Но и холодный взгляд, и стальной плащ, и бледность она заметила как-то мимолетно, словно бы краем собственного взгляда. Или – не краем, а просто своим обычным взглядом, которым смотрела всегда. Тем же особенным взглядом, который тревожными импульсами шел откуда-то у нее изнутри именно сейчас, она заметила не плащ, не бледность и не холодность этого человека, а неожиданную опасность, которая вдруг, совершенно ни с того ни с сего, оказалась с ним связана. Почему так произошло и что это вообще за опасность, Лола не поняла, но ощущение было просто до болезненности острым.

Она огляделась, пытаясь сообразить, отчего возникло это ощущение. Но все было как и минуту назад: дети галдели, взрослые переговаривались и передвигали чемоданы; очередь пошла быстрее.

Лола прикрыла глаза – и тут же поняла, что именно случилось минуту назад. Она отчетливо – вряд ли так, как это было в то мгновение, когда происходило в реальности, – увидела грязную ручку таджичонка, быстро юркнувшую в боковой карман стального плаща и так же быстро оттуда вынырнувшую. Вынутая из кармана рука была пуста – мальчишка ничего не взял. Но зачем-то ведь он проделал это виртуозное и совершенно неразличимое движение?

Лола открыла глаза. До таможенной стойки ей оставалось пройти метра три, не больше. Перед «матрасом» и его спутником – ясно, что начальником, – оставался в очереди всего один человек, да и тот уже забрал свой паспорт у пограничника и что-то объяснял таможеннику.

Лола обошла таджичку с детьми, которых та наконец собрала в тесную кучку, и подошла к мужчине в стальном плаще почти вплотную.

«Сейчас и меня отшвырнет», – подумала она, заметив угрожающее движение, сделанное в ее сторону «матрасом».

Но прежде чем его рука коснулась ее плеча, Лола негромко произнесла, глядя прямо в глаза обернувшегося к ней человека:

– Вам что-то положили в карман. Только что. Мне кажется, будет лучше, если вы проверите, что именно.

Мужчина вглядывался в Лолино лицо не больше пяти секунд; взгляд его при этом оставался таким же бесстрастным, как и до ее сообщения. Потом он коротко кивнул, достал из внутреннего кармана плаща носовой платок и, мгновенно обернув им руку, опустил ее в боковой карман. Потом быстро вынул руку из кармана, уронил платок, сразу поднял… Лола увидела, что на том месте, куда упал платок, остался лежать прозрачный пакетик с чем-то белым внутри. Что это такое, догадаться было нетрудно, во всяком случае, ей: героин она видела в Душанбе едва ли не чаще, чем сигареты.

Не глядя на Лолу, мужчина сказал своему остолбеневшему спутнику:

– Сеня, бери чемоданы – приехали.

И шагнул к таможенной стойке.

Лола вглядывалась в бесчисленные аэропортовские табло, пытаясь понять: куда ей надо идти, чтобы попасть на тот самый экспресс, на котором, как объявили еще в полете, можно по самолетным билетам бесплатно доехать до метро? Ей нужна была станция «Дмитровская», потому что поблизости от этой станции, как откуда-то знала тетя Зоя, находилось несколько рабочих общежитий, в которые за сравнительно небольшую плату можно было устроиться на ночь. Что она будет делать потом, когда уже устроится – если вообще устроится – в общежитие, Лола совершенно не представляла. Но сейчас она об этом и не думала… Ее охватила такая паника и такой леденящий страх, какого она никогда не испытывала в жизни!

«Ну почему я, дура такая, в самом деле телеграмму не дала, не позвонила? – дрожа, словно от холода, тоскливо думала она. – Что за храбрость, что за гордость такая идиотская?!»

Она не знала, как правильно назвать то чувство, которое не позволило ей сообщить о приезде своим неизвестным родственникам. Но если бы они каким-нибудь чудом оказались сейчас здесь, в Домодедове, то она бросилась бы к ним как к самым близким людям. Она просто не представляла, что одиночество в огромном враждебном городе – еще и не в городе даже, а только в аэропорту – окажется таким ужасным и вся ее воля мгновенно будет этим ужасом парализована!

«Может, лучше прямо отсюда на Малую Дмитровку поехать? – тоскливо подумала она. – Далеко это, интересно? Или все-таки сначала до «Дмитровской» добраться, может, это рядом – названия похожи…»

При чем здесь «Дмитровская», почему она уцепилась именно за это название, такое же незнакомое, как любые названия улиц и станций этого пугающего города, Лола не знала. Просто вертелось что-то в разом опустевшей голове.

– Девушка, кто вас встречает? – вдруг услышала она.

И вздрогнула, как будто над нею раздался трубный глас.

Однако глас был хотя и басистый, но отнюдь не трубный. Стремительно обернувшись, Лола увидела всего-навсего «матраса» по имени Сеня. Она потеряла из виду Сеню и его начальника сразу же, как только те прошли контроль. А потом, растерявшись при мысли, что ей предстоит как-то устраиваться в этом жутком городе, и вовсе про них забыла. И вот теперь, словно из-под земли вынырнув, Сеня интересовался, кто ее встречает.

– Никто, – машинально ответила Лола. И тут же спохватилась: – А вам какое дело?

– Тогда пойдемте, – сказал он и, прежде чем она успела возразить, взял ее под руку.

Хватка у него была такая, что Лоле показалось: если она попытается высвободить руку, то он ее просто сломает.

– Куда это – пойдемте? – все-таки воскликнула она и сама услышала, как жалко, с дрожью звучит ее голос.

– В машину. Поговорить надо.

Не снисходя больше до объяснений, Сеня зашагал к выходу на улицу. Лола заскользила с ним рядом по гладкому полу; ноги не слушались ее.

Сеня открыл перед ней заднюю дверь машины – какой именно, Лола не поняла, успела только разглядеть, что черной и длинной, – и втолкнул ее в салон. Сам он уселся на переднее сиденье рядом с шофером и предупредил:

– Двери заблокированы, дергать не надо.

– Здравствуйте, – услышала Лола. – Итак, я вас слушаю.

Человек в стальном плаще сидел рядом с ней. Впрочем, не совсем и рядом: салон был так просторен, что их разделяло довольно большое расстояние. И с этого расстояния было видно, как холодно поблескивают в полумраке его глаза.

– И что же вы хотите услышать? – поинтересовалась она.

Наконец-то вместо ужаса она ощутила собранность и такую же, как у собеседника, холодность, которые вообще-то и были ее главными жизненными состояниями. Почему это вдруг произошло, Лола не поняла, но ей стало почти весело. Она словно бы встретилась с собой прежней, с собой всегдашней, и обрадовалась этой встрече.

– Хочу услышать, кто вам поручил за мной следить и какие последствия это будет для меня иметь.

– Мне никто ничего не поручал, – пожала плечами Лола. – Я увидела… То есть не совсем увидела, но это неважно. Можно считать, что увидела, как мальчишка что-то положил вам в карман. На этом рейсе могут подбросить наркотики, меня об этом предупреждали. И я решила предупредить вас.

– Кто вас предупреждал? – Его голос прозвучал настороженно.