— Витя, скажи, мне снится? Или это не наш дом, да и дети тоже? — мама? А что она делает в моем таком сладком сне? Прищуриваюсь от яркого света, что долбит в глаза и вот тот самый неловкий момент когда ты буквально лежишь на братце, что мирно себе посапывает. Сжимаю его в объятьях чуть крепче, в незримой поддержке. Бля, вот это пападос.

— Знаешь мне кажется это галлюцинации от недосыпа, — устало и недоверчиво прищуриваясь выказывает вердикт Виктор.

— Эй, спящие красавицы подъем, — мать дергает меня за плечо, так а сейчас главное правдоподобно сыграть.

— А, что уже все? Досмотрели? — отрываю голову от крепкой груди, сонно взираю по сторонам.

— Вы что фильм смотрели? Так поздно?

— Спать совсем не хотелось, — незаметно расцепляю объятья скатываясь с тушки, — Не думала что усну.

— Павел, — Виктор Алексеевич настолько громко это сказал, меня аж передернуло.

— Да не сплю я, боже ж ты мой, — вяло поднимается, тяня за собой плед. И вот мы всей дружной компанией плетемся на верх. У своей двери притормаживаю заходя внутрь, и согласно своей тупости, абсолютно сонный Паша протискивается в след за мной.

— Да куда ты пошел. К себе, — Виктор же резко оттягивает его за шкирку выставляя за пределы моей обители, подталкивает, даже поджопника дал, к своей комнате. Кажется завтра будет новая тема для беседы.

После вчерашнего прецедента, в доме как и в отношениях семейки замечены перемены, и всему виной наглец что так рьяно усыпил меня за просмотром фильма. Знаете, вот все эти гляделки, улыбочки и явная недосказанность немного угнетает. То как мама переглядывается с Виктором косясь в нашу сторону, напрягает, если бы мы не знали что они нас вчера застукали подумали бы, что это не все новости о которых им известно.

— Знаете, — нарушает давно стоявшую тишину мать, — Я рада, что вы наконец таки смогли найти общий язык, проводите время вместе, а то вечно как кошка с собакой. — наклоняется ставя тарелку с сырниками передо мной, заглядывает чуть ли не в душу нежно улыбаясь. Дааа, мать если б ты знала Как мы поладили, ты б щас так не улыбалась, а читала лекцию о нормах морали.

Чувствую себя последней тварью. Так нагло врать прямо в лицо, я бы хотела поделится с ней своим зарождающимся счастьем, правда, но не могу, слишком рано. А что если ничего не выйдет? Мы заварим кашу с которой потом не расхлебаться. Я не хочу чтобы мама металась между мной и Пашей, заставлять её выбирать это низко. Пусть пока будет так, ну а если что думаю они не сильно удивятся нашему взаимному игнору, все таки не впервой видеть нас в разладе. А в самом крайнем случае засуну свою гордость куда подальше, соберу вещи и вернусь туда, где боюсь меня уже совсем не ждут.

Я настолько ушла в свои мысли, что не расслышала вопроса адресованного мне. Паша же пришел мне на помощь, слегка щипнув по руке тем самым возвращая в реальность от навязчивых мыслей.

— Детка, сегодня звонил Сергей, он сказал что скучает и давно не слышал твой голос.

— Что прямо так и сказал? — не-ве-рю. А знаете почему? Да по тому, с отцом мы слишком похожи, он как и я не станет говорить подобное пока мы в соре, не смотря на давнюю разлуку, плюс там еще оказывается явное давление со стороны. Мой отец упрямый, как и я, именно по этому никто из нас до сих пор не связался друг с другом.

— Ну зачем ты так? — взволновано восклицает, немного нервно помешивая кофе в турке, — Он ведь волнуется.

— Я знаю, передай ему, что если так сильно соскучился пусть позвонить мне, а не тебе, — на все это мама лишь глубоко вздыхает мотнув головой.

— Вредина, — шепчет этот засранец, прямо над ухом, а когда никто не видит пользуется моментом, быстро клюет меня в щеку. Надо же, одно ели ощутимое касание и настроение уже не кажется таким паршивым.

Как только за предками закрывается дверь Паша пристает ко мне с расспросами о планах на день.

— Да ни знаю я, — отбиваюсь от его нападок, — Еще не решила, — деловито оттопырив мизинец делаю гладок обжигающий гортань, а затем ставлю кружку кидая взгляд на Павла, что ловит каждое мое движение сидя напротив, подперев голову рукой.

— Ну что ж, — разводит руки наигранно изображая раскаяние, — Тебе придется смирится, так как я уже принял решение, — и знаете я совсем не против, чтобы он там не придумал мне все равно, хочу провести с ним как можно больше времени. Была б моя воля запихнула бы за пазуху пряча ото всех, как свою собственность.

— И что ты придумал?

— Мы, — говорит вкрадчиво, с каждым словом все ближе подбираясь, — Будем кататься по городу, — подходит со спины, обнимает, — Вот только я у руля, — нет, нет и нет. Ни за что и никогда, за мою крошку не сядет ни кто кроме меня. Подрываюсь попадая в плен цепких рук.

— Ты не сядешь за руль, — категорично и бескомпромиссно.

— Это еще почему? — выгибает бровь хитро прищурившись.

— Ну… потому что это мой байк, — немного неуверенно, но какая разница факт остается фактом.

— Да я в курсе, что он Ваш, — произносит, резко сжимая хватку на талии, чем заставляет подпрыгнуть от неожиданности, — Золотце, это все же не аргумент. Да я понимаю, но неужели ты хочешь чтобы я всю дорогу пялился на твою аппетитную попку, упираясь в неё своей неконтролируемой эрекцией? — шепчет наклоняясь ближе, при этом спуская руки на ту самую выше сказанную «попку», тем самым вводя меня в краску. Из-за его наглости даже не знаю что ответить, хотя скорее всего виной его близость.

— Ну. у и б-будь у руля, мне то что? Мне не чего, — заикаюсь отвечая немного дергано, но затем расслабляюсь когда он методично, легкими касаниями поглаживает поясницу, забираясь под майку.

— Ахахаха, — смеется опрокинув голову к потолку, и смех такой мелодичный, заразительный. Определенно нужно смеяться почаще, ему идет, — Ты у меня такая милая, — его слова вынуждают меня замереть. И знаете меня смутило не то что он считает меня милой, а это его «ты у меня», из Пашиных уст это звучало уверенно, так тепло, будто именно так и должно быть. Все и вся на своих местах. Его высказывание греет душу, дает надежду, в порыве прижимаюсь к его манящим губам.

Весь день мы посвятили ничего не деланью. По началу дурачились, бегали по дому, ну а когда проголодались поплелись на кухню где устроили целую вакханалию в виде кучи грязной посуды, скорлупы от яиц, муки и море переведенного продукта. Ну и так как мы не безответственные, все убрали, помыли и протерли. Стало даже чище.

После разошлись, чтобы переодеться и привести себя в порядочный вид, без муки и яиц на голове. Так как поедем кататься на мотоцикле, то джинсы с топом в самый раз. Натягивая топ и расправляю его для удобства, в последнюю секунду в комнату врывается Паша, разочарованно вздохнув что не успел, но стал успокаивать себя тем, что у него будет еще куча времени на созерцание всех прелестей.

Катались мы до самого вечера, где только нас не носило. Останавливались у вагончика с шаурмой, поедали сладкую вату, фоткались с кривляющимися мордашками, в общем было весело. Но как оказалось это не конец и перекинув ногу, прижавшись ближе к Паше зажмуриваюсь от осознания, все кажется настолько нереальным, будто это происходит не с нами.