Миша стремительно насыщался знаниями. Он полноценно жил не просто гимназической, но и вполне себе интеллектуальной жизнью.

* * *

В Богучаре Михаил проучится полные три года – немалый срок. За это время он близко познакомится с несколькими людьми и запомнит их накрепко.

По соседству с домом Тишанских жило семейство Штокманов. В своё время, отслужив 25 лет в армии при Николае I, некто Вульф (на русский лад его именовали Василием) Штокман поселился в городке Богучаре. Штокман – фамилия немецкого происхождения, она дословно переводится как «человек-палка» (Stockmann). По другой версии, фамилия образовалась от слова shtokh, что в переводе с языка идиш означает «ловкий игрок в карты» или просто «ловкач».

Дети из разросшегося семейства Штокманов тоже обучались в Богучарской гимназии – кто-то из них был старше Михаила, кто-то моложе, но в общем все были ему знакомы. Один из старших Штокманов – его звали Давид – ещё до революции был замечен в революционном движении. Иосиф Давидович (или Осип Давыдович) Штокман является одним из главных персонажей романа «Тихий Дон». Когда он прибывает в хутор Татарский и называет свою фамилию, у него интересуются: «Не русский, стало быть?» Штокман отвечает: «Нет, русский. Дед из латышей происходил». Романный Штокман был большевиком и членом РСДРП с 1907 года.

В 1972 году писатель Шолохов получил письмо. Некто Евгений Александрович Штокман обращался к писателю с вопросом, интересуясь, правда ли романный Штокман срисован с его дяди Давида Штокмана. Евгений Александрович сообщал, что старшие члены их семьи многие годы помнили подростковое знакомство с Мишей Шолоховым и были обрадованы, обнаружив в знаменитом романе след своего семейства.

Шолохов на письмо не ответил. Дело было даже не в том, что Штокман в романе – персонаж собирательный. Вполне возможно, что от дяди Давида досталась ему только фамилия. Дело скорее в том, что для Шолохова Штокман не просто отрицательный персонаж, а, пожалуй, даже отвратительный. Штокман в «Тихом Доне» сделал всё, чтоб подвести под расстрел, погубить Григория Мелехова. Для Шолохова – это, пожалуй, равносильно тому, как если бы убить хотели его самого.

* * *

Пока Миша Шолохов ходил на занятия, в стране разрастались события немыслимого масштаба.

Пала монархия. Висевший при входе в гимназию портрет императора сняли. На месте портрета зиял выцветший квадрат. Настроения в связи с этим были праздничные: по Богучару бродили ликующие толпы, мещане носили красные банты, девушки непонятно чему смеялись и даже священнослужители были воодушевлены.

Традиционно консервативное казачество отреагировало куда спокойней. «Казаки отнеслись к известию о перевороте со сдержанной тревогой и выжиданием», – читаем в «Тихом Доне». Но прозорливее всех в книге окажется купец Мохов. Предчувствуя дурное, он говорит старым казакам: «Вот, старики, до чего довели Россию. Сравняют вас с мужиками, лишат привилегий, да ещё и старые обиды припомнят. Тяжёлые наступают времена…»

Проведя с 26 мая по 18 июня 1917 года войсковой круг, донское казачество признало Временное правительство и выступило за то, чтоб Россия стала народной республикой с однопалатной системой. Отдельно оговаривалось предоставление прав на национальное самоопределение и самое широкое местное самоуправление. Так расползались, тут же принимая формы законов, сепаратистские настроения. Схожие процессы шли на Украине, в Бессарабии, в Закавказье, на Кубани, в Финляндии…

Условий для создания отдельной государственности донское казачество при этом не имело. Область Войска Донского не обладала развитой промышленностью. Класс интеллигенции, в том числе учительской, был минимален. Весь аппарат управления до недавнего времени формировался в Санкт-Петербурге. Последние пять атаманов Войска Донского донцами не были: их назначал государь из числа своих генералов, порой даже не кавалерийских, а пехотных.

И всё-таки казаки взялись за восстановление своих, как им казалось, попранных прав. Впервые с 1709 года круг избрал войскового атамана – генерала от кавалерии, выпускника Академии Генерального штаба Алексея Максимовича Каледина – он тоже станет одним из персонажей романа «Тихий Дон». Войско Донское объявило круг единственным правомочным органом, тем самым оставив донское крестьянство, купечество, иногородних без полноценного представительства во власти.

Пошли споры, как делить с крестьянами землю. Иногородних – к числу которых относились и Шолоховы – предлагали выселять на прежние места жительства. Что, конечно же, выглядело совершенной дикостью. Куда было ехать тем же Шолоховым – в Зарайск?

В сентябре 1917 года в Киеве состоялся съезд представителей народов и областей, дружно требовавших федеративного переустройства Российской империи. Донское казачество на съезде выступило за федерацию. Традиционно играя на сепаратистских тенденциях, представители Антанты вели с казаками переговоры, обещая им поддержку в случае выступления против Керенского и Временного правительства.

21 октября был подписан тоже по сути своей сепаратистский договор о создании Юго-Восточного союза казачьих войск и горских народов Кавказа.

Империя стремительно катилась к хаосу и распаду.

В этом старик Мохов был прав.

Не питая никаких симпатий к герою, носившему фамилию прадеда, Шолохов именно в его уста вложил горькое пророчество о грядущем.

* * *

Александр Михайлович снова начал запоем пить. Лёвочкин смотрел на всё это мрачно – дела у него в связи с войной шли всё хуже и хуже, и он давно был готов уволить такого работника. Брат Пётр выручал до поры до времени, но всему были пределы.

Наконец, встал вопрос об увольнении шолоховского отца с должности приказчика, но выручил благословенный случай: Александру Михайловичу предложили место управляющего на мельнице еланского купца второй гильдии Ивана Симонова в хуторе Плешакове. Каменных палат в Каргине он не нажил, а труд приказчика давно опостылил. Чего ж было не попытать счастья на новом месте? Даром что глава семейства разменял уже шестой десяток и считался по меркам той эпохи стариком – ему было 52 года.

Сначала Шолоховы сняли полдома у казаков Мельниковых. Сразу завели гусей, индеек, свиней. Плешаковская мельница была не такой современной и мощной, как в Каргинской, но и неустаревшей – с паровым двигателем, двухэтажная. После обмолота хлебов казаки и крестьяне из ближних хуторов всю осень и зиму везли сюда зерно на помол.

Хутор Плешаков относился к Еланской станице – той самой, где жил покойный Степан Кузнецов. Располагался он в ложбине на берегу Дона, но подойти к реке можно было только извилистой дорогой, идущей под меловой горой. В Плешакове было немногим более 80 дворов. Подавляющее большинство из числа семисот жителей составляли казаки. Церкви в Плешакове не было. Плешаковцы содержали паромную переправу, чтоб иметь возможность переправляться на левый берег – посетить местный базар, Еланскую церковь. Отстояв службу, заходили за покупками в мануфактурный магазин купца Симонова.

Юный Шолохов, должно быть, попав туда впервые, попытался вообразить иной поворот своей судьбы: вот он, унаследовав надел Степана Кузнецова, живёт здесь… вот готовится к воинской казачьей службе…

Совсем другая