить ее в пылкие объятья. Я представляю, как папа и Тянь получат мое письмо, как будут читать его вместе… Даже на другом краю королевства они смогут узнать наверняка, что я жива и здорова, прикасаться к бумаге, к которой прикасалась я, ощутить мое присутствие в каждой фразе в этом листе.

– Главное – обязательно приноси мне свои письма, чтобы я сама их отправила, – говорит госпожа Эйра. – Я обеспечу тебе самого лучшего посланника, который непременно их доставит по адресу.

Я поспешно киваю.

– Конечно, госпожа. Благодарю вас. Вы даже не представляете, как много это для меня значит.