Она терпеливо ждала, пока ты наконец справишься, а потом, не двигаясь, подождала, не предпримешь ли ты еще что-то в обстановке, которая явно к тому располагала. Тогда легким, чуть ли не застенчивым жестом ты убрал ее мягкие волосы, оголив шею, и запечатлел на ней долгий и все же такой неуверенный поцелуй, будто ты боялся собственной тени. Потом ты прижался лбом к тому самому месту, куда только что поцеловал ее, и вздохнул как-то по-новому, полувыдохнув носом, совершенно того не желая.

— Извини, — сказал ты, решив не акцентировать внимание на поцелуе и на чертовом вздохе, так предательски вылетевшем на орбиту.

— Ничего, — отозвалась она.

Затем Сельваджа повернулась и обняла тебя, положив голову тебе на плечо. Некоторое время вы сидели не двигаясь, молча, не в состоянии вернуться к прерванному разговору. Вдруг она неожиданно встала, удивив тебя, и попросила отвезти домой.

Впрочем, час обеда уже настал!

Вы нашли родителей в кухне. Мама стояла за плитой, а папа накрывал на стол. Как только вы вошли в дом, они шумно приветствовали вас, а вы из осторожности тут же перестали держаться за руки.

— Где вы были? — спросил отец. — Развлеклись? — Он был заметно весел.

— Мы были в садах, — ответила Сельваджа. — Они прекрасны. А потом прогулялись.

Ты решил ничего не добавлять, поскольку ее версия тебя вполне устраивала. На самом деле, вы не так уж и развлеклись, напротив, чуть было не поругались, что в общем-то не было таким уж пустяком. Ты пожалел, что вспылил, и теперь, после примирения, тебе казалось, что это было просто глупо злиться на единственного человека, чью любовь ты предпочел бы всему на свете.

За обедом вы вели спокойную беседу, все четверо. Говорили о разном, в том числе и о скором переезде. Мама решила, что перевезет некоторые свои личные вещи уже на следующий день, чтобы не откладывать в долгий ящик. Ты, Джованни, уже мечтал о чудесных моментах, которые проведешь вместе с Сельваджей, вроде домашних занятий в одной комнате, совместных прогулок всякий раз, как вам бы того хотелось, шоппинга в супермаркете, завтрака на двоих, приготовления обеда… Ты желал постоянно присутствовать в жизни Сельваджи, чтобы она обратила внимание на тебя и на твою отчаянную и нездоровую любовь.

Конечно, для всего этого время еще не настало. Но многое уже произошло. Произошло так быстро, что ты даже не успел толком понять. Сельваджа вторглась в твою жизнь, не спрашивая разрешения. Впрочем, это было для нее типично: совершать поступки, не спрашивая и не благодаря.

И ты уже привыкал к этому, верно?

18

Помнишь? Как-то днем, в бассейне, ты поспешил выйти из воды, прервав тренировку, потому что твой сотовый надрывался в сумке, которую ты всегда оставлял на скамейке.

— Але?

— Привет. Это я.

— Привет, как поживаешь? — ты неизменно спрашивал ее об этом, хотя она не всегда отвечала тебе тем же. Впрочем, с тех пор как ты дал ей свой номер, после печальной сцены в саду Джусти, она звонила тебе каждый день.

— Хорошо.

— Хочешь сходить куда-нибудь? Я сейчас в бассейне, но как только закончу тренировку, можем сходить в пиццерию или, если хочешь, в «Prince». Или в кино, что скажешь?

— Нет, я никуда не хочу, — прервала она, приведя тебя в замешательство. Вы оба молчали, не зная, что сказать.

— Значит, ты просто скучаешь от нечего делать? — предположил ты, пытаясь определить причину, по которой она тебе звонила.

— Напротив, — ответила она. — Мы с мамой заканчиваем наводить порядок. Просто сейчас она вышла на минутку.

— И… что? — спросил ты, окончательно растерявшись.

— Да ничего. Просто хотела услышать тебя. Мне захотелось поболтать с тобой. Вот и все.

Тебе польстило такое внимание, тем более что она не просила ничего взамен, как обычно. Ты представлял, как она сидит на диване, элегантно поджав загорелые ноги, или стоит у окна, играя бахрамой штор и улыбаясь во время разговора.

— А ты, — спросила она нерешительно, — как поживаешь?

— Хорошо, — ответил ты. — Наверное. — И после короткой паузы взмолился: — Давай увидимся сегодня вечером? Пожалуйста, скажи «да».

Ты отдавал себе отчет в том, что делал? Ты умолял ее как никогда не умолял ни одну девчонку. И если бы даже просил одну из них выйти за тебя, и то не был бы таким жалким.

— Хорошо, — сдалась она. — Ну, так кто за кем заедет? — добавила она, смеясь.

И вы решили, что останетесь дома, единственная проблема — избавиться от родителей.

— Я уговорю их пойти куда-нибудь, — сказала она решительно.

Как будто в ее власти было заставить ваших родителей изменить их планы, и не просто одного из них, а обоих сразу. Не слишком веря в это, ты сказал, что приедешь к ней домой около девяти, надеясь, что оба предка к тому времени будут по дороге в Алькатрас.

Опять же, если в Алькатрасе их захотят оставить.

Невероятно, но, когда ты пришел домой, ваши родители действительно собирались освободить площадку, отец в восемь с четвертью был уже готов выпроводить тебя домой к маме. Он нетерпеливо ждал, пока ты вытащишь из машины свои пожитки, а мама уже спускалась в лифте. Наскоро попрощавшись, ты посмотрел, как они исчезли в потоке машин и, взлетев по лестнице перескакивая через две ступеньки, столкнулся с Сельваджей.

Она ждала тебя на пороге, шагнула навстречу и улыбнулась. Ты ответил ей тем же и сделал еще два шага, которые отделяли вас друг от друга. Вы обнялись, смеясь и целуя друг друга в щеки. Она посмотрела тебе в глаза и, частично изменив программу, спросила, не хотел бы ты спуститься выпить что-нибудь в баре, обещая, что вернетесь домой пораньше. Ты согласился, хотя идея тебя не очень входновляла. Но ради нее ты был готов на все.

Вы отправились в бар, который тебе всегда нравился. Он находился в самом центре города, под портиками с видом на Адидже. Вы задержались там ровно столько, сколько требовалось для одного дринка и для того, чтобы перекинуться парой слов. Чуть позже, как и было обещано, вы снова оказались на улице в компании с тихо несущей свои воды Адидже.

Одиннадцать вечера. Вы снова в квартире на улице Амфитеатра. Учитывая, что было еще не так поздно, ты спросил, чем бы она хотела заняться, прежде чем отправиться спать. Вообще-то вы могли бодрствовать хоть до утра, каникулы все-таки, никто бы вам не запретил. Сельваджа подумала немного и, ничего не объясняя, принялась искать что-то в кладовке, почти исчезнув в тамошнем хаосе.

— Что ты ищешь? — полюбопытствовал ты через какое-то время.

— Палатку, — ответила она, хихикнув.

— Палатку? — повторил ты, как эхо, не веря своим ушам.

— Ну да. Будем спать в палатке. Подожди, я нашла спальные мешки! — сказала она, выкидывая из кладовки два голубых рулона.