Прежде воины унберогенов сражались бронзовыми копьями и мечами. И лишь прошлой весной, когда Аларик впервые появился в Рейкдорфе, Пендраг с его помощью первым из людей выковал железный меч.

Вскоре у каждого воина появился железный клинок. Кузнецы Рейкдорфа обучились технике обработки металла, известной гномам, и каждый день занимались изготовлением кольчуг.

— Прилив, — покачал головой Аларик. — Нам в Караз-а-Караке до приливов нет дела. День и ночь в самое сердце наших владений льют великие водопады с вершины горы. Ах, человече, тебе нужно взглянуть на громадные горны гор! От жара самое сердце царства пылает красным цветом, от ударов молотов трясутся горы!

— Что поделать — тут у нас нет водопадов, — напомнил Пендраг. — Придется обходиться приливами.

— А какие машины! — не унимался Аларик, не обращая внимания на слова Пендрага. — Огромные железные поршни с шипением вращают колеса, ревут мехи. О горные боги! Да разве я мог предположить, что пожалею о том, что нет со мною рядом инженера!

— Инженера? А кто это? Кто-то вроде кузнеца?

— Нет, — рассмеялся Аларик. — Инженер — это такой гном, который придумывает машины наподобие вот этих вот кузнечных мехов, только намного больше и гораздо лучше.

Пендраг взглянул на шипящие и пыхтящие мехи, складывающиеся в гармошку и надувающиеся по мере того, как вертится в канале лопастный насос. С помощью гнома лучшие мастера города целый месяц трудились над мехами, которые приводит в действие вода, и они казались Пендрагу верхом изобретательности.

— Мне казалось, что мы здорово сработали эти мехи, — защищался он.

— Вы, человечки, обладаете кое-какими способностями, это верно, — буркнул Аларик, тем не менее Пендрагу стало ясно, что даже такую сомнительную похвалу гном выдавил скрепя сердце. — Но нет никого искуснее гномов, а потому нам придется обходиться этим вот хитроумным, так сказать, изобретением, пока я не уговорю кого-нибудь из инженеров спуститься с гор.

— Ты же сам помогал соорудить мехи, — заметил Пендраг. — Разве ты не инженер?

— Нет, парень, — хмыкнул гном. — Я кое-кто другой. Я могу выковать такое оружие, которое ты и вообразить не можешь, нечто наподобие боевого молота сына короля.

— Ты о Гхал-маразе?

— Да, Череполом — могущественное оружие, что верно, то верно, — кивнул Аларик. — Король Курган благословил ваш народ, когда подарил Зигмару этот молот. Скажи-ка, парень, известно ли тебе значение слова «уникальный»?

— Думаю, да. Так говорят про что-то особенное. Единственное в своем роде.

— Верно, — кивнул Аларик, — это то, что не имеет себе равных, нечто неповторимое. Таков Гхал-мараз, уникальное оружие, выкованное в древние времена с таким мастерством, что ни один гном не смог сделать такое же.

— Значит, и ты не можешь?

Аларик раздраженно зыркнул на Пендрага, словно тот подвергал сомнению искусство гномов вообще, и сказал:

— Парень, умение мое велико, но даже мне не изготовить такого оружия, как Гхал-мараз.

— Даже если бы в твоем распоряжении был инженер?

Гном захохотал, бородатое лицо просветлело.

— Точно, даже с инженером не смог бы. Таким, как я, не нравится жить без каменной крыши над головой, так что вряд ли мне удастся убедить кого-нибудь спуститься с гор и остаться.

— Но ты-то сам ведь остался, — заметил Пендраг, глядя, как блекнет пылающий горн, меняя цвет с золотисто-оранжевого на гневный тускло-красный.

— Верно, но знаешь, как за это меня прозвали в Караз-а-Караке?

Пендраг покачал головой:

— Нет. Так как же?

— Аларик Безумный, — отвечал гном. — Вот так-то. Все считают, что я тронулся умом, раз поселился с людишками.

Сказано было беспечно, только за словами явно стояло что-то серьезное.

— Тогда почему ты остался с нами? — спросил Пендраг. — Отчего не вернулся домой, в горы? Только не подумай, что я хочу, чтобы ты уехал.

Гном отошел от горна и взял клинок с низкой деревянной скамьи, протянувшейся во всю длину стены. Железо было темным, рукоять и гарда еще нуждались в отделке.

— Вы, людишки, раса молодая, к тому же жизнь ваша так коротка, что гномы считают обучение человека пустой тратой времени. Гнома назовут опытным кузнецом лишь тогда, когда он будет упражняться в этом ремесле на протяжении нескольких ваших жизней. По сравнению с искусством гнома, работа человека примитивна и груба.

— Так почему же ты?.. — донесся голос от двери. — Я хочу спросить, отчего ты возишься с нами?

В дверном проеме темным силуэтом вырисовывался Зигмар, плотно закутанный в плащ из медвежьей шкуры. В кузницу влетел поток холодного воздуха, сын короля шагнул внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.

Аларик положил клинок на место и опустился на толстоногий стул подле скамьи. Кивнув Зигмару в знак приветствия, он отвечал:

— Потому что вы на многое способны. Страшен этот мир — орки, чудища и те, о которых лучше не упоминать, — и все норовят утопить нас в крови. Эльфы в страхе бежали на свой остров, и теперь остановить порождения зла могут только люди и гномы. Кое-кому из нашего народа кажется, что нужно просто запечатать врата в наше царство и предоставить вам с орками сражаться между собой. Но я считаю иначе: если мы не поможем вам достойно вооружиться и не научим это оружие создавать, тогда погибнет раса людей, а потом придет и наш черед.

— Ты думаешь, мы настолько слабы? — спросил Зигмар, пересек кузницу, остановился у скамьи с незаконченными клинками и взял один из них.

— Слабы?! — вскричал Аларик. — Не глупи, парень! Я достаточно прожил среди вас, чтобы понять: вы сильны, только ссоритесь из-за пустяков, словно дети, и вам нечем сражаться с врагами. Когда ваши предки пришли из-за гор, у них были бронзовые мечи и доспехи, верно?

— Так говорят старцы, — подтвердил Пендраг.

— У народа, обитавшего на здешних землях до вас, было каменное оружие да кожаные нагрудники, и вот смотрите, что вышло: этого племени больше нет. Я видел орков к востоку от гор, их так много, что вы помрачились бы рассудком, если бы всех их узрели. Без железного оружия и доспехов они вас перебьют.

Зигмар повертел в руках клинок и спросил:

— Пендраг, ты сможешь выковать железный клинок сам, без помощи мастера Аларика?

— Думаю, что смогу, — кивнул Пендраг.

— Ты уверен? — спросил Зигмар, положил заготовку для меча обратно на скамью и подошел к Пендрагу. Горн дышал жаром, кожа королевского сына покрылась потом, но взгляд его был пристальным и твердым. — Скажи честно, ты можешь выковать меч?

— Могу, — отвечал Пендраг. — Я знаю, как очищать руду от примесей, теперь у нас есть кузнечные мехи, и можно разогреть горн до нужной температуры.

— В момент прилива, — проворчал Аларик.