– Майонез будешь? – спрашивает Пик.

– Да, пожалуйста, – кивает Джесси. Она садится на один из стульев за столиком на троих и гадает, что бы подумали ее сестры и брат, если бы увидели в этой кухне незнакомца. Формально парень не чужак, размышляет Джесси. Он внук мистера Кримминса, а мистера Кримминса они знают всю свою жизнь. Но в курсе ли Блэр, Кирби и Тигр, что у мистера Кримминса есть внук? Пик сказал, что только в мае познакомился с дедушкой. Что же это значит?

У Джесси куча вопросов, но она завороженно смотрит, как Пик творит сэндвичи. Он поджаривает в тостере до золотисто-коричневого цвета великолепный хлеб, смазывает его майонезом, сверху кладет бекон и нарезанный помидор, накрывает салатом, который мастерски нарезает тупым поварским ножом, что принадлежит домику дольше, чем Джесси живет на свете. Пик раскладывает сэндвичи на тарелки и вынимает из шкафа два стакана. Он знает, где что лежит на этой кухне. Как же так? Пик достает из холодильника запотевший кувшин лимонада, ставит на стол бутерброды и напиток, а затем тянется в узкий шкаф, служащий буфетом, и выуживает цилиндрическую банку картофельных чипсов «Джейс». У Джесси челюсть падает. Картофельные чипсы категорически запрещены в обоих домах. Единственное исключение, когда Кейт разрешает Джесси есть картофельные чипсы, – это в клубе вместе с сэндвичем с куриным салатом, и то, если при этом присутствует Экзальта, Джесси приходится просить взамен морковь.

Целая жестянка картофельных чипсов, и где – в «Пустячке»!

Пик поднимает бокал с лимонадом:

– Приятно с тобой познакомиться!

Джесси таращится на парня. У него притягательные льдисто-голубые глаза цвета редчайших кусочков морского стекла.

– Взаимно, – говорит она. Оба чокаются бокалами, и Джесси чувствует себя неловко. Она никогда раньше не чокалась с мальчиком. Никогда не ела наедине ни с одним мальчиком, кроме Тигра.

Джесси съедает половину сэндвича и огромную порцию чипсов – изо всех сил сдерживаясь, чтобы в припадке безумия не проглотить сразу всю жестянку, – и решается спросить:

– Ты что, живешь здесь?

– Ну да. А дедушка живет в комнате внизу.

Джесси так шокирована этой новостью, что на какое-то время лишается дара речи.

Пик щелкает пальцами у нее перед лицом.

– Эй! Земля вызывает Джесси!

Она не может устоять, улыбается и отвечает:

– Я тут.

Джессика на минутку останавливается, вспоминая, как Кирби назвала Рода Лейвера «знойным Лейвером» прямо при Экзальте, и та рассмеялась, запрокинув голову. Тигр при этом присутствовал и позже согласился, что Кирби что угодно сойдет с рук. Экзальта всегда неровно дышала к Ракете Роду (над этим прозвищем Кирби тоже ехидничала), и эта симпатия усилилась после смерти дедушки. Кейт крайне разумно использовала теннисиста в борьбе за сохранение телевизора.

Джесси останавливается и перечитывает письмо. Не слишком ли много она болтает о Пике? Уж не решит ли Тигр, что сестренка запала на парня? Раньше Джесси не понимала значения слова «запала», но теперь все предельно ясно. Каждая клеточка ее тела будто сжимается, сердце – словно апельсин, из которого выдавливают сок, эмоции так и брызжут.

[14]

Эван О’Рурк сообщает Кирби, что она последней из девушек приехала на лето в дом на Наррагансетт-авеню. Эван – племянник Элис О’Рурк, лысеющий сорокалетний холостяк с заметным брюшком, который, несмотря на июньскую жару, одет в белую рубашку с длинными рукавами, коричневые брюки и коричневые оксфорды.

Кирби все еще не отошла от общения с доктором Фрейзер. Она снова и снова проигрывает в голове их разговор, пытаясь расшифровать выражение лица и тон хозяйки дома. «А твои родители знают?»

Ровно тот же вопрос доктор Фрейзер задала Кирби во время их первой встречи.

Эван рассказывает ей, что живет в квартире цокольного этажа и управляет делами тети Элис, которая почти оглохла и ослепла от катаракты.

Кирби решает польстить Эвану.

– Твоей тете очень повезло, что у нее есть ты.