Виола не представляла, как бы она могла жить в одном городе с этим человеком. Но даже если бы Кевин убрался из Саванны, это не помогло бы Виоле избавиться от призраков прошлого. С Саванной у нее были связаны самые драматичные воспоминания ее жизни. Ей было тяжело находиться в этом городе, где все напоминало про ее несчастье. Улицы, дома, бары и рестораны, где она бывала с Кевином, городской пляж и парк… Каждый раз, когда Виола оказывалась вблизи этих мест, она вспоминала события шестилетней давности, и ее сердце сжималось от боли. А еще ей становилось противно. Ей было противно вспоминать свой роман с Кевином, минуты их близости, все их разговоры и то, как она вела себя тогда. Виола не могла избавиться от гадливости, которая душила ее при этих воспоминаниях. Гадливость, отвращение, омерзение… Какая чудотворная сила могла избавить ее от этого?

Правда, в компании милой Натали Виоле удавалось забыть о своих проблемах. Да и рядом с Филиппом происходило то же самое. Казалось, само присутствие этого решительного и грозного человека заставляло призраков прятаться по углам, чтобы ненароком не схлопотать по макушке. Подумав об этом, Виола улыбнулась. А также ощутила некоторое чувство благодарности к Филиппу, особенно когда вспомнила, что он заставил Кевина держаться от нее подальше.

Только не вздумай растаять, милочка, напомнил Виоле бдительный внутренний голос. Хитрец Филипп только того и ждет, чтобы ты расслабилась и утратила осторожность. И вообще, о чем ты думаешь? Сейчас тебе надо беспокоиться о том, как благополучно выбраться из «Тенистых акаций», а не о всякой ерунде.

Отбросив лишние мысли, Виола подошла к зеркалу, причесалась, подкрасила губы и вышла из комнаты. Потом дошла до лестницы и спустилась в гостиную. Филипп сидел на диване и задумчиво курил сигарету. Увидев Виолу, он тотчас вскочил с дивана и, просияв, двинулся ей навстречу.

— Ну как тебе спалось, дорогая гостья? — спросил он, лукаво поглядывая на нее. — Судя по твоему бодрому виду, неплохо.

— Да, я хорошо отдохнула. А ты чем занимался?

— Поболтал немного с управляющим, а потом сидел здесь и ждал тебя.

— Понятно. Ну и чем же мы займемся?

— А чем бы ты хотела? Жара спала, и мы можем прогуляться по саду. А также немного поплавать, если у тебя есть желание.

— Спасибо, но мне не хочется купаться, — торопливо возразила Виола, с досадой почувствовав, что начинает краснеть. — Давай лучше прогуляемся и поболтаем.

— Хорошо, — сказал Филипп, пристально посмотрев на нее. — Кстати, я еще не спросил, как тебе мой домик? Только говори честно, я не обидчив.

— Какие могут быть обиды? — удивленно возразила Виола. — Разве такой прекрасный дом может не понравиться? Правда, внутри он оказался не таким, как я ожидала. Я думала, что он будет похож на твой городской особняк. А здесь совсем другая планировка, я бы сказала, более современная.

Филипп бросил на нее одобрительный взгляд.

— Ты очень наблюдательна, Виола, и, похоже, неплохо разбираешься в архитектуре. Да, все верно. Этот дом был построен на сто лет позже, чем дом в Саванне: в начале двадцатого века. Угадай, почему?

— Наверное, раньше на этом месте стоял другой особняк, — предположила Виола. — Но во время войны Севера и Юга его сожгли… северяне или, выражаясь языком южан, проклятые янки.

Филипп улыбнулся.

— Так оно и было. Да, прежний особняк, построенный Антуаном де Ланже, сгорел во время войны. А новый наша семья смогла построить только через сорок лет, когда поправила материальное положение. Ну что, пойдем в сад? — спросил он, посмотрев за окно. — А то скоро стемнеет и ты не сможешь ничего рассмотреть.

В саду они провели около часа, пока не сгустились сумерки. Потом вернулись в дом, поужинали и уселись в гостиной, где и провели остаток вечера. Вопреки опасениям Виолы Филипп вел себя очень корректно. Никаких приставаний, никаких двусмысленных намеков. Словом, он держался как очень галантный, ненавязчивый поклонник. Хотя Виола не слишком доверяла ему.

Здравый смысл подсказывал ей, что такой занятой мужчина не станет тратить время на женщину, к которой питает только дружеские чувства. Но, как бы там ни было, Филипп за весь вечер не позволил себе никаких вольностей по отношению к ней.

Около полуночи он проводил Виолу до дверей ее спальни. Там он пожелал ей спокойной ночи и пошел в другой конец коридора, где находились его покои. Его поведение говорило, что он не собирается тащить ее в постель, однако Виола все равно закрылась на задвижку. Так как она отдохнула днем, уснула она не сразу. Перед этим Виола долго лежала в темноте с открытыми глазами и вспоминала сегодняшние события.

Какую цель преследует Филипп, окружая ее заботой и вниманием? Может ли он испытывать к ней действительно серьезные чувства? Это казалось Виоле очень сомнительным: ведь она и Филипп не пара. Может, она задела его самолюбие, отказавшись стать его подружкой? В этом случае Филипп мог из принципа добиваться ее расположения. Но, с другой стороны, он совсем не похож на человека, которому требуется постоянно доказывать себе, что он молодец. Филиппу уже тридцать лет. В таком возрасте люди обычно не страдают подростковыми комплексами. Тем более речь идет о Филиппе Ланже — обаятельном, умном мужчине со стабильным материальным положением.

А может, он просто одинок? — внезапно пришло на ум Виоле. И ему не с кем поговорить по душам? Ведь богатые люди часто никому не доверяют, особенно женщинам, в которых видят потенциальных охотниц за их кошельками. Да Филипп и сам признался, что относится к женщинам с подозрением!

Так и не придя к определенному выводу, Виола погрузилась в сон. В эту ночь ей приснился Филипп. Они купались в пруду, причем совершенно обнаженные, но это обстоятельство совсем не смущало Виолу. Они резвились в воде, как дети, и им было очень-очень хорошо. Так хорошо, что Виоле не хотелось просыпаться.

Проснулась Виола в начале девятого. За окнами ярко светило солнце, пели птицы и жужжали насекомые. Но в доме было тихо. Казалось, и прислуга, и хозяин еще спят.

Соскочив с кровати, Виола подошла к окну. Ее взгляд тотчас упал на пруд, и она почувствовала страстное желание искупаться. Наверное, вода в этом стоячем водоеме как парное молоко, даже теплее, чем в море. Да и какой еще она может быть в такую жару? И дно, должно быть, хорошее, и водорослей нет. Ведь это не какой-нибудь дикий водоем, а пруд в усадьбе богатого человека.

Виола колебалась. Ей совсем не хотелось, чтобы Филипп увидел, как она купается. Чего доброго, еще захочет составить ей компанию. Но ведь Филипп наверняка еще спит. И, если она быстро сбегает на пруд и поплавает минут пятнадцать, он даже об этом не узнает.

Успокоив себя такими рассуждениями, Виола торопливо оделась, отыскала в шкафу широкое полотенце и вышла из комнаты. Ей никто не встретился, ни в коридоре, ни в гостиной. В саду тоже было безлюдно, и Виола беспрепятственно достигла пруда. Там она быстро разделась и вошла в воду. Как и ожидала Виола, вода оказалась очень теплой, а дно пруда было твердым, без камней и водорослей. Только у противоположного берега росли розоватые лотосы, источавшие прелестный аромат. Плавать в таком водоеме было одно удовольствие, и вскоре Виола забыла и про время, и про Филиппа.