левую, получали избыточную поворачиваемость, где скорей опасались недостаточной. Или вовсе не ждали проблем, ведь круги назад всё было превосходно. Хотя… Вряд ли тогда старт переносили на четырнадцать часов. Впрочем, и сейчас ещё не вечер. Посмотрим, может к финалу накроет всю полосу. За первым апексом уже почти так и есть…

Снова удар света по глазам — и спереди, и… Что за чертовщина! Будто небо продырявило асфальт. Может, мираж? На которые я сегодня уже налюбовался. Не исключено, те погибшие парни ошибались именно потому, что тоже не вовремя отвлекались на них, ошибочно принимая за атакующих соперников. Только полный безумец сунется обгонять в скоростном полуслепом повороте типа Удавки. Кто-нибудь вроде Штефана, недавно так разбившегося в Красной Воде, или Золтана… Да и то последний полез в самоубийственную атаку с неловкого «приглашения» товарища по команде. Тогда кого они высматривали?

— Ну где ты там?!. Покажись уже!..

Как хочется обернуться и хоть глазком поглядеть назад. Жаль, кажется, с незапамятных времён в гоночных автомобилях такая возможность не предусмотрена. Только лживое посеребрённое стёклышко сообщает, что за спиной.

Не думай о жёлтом призраке. Думай о большой синей обезьяне…

А вот и она! Опять эта голубизна… В этот раз намного ближе. Странное пятно, похожее на кусочек неба, но словно нарисованного фломастером.

— Как отрыв? — поинтересовался я.

— Пока в пределах допустимого, — был ответ, но какой-то неуверенный. И что значит: «пока»?

Я чувствовал, что скорость падает. Шины деградировали намного быстрее, чем пустели баки. А им ещё пришлось «попотеть» во время, как выяснилось, ничего не решающих атак. И я совсем не удивлюсь, если меня вскорости догонит кто-нибудь из соперников, принадлежащих к нашему, материальному, миру.

— Каким он идёт?..

— …Да, он прошёл их…

— Сколько между нами?

— …секунд. Он на свежих…

Дьявол! Опять перебои со связью. И как вовремя!.. Лайквуд приближается, об этом несложно догадаться. «-25.19» — прочитал я табличку с пит-уолл по завершении круга. Значит, запас, который удалось нарастить, истаял. Можно не спрашивать, сколько в среднем занимает пит-стоп — явно больше.

«— 22.83» — показали ещё через круг. И — о слава богам! — кажется, заработало радио.

— Может и нам пора? — надеюсь, мой голос пробился через помехи.

Крепло подозрение, что мы неслабо просчитались. Первый раз меня переобули после тридцать третьего круга, четыре с половиной из которых ехались в прогулочном темпе, пока ликвидировали последствия стартового происшествия между Гонзалесом и Лордом. Второй — на шестидесятом. Ещё двадцать семь и на один чистый меньше, чем до предыдущей остановки. И в сухом остатке — сорок? Половины которых хватило сожрать шины. Ясно, до финиша при таком раскладе без пары отрезков или, что скорее, одного удачного визита в боксы под жёлтыми флагами колёса просто не выдержат и горючего, возможно, не хватит… Значит, наши стратеги на это изначально рассчитывали. То есть — как минимум ещё авария?

Сердце неприятно захолонуло…

Ладно, предположим, её не будет. Тогда, получается, тупо, что называется — по формульному, арифметически поделив дистанцию на одинаковые части, соперник не прогадал? А те, кто заполучил себе отставного пилота Формулы 1, обмишурились?!. Мне захотелось ослепнуть или вечно оставаться на трассе, лишь бы никогда больше не увидеть лица шефа. Правда, войны выигрываются теми, кто командира страшится пуще врага?.. Сомнительное утешенье!

Ну почему было не вывесить флаги из-за залитой пеной пит-лейн! Чтобы пелотон замедлился, ещё когда я оттуда выезжал. В Штатах наверняка бы так и поступили. А европейские коллеги не сообразили. Сориентируются ли они в более опасной ситуации?

Вроде, гонка для комиссаров проходит на редкость спокойно. Один небольшой инцидент на старте. При пожаре, тоже будем надеяться, никто всерьёз не пострадал. Выходит, недобрые предчувствия не оправдались. Пока… А если потом да? То, возможно, покажут красный флаг и всем зачтут по половине очков? В Формуле б так и сделали. И Мэврик в итоге останется вне досягаемости. К стыду, я не успел изучить все нюансы здешних правил. Да и, в любом случае, не мне вести подсчёт и раздавать призовые. И уж тем более — подозревать команду в каком-то запредельном коварстве, которое, неизвестно, принесёт ли дивиденды и каким образом…

— Если не сменим резину — возопил я, — через круг другой машина станет рыскать, как тележка в супермаркете!

— Мы услышали, — был холодный ответ. — Всё готово, но ждём пейс-кара, иначе Лайквуд окажется намного впереди нас, что можно и не успеть…

Остановившись сейчас, я вернусь далеко позади. И да, под зелёными флагами скорей всего не будет шансов вклиниться в первые ряды. Но если машина безопасности опять выедет, и кто-то из лидеров завернёт переобуваться, хоть крошечные, они появятся. Так что никакой разницы — сворачивать немедленно, или ждать происшествия на трассе. Что за идиотизм! Это на овале я б проиграл целый круг (где-нибудь в Милуоки — и не один). Но не на кольце, прохождение которого занимает минуту с лишним. Неужели ещё не расставшаяся с чемпионскими амбициями команда не может с этим разобраться?!.

— Жёлтых флагов не было восемьдесят пять кругов. Не боитесь, что если их вот-вот и вывесят, то из-за меня?!.

— Только попробуй! Сконцентрируйся. Мы просчитываем варианты…

Или… Они просто хотят, чтобы он меня догнал, и я… Нет! Это невозможно!.. Да и с таким износом я просто-напросто могу его не дождаться.

И… Ежели колесо взорвётся в скоростной связке, дело может кончиться красными флагами?.. Но случись такое в Барби или Фастфуде, наш главный соперник просто спокойно доедет к победе, если кто-нибудь, тот же Зебровски, не сделает его на рестарте, что маловероятно.

Нет! Коварство тут ни при чём. Просто наш мозговой центр на мостике впал в ступор, поняв, что спасти гонку может лишь чудо, лежащее вне пределов его компетенции. Счастливчики! Им можно просто ждать, опустив руки…

Чёртова концентрация!.. Из-за потери сцепления перегрузка в поворотах слабеет, а голову приходится держать под тем же наклоном, чтобы та самая роковая ветвь, будь она неладна, уползала за пределы видимости ровно в момент, когда перекладывать руль.

Показалось: боковое зрение зацепило висящее на ней тело. Что за бред!.. Это не мог быть призрак казнённого заключённого или коменданта! Несмотря на громадную табличку на шее, в очертаниях «висельника» явно угадывалась женская фигурка.

Очередной раз изменив собственному недавно установленному правилу, я метнул короткий взгляд в зеркало. Действительно…

Какой-то человечек с плакатом прыгнул с ветки на шины по эту сторону сетчатого ограждения.

— Я в боксы! — неузнаваемо рявкнул мой голос в микрофон, запоздалым эхом отдавшись в оживших наушниках.

2 — когда Мередит Хантер