– Что теперь?

– Стрельба… – напомнил Андрей Вячеславович.

– Сергей Ильич, распоряжайся… – приказал полковник.

Лесничий подошел к Суматохе и заглянул в монитор ноутбука.

– Где «Пластун»? На карте покажи…

Суматоха показал. Командир отошел в сторону, к ближайшему спрятанному под навесом пульту управления мишенями. Недолго пульт рассматривал, определяя, какую мишень ему необходимо поднять.

– Егор Петрович, готовьсь…

Суматоха и без того сидел в расслабленном напряжении. Он сильно склонился над ноутбуком, стоя перед ним на коленях. Поза, конечно, была не такой же удобной, как, например, сидя за столом. Тем не менее Суматоха не стал даже просто садиться на землю, чтобы поставить ноутбук себе на колени. Он, кажется, намеренно искал для себя наименее удобную позу, чтобы испытать, как сможет действовать в сложных обстоятельствах. То есть поступал как нормальный офицер спецназа ГРУ, который желает на занятиях найти наибольшие трудности, чтобы в боевой обстановке их не испытывать. Это была общепринятая практика спецназа военной разведки.

– Понял. Включил камеру с датчиком движения. Наведение будет осуществлено автоматически. Я только виртуальный спусковой крючок нажму. Готово.

Лесничий нажатием своей кнопки поднял мишень. Тут же раздалась очередь пистолета-пулемета. Мишень было видно всем. И все заметили, что она после стрельбы не опустилась. Значит, было попадание. Сергей Ильич поднял бинокль, посмотрел в места попадания. Грудная мишень была поражена в область «головы».

– Нормально. Меня устраивает. Кроме автоматического, как я понимаю, есть и ручной режим? Будем пробовать?

– Я готов, – ответил Суматоха.

Лесничий поднял следующую мишень. Но было потеряно время на ее поиск и на прицеливание. Короткая очередь прозвучала тогда, когда мишень уже опускалась. И она не остановилась. Это означало промах. Сказалась, видимо, непривычка к методу прицеливания. Лесничий не стал снова поднимать ту же самую мишень, а поднял мишень с противоположной стороны от первой, пораженной. В этот раз очередь не позволила мишени опуститься. Лесничий посмотрел в бинокль. Поражена была левая часть мишени. Больше плечо, чем грудь. Но так и должно было быть, потому что стрельба велась под острым углом. Не предупреждая, командир боевой группы поднял снова ту мишень, что избежала своей порции пуль. На сей раз Суматоха стрелял не хуже автоматики. И тоже все пули легли в район головы мишени…

* * *

Микроавтобус поехал за Иващенко. Полковник Селиверстов жестом пригласил Сергея Ильича отойти в сторону. Лесничий догадался, что Георгий Игоревич желает сообщить что-то о полученном звонке.

– Слушаю, товарищ полковник.

– Неприятные известия.

– Я по вашему лицу понял. Что случилось?

– Те два парня из «Тени», которых мы надеялись расколоть в вопросе дислокации их отряда…

– Да, помню…

– Одновременно умерли в следственном изоляторе ФСБ. «Тень» имеет длинные руки, если даже туда смогла добраться. Их командир, я думаю, умеет правильно читать обстановку.

– Да, видимо, подполковник Шилохвостов свое дело знает, и для нас это опасный противник. Но теперь…

– Теперь мы можем до скончания века бегать по всей Украине в поисках места дислокации отряда. СВР включила всю свою агентуру. Наша агентура уже давно трудится в поисковом режиме. Результатов пока не видно. Что думаешь делать?

– Что прикажут, товарищ полковник. Хотя, по моему мнению, искать лучше на месте. Там нам и ополчение помочь в состоянии. Нам что было изначально известно?

– Изначально было известно два места дислокации «Тени». После каждого провала это место менялось. Где они сейчас могут быть, никто не скажет…

– Я продумаю ситуацию, составлю план поисковых мероприятий, поищу наиболее вероятные варианты. Но мне для этого требуются все материалы по «Тени», что есть у нас в распоряжении. Все, что они делали, где делали и что намереваются сделать, если и такие данные есть. И все личные данные на подполковника Шилохвостова. То есть уже на полковника Шилохвостова. Правда, полковника уже не нашей армии, но это дела не меняет…

– Есть кое-что. Я скопирую тебе на флешку, занесу вечером в комнату. Я понимаю, какие трудности нам новое положение преподносит, но ты постарайся написать убедительный план. Иначе, я боюсь, нас просто не допустят до операции.

– Я постараюсь, товарищ полковник. У меня уже есть кое-какие мысли.

– Выкладывай. Два ума всегда лучше.

– Погибшие парни не могут рассматриваться как террористы?

– Конечно, нет.

– У нас по закону родственникам не выдаются тела уничтоженных террористов. Значит, их могут отдать родственникам?

– Я понял тебя. На похороны обязательно прибудет кто-то из командования «Тени». Но это работа для агентуры СВР. Однако ты это тоже в план включи. Еще что-то?

– «Тени» должны были ликвидировать троих собственных депутатов, которые не поладили с главой Чечни. Есть новые данные по этому вопросу?

– Наш МИД поторопился выступить с объявлением этих данных. Боюсь, теперь уже ликвидация откладывается. И «хвост» мог бы получиться хороший…

– Буду соображать, что еще, товарищ полковник…

Подготовка шла своим обычным чередом, несмотря на какие-то возникшие трудности. Даже в случае, при котором «волкодавов» не допустили бы к работе против «теней», они обязаны были быть готовы к выполнению любого задания сразу, как это потребуется. Но надежда на задание, к которому они уже мысленно были готовы, все же еще оставалась. Надеялись не только сами планируемые участники, но даже сотрудники научных лабораторий, поскольку они готовили спецтехнику под конкретные планы и надеялись, что эта спецтехника себя оправдает. Лесничий просидел ночь, растирая пальцами голову, чтобы таким массажем помочь кровообращению мозга, и все же составил к утру подробный план поисковых мероприятий. Полковник Селиверстов утром, после прочтения, показал, что и он ночью спал не слишком много и тоже пытался что-то придумать, и в подробностях дописал к плану пару своих соображений, после чего отправился в ГРУ. План ушел по инстанции, как сказал Георгий Игоревич, видимо, не только в диверсионное управление ГРУ, но и копией в агентурное. Кроме того, варианты поиска должны были быть переданы в СВР и в ФСБ, которая, официально отделив от себя внешнюю разведку, все же ей, согласно слухам, не пренебрегала. У оперативников СВР и ФСБ, естественно, были и свои собственные соображения по поводу поисков места дислокации «Тени», и они совместили собственные мероприятия с мероприятиями военной разведки. Но военной разведке соображения смежников, как обычно, доложены не были. Ситуация выглядела обычно странной. ГРУ всегда считалось самой засекреченной российской спецслужбой, которая даже своего пресс-центра в штате не имеет, как не имеет в штате даже офицера по связи с прессой. Тем не менее и СВР, и ФСБ относятся к военным разведчикам просто как к армии, используя, но держась особняком, считая себя элитой разведки. Таким образом, совершенно не было известно, что происходит, и вообще происходит ли хоть что-то. И боевая группа ЧВК по-прежнему не знала, что за работа ей вскоре предстоит.