Галина Спиридоновна возле зеркала наводит последний глянец перед выходом на нелегкую тропу бизнеса.

– Не понимаю я твоих полночных терзаний, твоих немыслимых рисунков и чертежей, ты и в правду думаешь, что твои города будущего будут строить и будут в них жить? – выговаривает она спящему супругу.

– Карандашиком по бумаге провозишь всю ночь, а в дом одна я приношу хоть что-то.

Вон у меня в третьем магазине грузчик запил, помог бы сегодня девчатам.

– Привет, мамочка! Ты что, пытаешься с утра пораньше привести папочку в вертикальное состояние? – мимоходом, заглянув в зеркало, поправляет прическу.

– Ирина, твой отец всю ночь чертил вот эти шедевры архитектуры – потрясает одним из рулонов, бросает его на пол. – А добывать хлеб насущный должна одна я!

Галина Спиридоновна разворачивается к лежащему на диване мужу.

– Ты забыла еще о масле, которое тоже добываешь ты! – бросает реплику И.

– Почему ты всегда дерзишь матери? – нервно осаживает дочь Галина Спиридоновна.

– Когда просишь денег на новый наряд или на дискотеку, то извольте – сразу любящая дочь, а проводить меня на трудовой день, так хорошего слова от тебя не дождешься!

– Мам, ну не заводись, мы тебя любим! И мне удачи пожелай, мне сегодня определяться с практикой, как – никак первый день!

– Сергей Витальевич обеспечит тебе хорошую практику, уж я об этом позабочусь.

– Сергей Витальевич, Сергей Витальевич,– передразнивает дочь, – Сергей Витальевич уже обеспечил себе тепленькое местечко, возле нашей семьи! Дочь направляется к выходу.

– Ты как разговариваешь с матерью?! Да, Сергей Витальевич, друг нашей семьи и, между прочим, хороший друг! Останавливает Ирину мать.

– Ну, ну, если друг оказался вдруг! бросает реплику Ирина, уходя в дверь.

– Несносной совсем стала и дерзкая, слово ей не скажи, все понимает по своему, так как ей в голову взбредет! И в кого она такая? – Галина Спиридоновна заканчивает макияж.

– Вся в тебя, Лениво отреагировал Иван Михайлович, садясь на диване.

Настольная лампа мигает несколько раз и гаснет.

– В этом доме мужчина есть, в конце концов? В голосе Галины Спиридоновны звучит металл, хватит валяться, зря только диван топтать! Значит, так, вынесешь мусор, пропылесосишь квартиру и почини эту лампу!

– Сдалась тебе эта лампа, слабо отреагировал Иван Михайлович, давно надо купить новую.

– Надо будет куплю, эта лампа мне памятна, починишь, ничего с тобой не станется, хоть какая-то польза от твоего высшего образования!

– Всегда ты придираешься к моему образованию, кстати, я окончил архитектурный факультет, а не энергетический, и в этом твоя мама меня всегда понимала, И. М. откинул плед.

– Если бы ты окончил энергетический институт, ты бы денег кучу в дом приносил, вон смотри, электрики за энергию как по расписанию два раза в год плату повышают, что у них там трансформаторы из золота что ли, себе в карман денежки гребут, да их боссы заграничные в швейцарских банках баксы пересчитывают!

– Дались тебе эти баксы, последнее дело деньги в чужом кармане считать, Иван Михайлович встает с дивана.

– Вот, вот, все так говорят, а считали бы, да почаще, то и в своем кармане больше бы денег было!

– Вот черт, часы стоят! с досадой смотрит на настенные часы, должно же хоть что то в этом доме стоять! Все, все, я пошла! Ведро с мусором вынесешь, не забудь! -Галина Спиридоновна, последними штрихами поправляя прическу, надевает модную шляпку и выходит из комнаты.

Иван Михайлович, почесывая грудь, подходит к кульману.

– Что мне снилось? Вот всегда она так с этим мусорным ведром, не забыть бы про него!

Несколькими штрихами карандаша, что-то поправляет в рисунке, отходит.

– А что, в этом что-то очень даже есть! Рискну, кто не рискует, то не пьет …. , а кто у нас не пьет шампанское? Правильно, трезвенники и язвенники! Энергично что-то правит в чертеже, рисует другим цветом, трет ластиком и пальцем в разных местах листа.

– Вот почему так, как не приносишь в дом деньги, так женщина сразу тобой недовольна, и сколько им этим женщинам надо до полного счастья? Может, я сейчас в историю, архитектуры войду? Новое слово в градостроительстве молвлю!

Заработаю миллион, ей хватит? (Напевает, ужасно фальшивя) «Миллион, миллион алых роз», глупость полная купить миллион роз, это ж, сколько мусора после букетов останется! Хотя нравится – так красиво! А вот проблему мусора в моем проекте я красиво решил! Все! Все! Больше не трогаю! Иду выносить мусор и чинить лампочку! Или наоборот – чинить лампочку и выносить мусор? «Вот всегда ты строишь проблему у пустой бутылки», так высказался бы мой любимый тесть Спиридон Степанович. Вот человек, прожил почти всю жизнь слесарем – сантехником, не алкоголик, а к водочк, отношение трепетное. «Такая нам досталась доля – нам не прожить без алкоголя!» Выраженьице, скажу я вам, у моего тестюшки! Или вот еще его крылатый перл «Чаю с булочкой и на печку с дурочкой» От чаю – не откажусь! Все – решено чиню лампочку!

Иван Михайлович вооружается отверткой и начинает что-то ковырять в настольной лампе. Наклоняет, включает. Лампа мигает несколько раз, ремонтник поправляет отверткой что – то внутри. Раздается треск, вспышка и незадачливого монтера, получившего удар током отбрасывает на диван. Почти сразу открывается дверь и в комнату входит тесть – Спиридон Степанович Хохряков – отец Галины Спиридоновны.

– Иван, здороваться с тестем будешь?

Подходит к кульману, смотрит чертежи, бормочет: «Ну, ну, красиво, видишь ты какие дома! Всегда я, Ваньке говорил – ты брат, талант, талантище!» берет еще один чертеж: «И тут такие башни и поезда, и где он такие видел?» комментирует чертеж.

Замечает Ивана лежащего на диване в странной позе:

– Иван, хватит валяться, ты, что до утра работал? Или с утра принял? Декламирует:

Вместо чая утром рано, выпил водки два стакана.

Вот какой рассеянный с улицы Бассеинной.

– Что– то я зятек, не замечал за тобой такой грех!

Смотрит на лампу, отвертку и все понимает.

– Э, да тебя никак током шарахнуло! Ничего это мы сейчас устраним! Принимает энергичные действия – делает искусственное дыхание, сводит и разводит руки.

Слушает, не дышит ли пострадавший и переходит к более энергичным мерам. Садится ему на ноги, делает не прямой массаж сердца и, пробормотав: «Вот уж не думал, что придется целовать своего зятя!», набирает полные легкие воздуха, зажимает нос зятю и собирается выдохнуть в рот пострадавшему.

Тот судорожно дергается под тестем:

– Степанович, ты чего удумал?!

– Вот молодец ожил! А я думаю каюк тебе пришел! Как тебя шандарахнуло! – слезает с зятя, тот неуверенно садится на диване.