От генерала не ускользнула череда выражений на лице подчиненного, завершившаяся утверждением «все равно свое возьму». Натан был неустойчив к женскому полу, даже проституток он предпочитал брать силой. Директор обозвал его сексуальным психопатом.

— Всю необходимую информацию на этих людей вы найдете в конверте, — продолжал Эйтан. — Если вам понадобятся дополнительные данные, обращайтесь ко мне лично. Ко мне лично, понимаете меня?

— Да, — кивнул подполковник.

— Разрешаю вам взять под контроль все телефонные звонки, текстовые сообщения и электронную почту ваших клиентов. Опасайтесь критических дней, Натан. Исключите их из вашего графика.

Подполковник ответил «Я понял» тоном «Я не девка».

Натан вернулся к себе в кабинет и первым делом снял пиджак в смежной комнате. Расстегнув рубашку, он оросил влажные подмышки и грудь дезодорантом. Обильное потоотделение было его главным бичом, и в этом он мог соперничать с целой баскетбольной командой.

Цветочный дезодорант заглушил кислый запах пота, однако липкая влага пропитала рубашку. Натан грязно выругался. Прихватив с собой досье на клиентов, он прошел в рабочую, порядком захламленную комнату, включил вентилятор и встал под освежающий поток воздуха. С отвлеченной мыслью «как бы не простыть» он один за другим извлек из конверта снимки офицеров ВВС и разложил их на столе. Вентилятор повернул свою вездесущую ветреную голову и сдул фотографии.

Натан снова выругался и опять вспотел, подбирая снимки с пола. Рванув шнур вентилятора, он вырвал розетку с корнем и, внезапно успокаиваясь, подумал: «Семь несчастий. Осталось пережить четыре или пять». И — чихнул.

Бессильно махнув рукой, он принес из смежной комнаты три стула, сделал три телефонных звонка, вызывая начальников секций. Окончательно избавляясь от цифр, подполковник прикинул: в этой операции, дабы не превышать внутренний лимит, ему придется ограничиться тремя группами по восемь человек в каждой. Плюс агенты из других подразделений разведки и специальных служб.

Спустя несколько минут кабинет Натана пропитался казарменным духом. Ему показалось, что его офицеры только что проснулись и сразу покурили, и теперь они выдыхают этот жуткий смрад в лицо некурящему и вечно бодрствующему начальнику.

Натан несколько мгновений смотрел на капитана Йоргена Либака, начальника первой секции, и передал ему фото с изображением лейтенанта Эли Сайкса.

— Твой клиент.

— Бог мой! Да я его знаю!

— Я и не думал, что ты опечалишься. Размножь снимок, оригинал верни, — Натан пробежал глазами первичные данные на Сайкса и озвучил их: — Живет и работает в Хайфе... Понаблюдай за ним, узнай, чем он дышит. Определи, как и когда его можно убрать.

— Организовать похищение? — спросил Йорген, специалист именно в этой области. В 1998 году он был внедрен в один из отрядов «Хезболлаха», где провел несколько месяцев. В подразделение Натана Сейфа вошел под неофициальным именем «мастер действия».

— На твое усмотрение, — хмуро ответил начальник и переключился на шефа второй секции Узи Адама. Натан удивлялся его деревенской простоте. Узи прямолинейно говорил в лицо: «У тебя паршивое настроение? Ты пернул?» Его Натан называл «мастером мысли». Он получил в разработку Маркоса Бегина, который также проживал в Хайфе.

Натан не спешил расстаться со снимком Мэлоди Унгер, он словно прикипел к его потным рукам. Женщина, с ней легче, рассуждал он. Изнасилование, грабеж с летальным исходом: выдранные с мочками золотые серьги, сломанная шея, синяки на груди и бедрах, обильные следы спермы, трупные пятна, смаковал он отдельные детали.

— Живет в Тель-Авиве, — он передал фото третьему офицеру по фамилии Левинсон. — Придется уложиться в неделю. Посидите, поспорьте, способы устранения должны быть разными. На то много причин. Главная — эти три офицера работали в одном управлении. — Дальше Натан озвучил генерала Эйтана: — Они связаны по крайней мере одним делом.

— Прикрытие? — спросил подтянутый, находящийся в отличной спортивной форме Йорген.

— Не наше дело, — отрубил Натан. — Возможно, начальство поработает с полицией и прессой, чтобы смерть этих людей не подвели к общему знаменателю. Если ты спросил об этом — я ответил.

Москва

Столица встречала Блинкова неистребимой суетой. Задыхающиеся улицы натужно отхаркивались пробками. Подобно героям мистических романов попрыгивали в нетерпении зазывалы на такси.

На вокзальной площади Джеб отыскал глазами джип Николая Кокарева и самого Николая, лениво спорившего с парковщиком в желтой безрукавке, надетой поверх теплой куртки.

Блинков поздоровался с Коком за руку. Усевшись на переднее пассажирское кресло, он прикурил и дождался товарища.

— Почему не на самолете, Джеб? — спросил Николай. — Меня задергали: закладывались на вчерашнее утро, а тебя нет, твой сотовый не отвечает. Я устал отбрехиваться.

— На поезде спокойней, — ответил Блинков. — Было время подумать. Ты же знаешь, я порой готов расколотить мобильник, чтобы не быть на привязи. Три недели я жил без сотовых цепей и натурально отдыхал.

— Самое время мыслишками раскинуть, — подхватил Кок, сворачивая с Садово-Спасской на Мясницкую улицу, оставляя позади «жилую копию» гостиницы «Ленинградская» и Главный штаб ВМФ. — Чего еще хочет от нас флотская разведка? Я-то подумал — локаут, все уволены.

— У тебя был разговор с адмиралом?

— С помощником. Кап-три Черкасенко. Здоровый, блин, породистый, розовощекий. Я ему сразу сказал: «Видать, тебя из генофонда отчислили за педерастию». Он...

— Кок, бросай трепаться. Кого-нибудь из наших видел?

— Чижика. Звонил Тимуру в Самару. Он дышит в трубку: «Я по-одумаю». Кстати, у нас времени в обрез. Черкасенко со своими оперативниками ведет сейчас Ольгу Супрун.

— Не понял.

— Планы поменялись, Джеб. Ольга из Москвы уезжает завтра. Так что встречу с ней тебе готовят сегодня. Я на связи с Черкасенко, с минуты на минуту жду звонка. Заметил, мы в центр едем? Десять минут назад Ольга была на Тверской, зашла в магазин «Одалиска».

Николай притопил педаль газа и удачно проскочил дорожную развязку на Сретенке, ответил на звонок по сотовому.

— Да, встретил, — кивал он. — Понял. — Кок убрал трубку и бегло глянул на товарища. — Кап-три звонил. Злой как собака. Ольга и сейчас в магазине. У нее там, видимо, знакомый работает. Зашла в служебные помещения.

Парни обменялись телефонами, чтобы Джеб мог самостоятельно вести переговоры с оперативниками Черкасенко.

Николай настроил приемник на волну «Авто Радио», которое исправно вещало о пробках на столичных улицах.

— Я сам порой в студию звоню, — сказал он. — Сообщаю: «На улице Космонавтов открыт канализационный люк. Как бы чего не вылетело. Или не влетело».