бетонной пыли. Спина не разгибалась, тело напряжено и не слушалось.

Интерфейс доложил, что получено двести двадцать единиц урона. Теперь я имел статус «Тяжело ранен». УниКом тоже немного повредился.

— Ёкарный бабай, — услышал я незнакомый голос. — Совсем уже страх потеряли?

С трудом повернув голову, я увидел немолодого мужика в рабочем УниКоме. От середины бедра обоих ног начинались бионические протезы. Судя по ровному прямоугольному шраму от устаревшего импланта над бровью — ветеран войны.

Взвалив на горб баллон диссоциативного электролита, ветеран стоял возле потрёпанного грузовичка «Тесла».

— Понаставят себе имплантов, — продолжил мужик, ковыляя к подъезду, — да скачут, пугая людей. Ничего, эти дьявольские улучшения вам боком выйдут.

— Прости, что напугал.

Мужик сплюнул:

— Кто теперь дыру в дороге залатает? А? Куда полицейские дроны смотрят?

Ругаясь, мужик скрылся в подъезде, обещая вызвать ментов.

«Этот высотный жилой комплекс часто посещают урбан-экстремалы, — забубнила Марьям. — Особенно те, кто обзавёлся дорогими мышечными имплантами. Местные жители не любят этих паркурщиков».

Её осведомлённость не удивляла, ведь менторка получала новости из проект-панно, а криминальные записи — из полицейских дронов.

Нейля уже спустилась ко мне и подала руку:

— В следующий раз попробуй перенести часть энергии падения на кувырок.

Тело уже слушалось, хотя слабость осталась, но она всегда была во время регенерации. Озираясь, мы побежали до следующей метки, которая незатейливо вела куда-то под землю.

Глава 9

ПАНИКА ЯДРА

#

Вёл чекпоинт в канализацию.

Шлёпая по вонючей воде, смешанной с диссоциативным электролитом, я вспомнил, как отстреливал фекальных зомби в портале Кузнецова и воевал с Матерью Либератов.

Нейля шла за мной и бурчала:

— Так и не удалось увидеть любимый город. Лишь склады и дерьмо.

Мы петляли в канализации почти час. Я совершенно не представлял, куда мы идём, но слепо верил Марьям.

— Интересно, разработчики синтезанов принимают предложения по улучшению? — сказал я. — Мне кажется, каждый интерфейс надо оснастить ментором.

Постоянные упражнения в прыжках и беге сказались на интерфейсе: квадратики атрибутов подскакивали, сигнализируя о новых успехах в развитии. Решил пока что не заглядывать туда, улучшение атрибутов заметно и без них: я бегал быстрее и прыгал дальше Нейли. Зато Нейля регенерировала почти моментально, а «Прозрачность» длилась больше минуты, даже штраф перемещения не мешал.

Что-то странное произошло со зрением, иногда мне приходилось делать усилие, чтобы не видеть все детали окружающего мира — их стало так много, что я терялся. Марьям сказала, что для работы со спецрежимом «Зрение» есть феном, который поможет видеть сквозь стены, прицеливаться из синтезанского оружия и прочее в таком духе.

Очередной промежуточный чекпоинт вывел нас к очистительной станции.

Выпрыгнув из люка, я применил прозрачность и вытянул ладони вверх. Марьям сделала своё дело — заставила все устройства игнорировать нас.

Потом и я Нейля взобрались на многометровую вышку, которая в прошлом использовалась для системы связи.

С высоты открылся вид на вокзал.

Он напоминал огромного раздавленного паукобота, вместо лап — многокилометровые отростки вакуумных тоннелей, уходившие под землю.

То с одной, то с другой стороны вокзала доносился гулкий грохот, сопровождаемый свистом. Через пару секунд из шлюзов вакуумных тоннелей выползали отсоединившиеся вагоны и, как вереница тараканов, двигались к воротам и разъезжались по пустым трассам. Навстречу им тянулась вереница других вагонов: они пропадали в тоннеле, формируя новый состав.

— Фантастика, — сказала Нейля. — О таком я только читала в инвестиционных проектах Лабсетэк.

— Гордись, — ответил я. — Подобные логистические комплексы есть лишь в нескольких агломерациях мира. Бедные страны не могут себе их позволить, а для американцев и европейцев не экологичные, с высоким уровнем шумового загрязнения. Они предпочитают дорогие, но менее грязные способы доставки. В основном — воздушные, с помощью…

Марьям прервала меня:

«Это важно видеть».

В моём интерфейсе один за одни возникли прозрачные красные шары или купола, накрывающие вокзал и прилегающую территорию. Один купол был рядом с нами, метрах в двухстах.

— Что это?

«Зона действия снэпшот-камер».

— Ну, чего там? — спросила Нейля.

— Плохие новости.

Я объяснил столетней женщине, что от снэпшот-камер невозможно скрыться за стеной, в канализации или даже внутри танка. Они воссоздавали виртуальную копию пространства, которое пронизывали лучи их сканера. В снэпшоте регистрировалось и анализировалось движение каждого муравья, каждого кусочка мусора или каждой капельки дождя, скользившей по защитному стеклу рекламного проект-панно.

— Снэпшоты сделали территорию вокзала неприступной, — заключил я. — Как только попадём в красную зону, Общество будет знать о нас.

— Почему? До этого же мы были незамеченными?

— У Марьям нет админского доступа к QCP стратегических объектов. Она должна будет взломать его, а это будет сразу замечено.

— Тогда зачем нам обязательно на вокзал? — спросила Нейля. — Почему бы нам не сбежать из этого дистрикта, в котором я не видела ничего, кроме складов, вокзалов и дерьма, да не запрыгнуть на поезд в чистом поле?

— Составы идут в вакуумных тоннелях, проникнуть в которые можно только на вокзале.

— Что, до самого Омска тоннели проложены?

— На открытой местности они тоже идут чуть выше скорости звука.

— Мы же новые люди, — возразила Нейля. — Это старые не могли прыгать на сверхзвуковые поезда. Включим «Укрепление» и…

«Нерелевантно, — вмешалась Марьям. — У вас слишком низкие атрибуты. Попытка осуществления такого манёвра закончится дисфункциональным коллапсом оболочки».

— В переводе с менторского это значит «смерть», — пояснил я.

— Ладно, — согласилась Нейля. — Тогда слушайте мой план. Сто лет тому назад, я работала экспертом по сетевой безопасности, и расследовала взломы стратегических объектов, типа атомных станций и узлов правительственного сегмента экстернета. Оставленные взломщиками хвосты, указывали на всякие хакерские группировки, которые боролись с системой во имя идеи свободы или ещё какой глупости. Но иногда, если разобраться, — а я умела это делать, — то выяснялось, что за взломами стояли спецслужбы Московской Руси и Китая. Несчастные крутые хакеры даже и не знали, что от их имени, с помощью их же взломанных компьютеров, похищали протоколы секретных договорённостей Республики с Атлантическим Альянсом, или имена учёных, работавших над техаррацией.

— Ты похвалила себя, но в чём же план?

— Смотри, нам надо взломать QCP, но не выдать себя. Что может быть лучше, чем маскировка под группировку каких-нибудь идейных хакеров. У вас ещё не перевелись такие?

— Не перевелись. Но для взлома надо оборудование, надо как-то выйти на хакеров, которые станут нашими жертвами.

Нейля постучала по моему лбу пальцем:

— Всё оборудование у тебя уже есть. Пусть Марьям думает.

— Марьям, что скажешь?

«План — релевантный. У меня готов список кандидатов для взлома. Рекомендую группу DARXXX, они не провозглашают политических идей, а просто портят любые базы данных, до которых