– Вы не так сказали. Интонация другая. «Хорошо, что он был дома». Поясните.

– Он бывший боксер. Сильный мужчина, – в голосе вдовы появились незнакомые нотки.

Партитура этой рок-оперы была тщательно выверена, но исполнение фальшивило. А вот здесь Зоя Зуева сыграла верно. Сильный мужчина Федор, бывший боксер, не побоялся прибежать на крики перепуганной женщины и скрутить убийцу ее мужа. Хорошо, что он был дома. С чувством сказано!

– Кто был вторым? – хмуро спросил Снегин, который еще в машине услышал про двух свидетелей. Оба – мужчины. Соседи.

– Ося.

– Просто Ося?

Вдова порозовела.

– Мы выросли в одном дворе, – поспешно пояснила она. – Я, Егор и Ося Первак. Они дружили.

– Ваш муж и ваш сосед?

Прозвучало двусмысленно. Еще бы фотку дочери увидеть. «Ты не в анекдоте, а на месте преступления», – одернул себя Снегин.

– Мне сейчас не до шуток, – опять-таки правильно отреагировала Зуева.

– Извините. Значит, вторым прибежал Первак. А чья квартира ближе?

– Оси. Но у него мама болеет, – поспешно сказала Зоя Валентиновна.

А не слишком ли поспешно?

– То есть Первак сначала у мамы отпросился? Извините снова. Это моя манера вести гм-м… беседу.

– Как вас не уволили до сих пор! – вырвалось у Зуевой.

– Если честно, то сам не знаю. Наверное, потому, что я умный.

– Вы и от скромности не умрете.

– Ни боже мой! Надеюсь дожить до старости со всеми своими недостатками. А вот супругу вашему не повезло.

– Прекратите ерничать!

– Уже ухожу. К Осе и дяде Федору. Ведь ваша дочь называла его дядей? Почему-то мне кажется, что они дружили.

– С кем?

– У него ведь дочка. Сами сказали. У вас тоже. И вы соседи. Две девочки, выросшие в одном доме, в одном подъезде и, мало того, на одной лестничной клетке. Большая у них разница в возрасте?

– У Риты с Тамарой? Полтора года. Да, вы правы. Когда мы еще жили здесь, девочки были дружны. Несмотря на то что они такие разные.

– А в чем разница?

– Тамара спортсменка, а моя Рита… – Зоя Валентиновна запнулась и наконец выдавила: – далека от спорта.

– Тамара дома сегодня?

– Да. Но на мои крики выбежал ее отец, не она.

– Разберемся.

Снегин вновь скользнул внимательным взглядом по квартире Зуевых, фиксируя мелочи. Мужчиной здесь не пахнет, а вот вид жилой. Такое ощущение, что здесь нашла пристанище королева в изгнании. Которая привыкла, что вокруг полно слуг, и не в состоянии позаботиться о себе сама. Потому и кухонных запахов нет. Хорошо бы заглянуть собственно на кухню, а лучше в мусорное ведро. Скорее всего, там коробки из-под готовой еды, заказанной в ресторане. Вряд ли фастфуд, по Зуевой видно, что она за собой следит. Бережет фигуру. Гамбургер Зоя Валентиновна не закажет, равно как и картошку фри. Эх, увидеть бы эти коробки!

Вдова определенно что-то скрывает.

Снегин с досадой взглянул на дисплей смартфона. Не торчать же здесь до полуночи! Все равно нужны результаты вскрытия и экспертиз, а также записи с видеокамер во дворе, у подъезда и из лифта. Пока идет опрос по горячим следам, а когда все это у следствия будет, то и разговор начнется предметный.

Поэтому Снегин сказал вдове:

– Я не прощаюсь.

И вышел на лестничную клетку. Ему показалось, что Зоя Валентиновна вздохнула с облегчением.

Начальство в отличие от Снегина не заморачивалось. Майор вполне дружелюбно беседовал с громилой, который смущался и сутулился, словно пытаясь скрыть высокий рост.

«Дядя Федор? – прикинул Снегин. – Или Ося? Кто из них? Сверху-сзади. Германа если не батарея ударила в голову, то определенно мужчина высокого роста. Хотя сам Герман мог в этот момент нагнуться. А зачем? За упавшими розами?»

– То есть задержанный был в сознании, когда вы, Федор Стасович, выбежали на крик соседки из своей квартиры?

– Убежать хотел, гад. Я его едва догнал. У меня нога. – Сосед Зуевых еще больше смутился.

– А что с ней? – выказал майор сочувствие.

– Таким родился. Дефект на ринге проявился, когда я напрягаться стал. Бокс пришлось бросить. С тех пор и хромаю. Но этого ублюдка я догнал.

– То есть он пытался сбежать? – вмешался Снегин. – И как далеко ему удалось продвинуться?

Картинка попахивала сюром. Хромой громила бежит за тощим мужиком, прикрывающимся розами. Хотя розы остались разбросанными на полу. Но все равно во всем этом художестве есть что-то ненормальное.

– Капитан Снегин, вы уже закончили? – зыркнул на него майор. Типа куда ты лезешь?

– Я просто хотел уточнить. Кто задержал предполагаемого преступника? Который из соседей Зуевых?

– Мне Ося помог, – пробасил Федор со странным отчеством Стасович.

Майор ничего не напутал? Снегин невольно принюхался. Какой необычный запах на лестничной клетке. Откуда? Краской, что ли, пахнет? Или растворителем? Химией какой-то, определенно.

– А где сам Ося? Осип…

– Остап, Снегин, – ухмыльнулся майор. – Остап Ефимович Первак. С ним сейчас тоже беседуют.

– Однако… Это я про имя. Думал, что Ося – это Осип.

– Про мое отчество тоже многие думают, что ошибка, – вмешался громила. – А оно и в самом деле Стасович. По паспорту. Батя так захотел.

– А как звали батю? – уточнил Снегин.

– Станислав.

– Однако…

– Картина, я думаю, ясная. – Начальству хотелось домой.

Снегин это желание полностью разделял. Но как же тогда истина? Этот мужик с огромными кулаками и со странным отчеством Стасович вполне может оказаться убийцей. У всех, кто живет на этой лестничной клетке, был шанс рассчитаться с Егором Зуевым. Который родился и вырос в этом доме, сюда же привел новобрачную, в квартиру, у дверей которой сегодня нашли его труп.

Ах, да! Герман слышал, как поднимается лифт!

– А кто живет там? – Снегин кивнул на четвертую дверь.

– Дивеевы. У них трешка. Они у нас многодетные, – криво усмехнулся дядя Федор.

– А они что, криков не слышали?

– Олежку небось баба его не пустила. Орут, и пусть себе орут. Сонька с Зоей не ладили.

– А причина?

– Если вы все соседские дрязги начнете разбирать, то вам здесь до утра придется остаться, – выразительно хмыкнул громила.

– Не, до утра мы не хотим! – встрепенулось начальство. – Снегин, ты со вдовой поговорил?

– Да, – признался он.

– Она протокол подписала?

– Пока нет.

– Вот иди и доделывай свою работу. А я закончу свою. С остальными свидетелями тоже сейчас закончат. Надо дать людям отдохнуть. Пока даже статья УК неясна, до вскрытия. А вдруг он сам умер? Потерпевший.

– От чего? – удивился Снегин. И ехидно добавил: – От старости?

– А ты не остри. Съел что-нибудь не то. Пена же была на губах. Есть и другой вариант.

– А именно?

– Задержанный напишет чистосердечное признание. Что драка была и он оборонялся. В его же интересах.

– И