Барбару. Мы серьёзная компания и из-за таких, как вы, безответственных людей, все сотрудники отдела могут пострадать. Поэтому мы будем с вами прощаться.

— Прощаться? — у меня внутри всё заледенело от страха, — Вы же не хотите сказать…

— Хочу. Вы уволены.

— Но…

— А что вы так испугались? У вас же теперь есть обеспеченный любовник, вот пусть он вас и содержит.

— Но Александра Эдуардовна…

— Покиньте мой кабинет! И чтобы через пять минут на моём столе лежало заявление об увольнении. Отработаете две недели и уходите, ищите себе другое место, где можно отвлекать людей от работы.

Начальница презрительно скривилась, небрежно махнув рукой, указав мне на дверь. И я, пребывая в каком-то шоке, с трудом встала со стула и вышла из её кабинета.

Меня уволили? — Несмотря на то, что я слышала всё это своими ушами, мне оказалось очень трудно это принять и я просто застыла у дверей Александры Эдуардовны.

Меня уволили! Уволили за то, что я подставила подножку Данилу? Да, это было низко, но… Увольнять за это? Ни мой бывший, ни Даша не пострадали… Да и никто этого не видел, кроме начальницы, а меня всё равно уволили? Тут определённо сыграли роль слова Даши, что я сплю с нашим финансовым директором, да и что Данил пытался за ней приударить. Вот Александра Эдуардовна и взбесилась… Но взять меня и уволить? Нет, я просто не могу в это поверить! Я столько сил отдала компании, пусть и должность у меня не большая, что это просто нечестно. Я же хороший сотрудник! Или нет?

Без жениха, без работы и почти без квартиры… Супер! Меня можно наименовать на премию неудачницы года!

Нервно рассмеявшись, я на ватных ногах двинулась в конец коридора, находясь в какой-то прострации, словно потеряв связь с реальностью.

Глава 19

Глава 19

Пройдя несколько метров, я застыла на месте, чувствуя дикую слабость в теле, чуть ли не парализующую. Нет, я просто не могу в это поверить. Как же так?

У меня такое ощущение, будто меня ударили по голове чем-то тяжёлым и я нахожусь в шаге от того, чтобы потерять сознание. Никогда бы не подумала, что фраза «вы уволены» имеет настолько сильное влияние на человека. Не скажу, что я трудоголик и без ума от своей работы, да и коллектив у нас такой, что хоть вешайся, но мне всё же вполне комфортно в компании и меня устраивает зарплата. Я привыкла к своей должности и к своему рабочему месту. А что теперь? Искать новую работу, подстраиваться под нового начальника и… Нет, не хочу! Это всё вообще нечестно! Уверена, ни Дашу, ни Данила даже не отчитают, а просто попросят соблюдать нормы приличия. И выходит, что все будут в плюсе, Даша лишится соперницы за сердце Евгения Витальевича, а Данил уберёт с глаз долой свою бывшую, а одна я останусь в минусе?

Сделав ещё один шаг, я снова застыла на месте. Ну уж нет! Это какой-то бред! Ну нельзя уволить человека из-за такой ерунды. Ладно бы я ещё была какой-то сукой, так эта парочка идиотов сама меня спровоцировала. А слухи, которые распускает Даша, это разве было нормально? Да меня считай травили, а никто не предпринял никаких мер. Ну ладно, Евгений Витальевич постарался, но поверить в то, что Александра Эдуардовна ничего об этом не знала, когда об этом гудело пол офиса, очень трудно.

Евгений Витальевич! Вот кто сможет помочь мне выбраться из непростого положения. Правда слух о том, что мы крутим роман только окрепнет, но мне всё равно. Я ещё не готова искать новое рабочее место. И уж тем более я не готова лишаться его из-за своего бывшего. Это же надо! Сначала по вине Данила я оказалась выброшена на лестничную клетку, а теперь ещё и буду уволена? Нет! Я абсолютно с таким не согласна.

Злость с силой ударила по вискам, подтолкнув меня к действиям. Так что я круто развернулась и поспешила к лифту, желая подняться в кабинет финансового директора и попросить у него заступиться за меня. Уж ему точно под силу разобраться с этой ситуацией и сделать так, чтобы меня не трогали, как и напрочь пресечь слухи о нас. Всё же, это в его интересах, и я не думаю, что ему понравится, когда каждый будет обсуждать, что его чуть ли не изнасиловала падкая до денег женщина, то есть я.

Заскочив в лифт, я поднялась на несколько этажей, и стоило дверцам раскрыться, как выскочила в коридор… Тут же налетев на Елисея, помощника Евгения Витальевича. Сам же финансовый директор стоял справа от него.

— Ой! Извините, я случайно! — Поспешно отойдя в сторону, я улыбнулась, дожидаясь, когда оба мужчины справятся с удивлением, в свою очередь уже с трудом справляясь с нетерпением рассказать, а может и нажаловаться, как нечестно поступили по отношению ко мне.

— Ничего страшного, — добродушно ответил Елисей, правда поджав губы и посмотрев на свою оттоптанную ногу.

— У вас что-то случилось, Карина Викторовна? — спокойно спросил Евгений Витальевич, внимательно вглядываясь в моё лицо. И от взгляда его золотисто-карих, добрых глаз мне стало чуточку спокойнее. Если несколько секунд назад во мне и были какие-то сомнения, нашёптывавшие успокоиться и не позориться перед директором, и тем более не выклянчивать у него помощь, то теперь они исчезли и я смогла расслабиться.

Ну как мужчина с таким тёплым взглядом может позволить, чтобы одного из его сотрудников уволили из-за такого мелкого проступка? Ответ один — он этого не допустит.

— Да, кое-что случилось. Но я бы хотел поговорить с вами наедине. Если можно.

Евгений Витальевич задумчиво посмотрел на своего помощника, уже нетерпеливо переступавшего с места на место. Похоже, финансовый директор куда-то спешит. И словно в подтверждение моей догадки, Елисей быстро произнёс:

— Евгений Витальевич, у нас совещание через десять минут.

— Карина Викторовна, нам хватит десяти минут? — спросил финансовый директор, при этом взгляд у него был такой, что можно подумать, что он готов будет пропустить совещание, если наш разговор вдруг затянется.

Я даже почему-то разнервничалась, а может и засмущалась, почувствовав, как к лицу прилила кровь и стала жарко. И вот как себя контролировать, когда этот мужчина влияет на меня одним только взглядом? Он красив и вежлив, прямо идеал женских мечтаний, к которому в качестве бонуса идёт ещё и приличная должность с зарплатой.

Это так странно, до корпоратива я не особо обращала на Евгения Витальевича внимание, потому что где я и где он, и даже представлять роман с подобным мужчиной было абсурдно. Да и отношения с Данилом тоже не позволяли мне думать о других мужчинах. А теперь всё как-то по-другому. Меня словно что-то тянет к нашему финансовому директору, что-то настолько неуловимое, но сильное, что в его присутствии сердце начинает биться чаще, а в груди появляется некое томление. Нечто подобное я испытывала ещё в школе, когда впервые влюбилась в Диму, моего одноклассника. И честно, я не думала, что снова испытаю нечто подобное. Всё же с возрастом начинаешь по-другому испытывать любовь, она становится не такой… агрессивной? Да, это прилагательное вполне подходит для описания моей подростковой любви, которая подталкивала меня на крайне глупые поступки, о которых я до сих пор порой стыжусь вспоминать.

— Да, десяти минут нам вполне хватит, — с запинкой ответила, с трудом отведя взгляд в сторону, опасаясь, что кое-кто может прочесть в глубине моих глаз заинтересованность.

И не знаю, нравится мне эта возникшая химия между мной и Евгением Витальевичем или нет. Всё как-то двояко.

— Но… — попытался возразить Елисей, но финансовый директор уже легонько подтолкнул его к лифту.

— Идите в переговорную, Елисей Игоревич, я скоро к вам подойду.

— Но…

— Если я задержусь, то вы знаете, что надо делать в такой ситуации.

— Хорошо, я вас понял, — не слишком довольно ответил Елисей, бросив в мою сторону хмурый взгляд. И вот когда за ним закрылись дверцы лифта, Евгений Витальевич сразу же повёл меня в свой кабинет.

Мне хватило всего трёх минут, чтобы рассказать о произошедшем, и я говорила так быстро и так эмоционально, что закончив рассказ, испытывая нехватку воздуха, испугалась, что директор не разобрал поток моих слов. К тому же пока я говорила, я смотрела исключительно на свои руки, так что когда я подняла взгляд на Евгения Витальевича, его мрачный и, я бы даже сказала грозный вид, заставил меня напрячься. Черты его лица словно заострились, а между бровей образовалась глубокая складка, да и его глаза сильно потемнели, став