— Ее у меня украли. — Едва вымолвив эти слова, Элли поняла, что совершила ошибку. Она заметила, как удивилась Криста, как испуганно переглянулась с Виком.

«Они решили, что во всем виновата только я… что я была плохой матерью. Господи, зачем я проговорилась?»

В эту минуту в палату вплыла дородная седовласая медсестра, катя перед собой плексигласовую коляску, в которой лежал младенец, закутанный в белое одеяло. Элли мельком увидела красное, сморщенное личико и прядку темных волос. Ее сердце дрогнуло. Она заметила, как Криста отвернулась, не готовая к такому испытанию, ее лицо стало отчужденным и угрюмым. В глубине души Элли вспыхнул крохотный огонек надежды. «Может, еще не слишком поздно…»

— Как же тебе повезло, малыш! Смотри, вся семья в сборе, — заворковала медсестра над сладко спящим младенцем. Она подкатила коляску вплотную к кровати Кристы и улыбнулась неподдельной радостью. — Ну, мамочка, хочешь подержать сыночка или сначала дадим его бабушке?

Очевидно, этой женщине довелось повидать немало мам-подростков и бабушек детородного возраста. Услышав ее слова, Элли затаила дыхание, чтобы не выкрикнуть: «Вы ошиблись! Это мой сын!»

Напряжение повисло в воздухе. Не мигая, Элли смотрела на Кристу, которая сидела неподвижно, отвернувшись и сложив руки на коленях.

А потом произошло нечто неожиданное.

Вик, юное лицо которого вдруг выразило смущение и нежность, шагнул вперед и бережно взял младенца из тележки. Положив маленький белый сверток на сгиб костлявой руки, он в радостном удивлении засмотрелся на сына, и на его губах заиграла улыбка.

Глядя на них, Криста разрыдалась.

Пальцем свободной руки Вик ласково провел по ее красному мокрому лицу.

— Черт побери, Криста, неужели ты ничего не понимаешь? Нельзя просто взять и отдать его чужому человеку… будто он подкидыш. — Голос Вика срывался.

Криста громко всхлипнула.

Ребенок открыл глаза и тоже захныкал.

— Может, он голодный? — нахмурился Вик.

Криста, нервничая, протянула руки и взяла ребенка.

— Не знаю, что делать, — призналась она. Ее взгляд метался от Вика к Элли и обратно. Элли стояла возле спинки кровати, не в силах ни дышать, ни двигаться.

Вик, усмехнувшись, указал на грудь Кристы:

— У тебя есть то, чего он хочет.

Криста прикусила губу, и ее взгляд остановился на Элли. На мягком, округлом лице девушки отразились отчаянная мольба и вызов.

«Она ждет моего согласия», — вдруг догадалась Элли. Но она не могла согласиться!

Элли открыла рот, чтобы возразить, крикнуть, что она заслужила право быть матерью этого ребенка — в отличие от Кристы. Как сложится его жизнь в доме этой девчонки? Она погубит не только малыша, но упустит шанс устроить свое будущее. А что уж говорить о будущем Элли и Пола?

«Не знаю, вынесем ли мы это испытание…» — прозвучало в голове у Элли так, словно кто-то произнес эти слова вслух.

Оцепенев, она беспомощно наблюдала, как Криста расстегивает сорочку и подносит плачущего малыша к груди. Девушка с благоговением смотрела на ловящего сосок ребенка, касаясь его щеки ногтем с облупившимся розовым лаком. Вик склонился над матерью и младенцем, и его лицо преобразила улыбка.

Элли показалось, что она вдруг стала невидимой.

Безутешный вопль рвался из груди, и сдержать его она могла бы с таким же успехом, как и остановить мчащийся поезд. Этот крик созрел в ней за долгие годы поисков и надежд, завершившихся очередной потерей.

И Элли совершила то, чего никогда не ожидала от себя.

Она убежала.

Как только вопль прорвался сквозь ладони, которыми она зажимала себе рот, Элли помчалась прочь, глядя прямо перед собой, но не видя, куда бежит. Мимо, будто в тумане, проносились белые халаты, носилки, кресла на колесах.

И все это время в ее голове билась единственная мысль: «Что я скажу Полу? Как нам это пережить?»

Тем летом, когда Элли познакомилась с Полом, она наконец сдала все зачеты и экзамены в колледже. Шел 1979 год, и, как каждый год с момента трагедии, Элли отметила не собственный день рождения, а день рождения дочери: Бетани исполнилось бы семь лет. Сама Элли в свои двадцать пять вела жизнь затворницы, работала днем секретаршей в юридической фирме и училась по вечерам. Ей казалось, что она превратилась в автомат, подчиняющийся сигналам таймера. Никаких мужчин, никакого общения — если не считать чашки кофе с сандвичем, выпитой вместе с одной из сослуживиц.

С появлением Пола все изменилось.

Начало этому положила Элис Лоусон, сидевшая на службе рядом с Элли. Элис пригласила подругу на празднование Четвертого июля к своим родителям в Форест-Хиллз. Сначала Элли отказалась, объяснив, что готовится к экзаменам. Но Элис не отставала и в конце концов уговорила ее. Только когда Элли прибыла в гости, неловко держа под Мышкой миску картофельного салата, она поняла причину настойчивости Элис.

— Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить. — Возбужденно поблескивая глазами, Элис схватила Элли за руку.

Двор заполонили люди: они стояли повсюду группками, держа в руках бутылки и стаканы, сидели за столом, расположились на стульях, расставленных по лужайке и патио. Вдоль высокого дощатого забора тянулся стол, уставленный блюдами, аккуратно накрытыми пленкой. В знойном воздухе витал аппетитный аромат подрумяненного на открытом огне сочного мяса.

Пол Найтингейл, школьный товарищ Элис, устроился в кругу мужчин рядом с барбекю. Он стоял, прислонившись к стене дома, поставив на край цветочного вазона ступню в стоптанной кроссовке и придерживая на колене бутылку пива. Когда Элис познакомила их, Элли увидела худощавого, приятного на вид мужчину с волосами песочного оттенка и чуть несимметричным лицом. Присмотревшись, она заметила очки в тонкой стальной оправе, придававшие Полу сходство с радикалом из Беркли, а позднее узнала, что именно там он и учился в аспирантуре.

Скованно побеседовав с Элли несколько минут, Пол сунул Руку в сумку-холодильник и предложил новой знакомой запотевшую бутылку пива.

— Похоже, это сборище вам не по душе, — мягко заметил он. — В такой толпе незнакомых людей вы чувствуете себя не в своей тарелке.

— Да, — созналась Элли.

Пол улыбнулся, и она заметала, что крохотная впадинка под правым углом его рта, напоминающая ямочку, на самом деле шрам.

— По правде сказать, мне тоже не по себе. — Придвинувшись ближе, он доверительно добавил: — Элис затащила меня сюда по той же причине, что и вас.

Элли покраснела.

— Обычно я на такое не соглашаюсь.

Пол склонил голову набок, его улыбка стала шире.

— На что именно? Барбекю или знакомства?

— И на то и на другое, — отозвалась Элли, даже не подумав, что это прозвучит резко.