Гермиона снова посмотрела на небо и поняла, что это ее единственный шанс ускользнуть незамеченной. Едва лошади встали, она открыла дверцу и буквально слетела на мостовую. Роуэн это видел, но и глазом не моргнул. Слава Богу! Пес скорее всего был так же рад отделаться от нее, как она – избавиться от них.

Гермиона, даже не взглянув в их сторону, повернулась и помчалась к Беркли-сквер.

– Никогда больше, – твердила она себе. Никогда больше она не последует за графом в ночь. Да ведь она чудом осталась в живых!

Гермиона без приключений добралась до своего дома и подкралась к черному ходу. К счастью, ее брат, чаще всего являвшийся домой под утро, договорился с дворецким Фенуиком, чтобы тот вешал ключ от черного хода в сарайчике для хранения садовых инструментов.

До сих пор у Гермионы не было случая воспользоваться ключом, но теперь она тихо радовалась, что Гриффин такой никчемный повеса!

Она тихо поднялась к себе и легла в постель. Солнце уже взошло, но Гермиона так устала, что даже не позаботилась проверить, стала ли она видимой. Едва успев закрыть глаза, она, обессиленная и измученная, заснула. Последней ее мыслью было: «Никогда больше…»

– Мэри! Мэри! Черт возьми, где ты? – прогремел Рокхерст, врываясь в гостиную кузины в совершенно неприличный для визитов час, а именно – в одиннадцать утра. – Мэри, где тебя носит?!

Он не потрудился позвонить или хотя бы постучать и вломился в дом с таким видом, словно за ним гнались все псы ада!

– Я здесь, чудовище ты этакое, – откликнулась Мэри из библиотеки. – И перестань кричать, иначе папа вообразит, будто в доме пожар, и снова вызовет пожарную команду!

Рокхерст распахнул двойные двери, пересек большую комнату и швырнул на письменный стол кузины перчатку, которую сжимал в кулаке с того момента, как обнаружил исчезновение своей Тени.

Ну… не совсем Тени… но куда, дьявол все побери, подевалась девчонка? Поняв, что она сбежала, Рокхерст стал наматывать круги по Мейфэру. Роуэн покорно плелся рядом с экипажем. Но он так и не смог найти Тень. Что, если она снова упала в обморок? Если ранена или покалечена?

А у него осталось только одно свидетельство ее существования. Перчатка. Довольно безвкусная. Но было что-то в ее дешевом шике, что интриговало Рокхерста куда сильнее, чем он мог предположить.

Кроме того, у него были и другие причины найти ее. Она спасла ему жизнь, и теперь он чувствовал некую ответственность за маленькую плутовку.

Да, именно ответственность…

Тут он вернулся к действительности и заметил, что кузина уставилась на него. Нет, таращится на него!

– Так можешь ты мне сказать или нет! – взорвался он.

– Что именно? – удивилась Мэри, снимая очки. Граф опустил глаза и понял, что снова стискивает в руке перчатку. Безуспешно стараясь принять беззаботный вид, он пододвинул перчатку ближе к Мэри.

– Можешь объяснить, откуда это взялось? Мэри снова надела очки и оглядела перчатку:

– Полагаю, с руки какой-то женщины.

Рокхерст что-то злобно пробормотал себе под нос, прежде чем процедить:

– Кто ее сделал?

Мэри повертела перчатку в пальцах и насмешливо вздернула бровь:

– Проиграл очередное пари, Рокхерст? – Откинувшись на спинку кресла, она воззрилась на кузена с видом строгой наставницы. – Ты еще не был дома? Недаром выглядишь хуже самого дьявола, дорогой кузен.

Рокхерст устало потер заросший щетиной подбородок.

– Ну конечно, я не был дома. Пытался отыскать ее. – Он показал на перчатку с таким видом, словно в ней одной заключался смысл его существования, хотя на самом деле все было совершенно иначе.

Тяжело вздохнув, он стал метаться по комнате.

– Весьма интригующе, – заметила Мэри, поднимаясь и загораживая ему дорогу. – Кто она?

– Владелица этой перчатки.

Мэри сурово покачала головой и скрестила руки на груди.

– Ну и ну! Хотелось бы мне познакомиться с ней. Никогда не видела, чтобы ты так переживал из-за женщины.

– Ничего подобного! – возмутился граф. – Ад и проклятие! Мэри, мне нужно знать, кому принадлежит эта перчатка!

Господи, в его голосе звучали совершенно незнакомые до сей поры нотки отчаяния, и даже он сам отчетливо их слышал.

Мэри внезапно побледнела:

– Ты не… Неужели это одна из тех маленьких дурочек «Олмака»? Это так? Ты погубил невинную девочку?

– Черт возьми, Мэри, я на такое не способен.

– Тогда объясни, в чем дело?

– Я бы давно все объяснил, если бы ты прекратила бомбардировать меня бесконечными вопросами! Понимаешь, она, возможно, ранена.

Мэри от неожиданности попятилась:

– Рокхерст, ради Бога, о чем ты? Неужели…

Граф яростно затряс головой:

– Нет, я тут ни при чем. Кроме того, она не… не…

– Что именно?

– Не одна из нас.

– О Боже! – ахнула Мэри.

– По крайней мере, я так думаю.

– То есть ты не можешь сказать, человек она или нет?

– В том-то и дело. Я ее не видел. Что-то вроде призрака. Она невидимка. А вот Милафор сумел ее разглядеть, ноя…

– Милафор?! – вскинулась Мэри. – Какое отношение имеет к этому Милафор?

– Она стреляла в него. Девчонка, которой принадлежит перчатка. – Граф снова посмотрел на перчатку и сдержал желание схватить ее, сунуть в карман и постоянно носить при себе. Нет никаких сомнений: он сходит с ума.

Рокхерст спрятал руки в карманы и повернулся к столу спиной.

– Скажи, что она его убила!

– Нет, к сожалению. Хотя болт вонзился в плечо почти у самого сердца, и Милафора отбросило обратно в туннель.

– Ты успел его запечатать?

Граф кивнул.

Мэри со вздохом покачала головой.

– Тревожные вести. Не только о девушке, но… но… – Помолчав, она снова спросила, понизив голос: – Значит, все, как ты боялся? Это Милафор убивает людей в Дайалсе?

– Очевидно, так и есть, – кивнул Рокхерст.

– Очевидно?!

Мэри свела брови, взяла кузена за руку и подвела к огню, после чего толкнула в огромное кресло своего отца и подкинула угля в камин. Конечно, такая работа не подобала светской леди, но Мэри была слишком практична, чтобы тратить время на вызов слуги, когда сама могла сделать то же самое за несколько минут. Выпрямившись, она подтащила оттоманку поближе, тоже уселась и чинно сложила руки на коленях.

– Что случилось, кузен? Расскажи мне все.