— Ладно, Милана! Извини, что не послушала. Сделаю, как ты скажешь. А какой ты план составила?

— Скажу, когда помиришься со своим хозяи¬ном. И вообще, вспомни, если бы не эти варяги, твое тело, да и наши тоже, уже давно бы рыбы растаскали.

— Я с ним спать не хочу! Это ужасно непри¬ятно.

— Неприятно, потому что он тебя не подго¬товил. Да и не он виноват, а твоя дурацкая гордость! И вообще, всегда в первый раз больно. Зато потом одно удо¬вольствие. Смотри, больше не отказывай ему. Нам надо, чтобы они думали, что мы смирились. Пару не¬дель выдержишь, главное, не забеременей. Я тебе на¬стойку дам, не забывай каждый день по глотку отпи¬вать. Ладно, Данута, пошли на этот их праздник! Ду¬маешь, мне сердце не рвет, когда они меня рабыней зовут? Терплю! А что думаешь, приятно мне было под тем греком, на том поганом корабле? Тоже вы¬терпела! Пошли, только, свое личико перестань хму¬рить. Не позорь своего Исгерда перед другими.

— Какой он мой, невеста у него есть, и свадьба будет по приезду. А меня — в наложницы. Он меня сразу предупредил, чтобы не надеялась. А мне он нужен, как собаке пятая нога. Еще не женился, а уже собрался жене изменять.

— Да он глаз с тебя не сводит, крепко по¬пался на твой крючок, я ведь вижу. Бедная его невеста, не любит ее этот красавец.

Девушки вернулись на праздник. Там по-прежнему вовсю танцевали и пели песни. Исгерд хмуро сидел рядом с Ингмаром, не обращая внимания на пытающегося его развеселить побратима. Милана подтолкнула Дануту к викингу, и той ничего не оста¬валось, как подчиниться. Она подошла к Исгерду и присела рядом с ним на скамейку. Мужчина не верил своим глазам и посмотрел на Милану. Та улыбнулась и сделала знак, чтобы он обнял красавицу. Исгерд не¬уверенно обхватил ее за плечи — Данута не сбросила его руку, а немного натянуто улыбнулась. Тогда ос¬мелевший викинг подхватил ее и усадил к себе на ко¬лени. Тоже никакой гневной реакции. Он снова бро¬сил взгляд в сторону Миланы. Та торжествующе улы¬балась, давая понять, что Данута готова помириться.

— Я не верю своим глазам. У тебя перемени¬лось настроение. Ты решила помириться? — прошеп-тал он ей, целуя в нежную шейку. Посмотрев на просиявшего побратима, Ингмар с улыбкой отошел в сторонку.

— Просто мне Милана объяснила, в чем я была неправа.

— И что она тебе объяснила? — он благодарно посмотрел на Милану.

— Мне не нельзя отказывать тебе, ведь ты мой хозяин и повелитель — опустив глаза, чтобы он не увидел их непокорного блеска, с сарказмом прошеп-тала красавица.

— Да, она права. И когда ты будешь по¬корна, у тебя не будет повода грустить. Как я тебе обещал, у тебя будет спокойная хорошая жизнь. Я научу тебя любви, тебе понравится. Это сегодня все вышло так неудачно, в дальнейшем ты будешь испы¬тывать одно удовольствие.

— А как твоя молодая жена на все это посмотрит? Скорее всего, она будет недовольна.

— Ей придется подчиниться моей воле. Может быть, вы даже подружитесь. Она, конечно, не так красива, как ты, но зато хорошая хозяйка.

— Я не очень интересуюсь женской ра¬ботой, зато я знаю много древних секретов изготовле¬ния и отделки оружия. Например, как изготовить осо¬бую сталь, которая не подведет в бою. Я умею разво¬дить ценные породы лошадей. Если я открою вам эти бесценные секреты, ты освободишь меня? Я хочу быть свободной женщиной.

— Если я тебя освобожу, ты мне отка¬жешь в своей постели. Пока я не хочу тебя терять, — норманн налил большой кубок вина и поднес плен¬нице. Он хотел, чтобы она успокоилась и забыла о своем первом неприятном уроке любви. Девушка вы¬пила, потом еще. На душе у Дануты стало легко. Она даже стала улыбаться.

Исгерд заметил, что все мужчины смот¬рят на преобразившуюся амазонку. В алом на¬ряде, с распущенными волосами она была необыкно¬венно красива. Он еще раньше замечал завистливые взгляды, которые бросали викинги на красавицу, но сегодня она всех поразила своим мужеством и красо¬той. Неприятное чувство острой ревности закралось ему в сердце. Сразу захотелось увести свою пленницу подальше от соперников.

— Ты не устала? Может, пойдем спать? Я надеюсь, что ты разделишь со мной постель? — с надеждой спросил Исгерд.

— Я плохо себя чувствую…

— Я тебя сегодня больше не трону, если сама не захочешь. Просто ляжем вместе и за¬снем. Ну, разве я тебя немного поучу, как правильно целоваться.

Дануте не хотелось уходить с праздника, она заметила, как на нее смотрят другие мужчины, и по¬чему-то ей было это приятно, но она чувствовала, что не надо отказывать Исгерду на этот раз, и она, скре-пя сердце, встала из-за стола вслед за своим хо¬зяином.

— Ты так красива! У меня никогда не было такой красивой девушки! — шептал Дануте Ис¬герд. Он взялся помогать ей снимать одежду. Желание раздирало его, но он понимал, что она испытывает к занятиям любовью неприязнь. Что она испытала — одну боль! И еще угрозы продать ее на невольничьем рынке. Он даже не понимал, почему она так быстро стала искать примирения. Это было на нее не похоже. Он решил узнать всю правду, в этом крылась какая-то тайна. А пока его устраивало, что она согласилась разделить с ним постель, и сегодня он начнет ее учить секретам любви.

Быстро раздевшись сам, он присоединился к ней на мягком матрасе, застеленном чистым покрыва¬лом и таким же чистым одеялом. После появления женщин на кораблях все викинги стали намного оп¬рятней. Данута нервно вздрогнула, когда он прижался к ней всем телом, жарким и мускулистым. Норманн был обнажен, даже без нижнего белья, и девушка ощутила, как его твердый и горячий мужской орган упирается ей сзади в ложбинку между бедер.

— Ты же обещал сегодня меня не тро¬гать! — испугалась она. У нее все еще саднило между ног от его могучего орудия.

— И обещание сдержу — но ты сама меня за¬хочешь!

— Ни за что! У меня там все болит! — не со¬глашалась она, со страхом вспоминая, как ей было больно.

— Я сделаю все очень осторожно, и по¬том, это только первый раз бывает больно, а потом одно только наслаждение, — мозолистые от меча и весел руки стали поглаживать ее нежную упругую грудь.

— Если и наслаждение, то только для вас! — упорствовала Данута. Но почему-то были очень приятны его осторожные поглаживания.

— Данута, завтра мы только еще один день будем на земле, а потом тяжелая работа на вес¬лах. Я так давно не спал с женщиной, если не считать сего-дняшнего дня. Но и тебе, и мне было не очень приятно насилие. Я хочу, чтобы и сегодняшнюю ночь, и завтрашнюю ты мне не отказывала. Не беспо¬койся, я остановлюсь, если тебе будет больно, — стал убеждать ее Исгерд.

— О чем ты говоришь? Какая любовь? Я — твоя рабыня, и вынуждена тебе подчиниться.

— Тогда, подчиняйся, рабыня! — он с вожделением стал поглаживать ровную гладкую спину и округлые ягодицы красивой формы. Его ос¬торожные прикосновения были настолько восхити¬тельными, что Данута вся покрылась пупырышками.

— Повернись ко мне! — его пленница не дви-нулась с места, и он повернул ее сам. Ее полные гру-ди с розовыми сосками были безупречной формы. Ласковым движением он убрал с ее ресниц светло-русый локон, прошелся губами по щекам, векам и, наконец, нашел рот. Ее губы еще болели, не успев отойти от его прошлых жестоких поцелуев, и его жаркий поцелуй вызвал легкую боль. Но его губы, жесткие и горячие, обожгли ее огнем, который за¬ставил забыть о том, что она его ненавидит. Исгерд тут же воспользовался ее расслабленностью и выну¬дил Дануту разжать зубы. Она ощутила стремитель¬ное движение горячего языка — он умело и терпеливо стал ее распалять. И хотя Исгерд испытывал силь¬нейшее вожделение — раньше он такого никогда не испытывал ни к какой из своих любовниц, он изо всех сил сдерживался, ему очень хотелось, чтобы на этот раз она от любви получила удовольствие.