— Бывают ситуации, когда я не обращаю внимания на Фэллона Джонса. Сейчас именно такая ситуация.

— Я нужна тебе, — продолжала настаивать Грейс. — Признай это.

— Мне нужно, чтобы ты рассуждала здраво. Преследование охотника не входит в круг твоих обязанностей.

— И все потому, что я немного разволновалась, когда мы наткнулись на этого охотника, не так ли? Это несправедливо.

Лютер почувствовал, что его раздражение ослабевает.

— Справедливость тут ни при чем. Ты нетренированный агент. Ты специалист по генеалогии, которому поручили срочную полевую работу. Когда эта работа закончится, ты отправишься домой, причем как можно быстрее.

Грейс гордо расправила плечи.

— Очевидно, у мистера Джонса другие идеи. Я работаю на него, а не на тебя.

— Открою тебе одну тайну. Когда ты со мной, ты выполняешь мои приказы.

— Ой, ради Бога! — возмущенно произнесла Грейс. — До чего же ты упрям! Тебе не надоело носиться с «Я тут главный, я тут главный»?

— Такие упрямцы, как я, с такими вещами не носятся. Предлагаю поговорить об этом утром, когда к тебе вернется способность рассуждать здраво.

— А сейчас ты даешь мне ценные указания.

— Теперь это так называется? Я-то думал, что просто делаю свою работу. Давай вернемся в гостиницу. У тебя был длинный день.

Лютер машинально потянулся к Грейс, намереваясь взять ее за руку и повести за собой, но она отпрянула. Надо же, а он-то размечтался, будто он для нее особенный, потому что она может дотрагиваться до него. Лютер опустил руку и попытался подавить накатившую на него тоску.

— Еще одно, прежде чем мы уйдем, — тихо сказала Грейс.

— Что?

— Ты не против, если я еще раз попробую дотронуться до тебя?

Тоска растворилась в мгновение ока, и ее место занял восторг, наполнивший жизненной силой все его чувства. Однако в следующую секунду пришло понимание. И радость исчезла.

— Ты хочешь провести эксперимент? — спросил Лютер. — Проверить, меняется ли что-нибудь, когда тебя не отвлекает охотник?

— Ну да, — ответила она. — Послушай, если ты против, я не буду прикасаться к тебе. Я тебя отлично понимаю. Лучше, чем многие. То есть я действительно понимаю, почему человек не хочет, чтобы к нему прикасались.

— Нет, — покачал головой Лютер. — Я не против. Я без проблем поучаствую в эксперименте.

Он вытянул руку ладонью вверх. Великолепно. Его низвергли до уровня лабораторной крысы.

Грейс осторожно, как дикая птица, тянущаяся к человеку за едой, приблизилась к нему на шаг. И медленно вытянула руку.

Ее пальцы на мгновение зависли над рукой Лютера, затем резко опустились на его ладонь и тут же взлетели вверх. Лютер едва удержался, чтобы не ухватить ее за запястье и не притянуть к себе.

Грейс решилась на новую попытку. Теперь уже она медленно опустила раскрытую ладонь на ладонь Лютера. И не убрала руку. Лютер чувствовал, как слегка подрагивают ее пальцы.

— Ты как? — спросил он.

— В порядке. — В ее голосе слышался восторг. — Потрясающе. На прошлой неделе я случайно дотронулась до руки продавщицы в бакалее и получила сильнейший удар. Я уже думала, что никогда не оправлюсь.

Лютеру хотелось спросить, как часто с ней происходили подобные вещи, но он чувствовал, что сейчас не время для подобного вопроса.

— Что-нибудь ощущаешь? — поинтересовался он.

— Да, но ничего плохого.

— М-да, такой комплимент может вскружить голову любому мужчине.

— Прости. Дело в том, что за последний год я не могла ни к кому прикоснуться, не получив сильнейший психический удар. Обычный поход к зубному превращался в муку. Я была вынуждена принимать успокоительное, чтобы вытерпеть самую простую чистку камней. Ты не представляешь, как приятно сознавать, что мое восприятие возвращается в норму.

Лютер медленно обхватил пальцами ее руку. Изящные пальчики показались ему хрупкими. Кожа была теплой и нежной. Грейс не пыталась выдернуть руку.

— Интересно, дело в тебе? — задумчиво проговорила она. — Наверное, это как-то связано с тем, что у нас обоих одинаковый дар. Возможно, до выздоровления мне далеко.

Лютер слегка сжал ее руку. Грейс даже не поморщилась.

— Если ты собираешься ради своего эксперимента хватать за руку каждого мужчину, что встретится нам по пути, то у меня есть некоторые возражения, — сказал он.

— Ну, может, не каждого, — проговорила Грейс. — Но репрезентативная выборка обеспечит более надежные научные результаты.

— Если ты в настроении продолжать свой эксперимент, я предлагаю свои услуги.

— Ты истинный альтруист.

— Да, это мое второе «я», — сказал Лютер. — Альтруизм.

Грейс провела кончиками пальцев по его щеке.

— Ты активируешься, — сказала она. — Я чувствую жар.

— Что-то подсказывает мне, что так будет интереснее.

— Что будет интереснее?

— Целовать тебя на полной мощности.

Грейс поняла, что он имеет в виду.

— А ты уже так пробовал? — спросила она.

Гм, она хотя бы не сказала «нет».

— Изредка, — не стал лгать Лютер.

— И?

— И ничего хорошего из этого не получалось. Обычно человек пугался до смерти. Неэкстрасенсы страшно нервничают, когда в их энергетическое поле вторгается сильная аура.

— Значит, поцелуй, который мы обсуждаем, и для тебя станет своего рода экспериментом?

— Абсолютно точно.

Лютер привалился спиной к стволу дерева, слегка расставил ноги и повесил трость на ветку. Затем он обнял Грейс и притянул ее к себе. Она не сопротивлялась.

— Я тебя не боюсь, — прошептала она.

Это не вызов, подумал Лютер. Она просто говорит ему правду.

— Знаю, — сказал он. — И я тебя не боюсь.

— Точно? — В ее вопросе слышался смех.

Он провел пальцем по ее губам.

— По мне видно, что я боюсь?

— Нет.

Лютер стал целовать Грейс медленно, неспешно, зная: что бы ни случилось, он запомнит это мгновение на всю жизнь. Она обняла его за шею, прижалась к нему, а потом ответила на его поцелуй.

Аура вокруг Грейс засияла, как утренняя заря. Различные оттенки волнами сменяли один другой; ее энергия сплеталась и резонировала с его энергией. Ощущение небывалой близости ассоциировалось со спичкой, которую поднесли к сухим дровам. Ночь неожиданно запылала.

Лютер ошибался, считая, что он раскрылся полностью. Только сейчас он достиг предела. Сильнейшее возбуждение пронзило его чувства. И это сбивало его с толку. Единственное, что не давало ему упасть, — это ствол дерева. Но если подумать, он был бы не прочь упасть. На Грейс.