чувствует того же — это погубит меня.

— Ты не обязана этого делать, Иден.

Она останавливается и смотрит на меня, словно пытаясь запомнить мое лицо.

— Зачем ты сделал татуировку, Том?

Этого я не ожидал.

— Это не имеет значения.

— Ах, у тебя хватает наглости говорить, что это не имеет значения? А это?

Она откидывает волосы назад, чтобы показать мою метку.

— Что насчет этого? Что, черт возьми, с тобой происходит?

Крепче сжимаю ее руку. Чувствую, что она собирается броситься прочь. Если она это сделает, то я последую за ней.

О чем я, бл*дь, вообще думаю? Я Том, мать его, Пеллиджини. Я не могу допустить ее в свою жизнь, она слишком отвлекает меня. Поговорю с ее сестрой и все улажу.

Роняю ее руку.

— Ты слышала, что сказала мама, выход есть. Воспользуйся им.

Иден смотрит на свою руку, а после на меня. Я ожидаю увидеть огорчение, а вместо этого она выглядит так, будто весь свет покинул ее — никаких эмоций.

— Прощай, Томми.

Иден разворачивается обратно к дому.

Я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает уйти.

— Прими это, Иден. Уходи. Я не могу позволить себе увлечься тобой.

— Слишком поздно. Это уже произошло, иначе ты бы сейчас не вел себя так. Я буду в своей комнате до конца вечера. Не ходи за мной, не стучись, не говори со мной. Спокойной ночи.

В ее голосе нет ни капли прежнего огня. Все исчезло. Я хочу, чтобы она боролась со мной, чтобы испытывала хоть какие-то чувства по поводу всего этого.

Она вырывает свою руку из моей хватки.

— Я не хотел тебя забывать! — восклицаю я.

— Что?

— Татуировка, Иден. Я не хотел забывать тебя. Я хочу помнить ту, которая открыла дверь. Но я знаю, что если мы сделаем это, то это сломит тебя. Но я хочу запомнить женщину, которая заставила меня смеяться и чувствовать то, чего я никогда не испытывал раньше.

Глубоко вздыхаю. Не знаю, зачем я сказал ей об этом. Я должен был позволить ей уйти.

Иден в задумчивости смотрит вниз, впитывая мои слова. Из ее глаза вытекает одинокая слезинка.

— Ты прав. Ты бы сломил меня, — тихо говорит она.

Вытерев слезу, она отводит плечи назад и поднимает подбородок.

— Просто оставь меня в покое.

— Нет, я был не прав, Иден. Давай все выясним.

Я хочу, чтобы ты осталась со мной, даже если это разрушит тебя. Даже если это разрушит меня самого.

— Зачем? Ты меня совсем не знаешь. Что тут выяснять? Судя по всему, моя сестра — принцесса мафии, так почему бы тебе не жениться на ней?

Она спрашивает искренне, но в ее вопросе столько холодности. Она не сердится, не грустит и не ревнует. Иден, в которую я влюбился, больше нет.

— Потому что я не хочу ее. Я хочу тебя.

Эти слова вылетают прежде, чем я успеваю их сдержать.

— О чем ты, Томми? Ты говоришь, что хочешь меня, но… Знаешь что? Мне все равно.

Нет, тебе вовсе не все равно, Иден.

Сокращаю расстояние между нами и обхватываю ее за обе щеки. Ее лицо холодное как лед, что соответствует энергии, которую она излучает.

— Я скажу это только один раз. Если ты уйдешь прямо сейчас, я не перестану думать о тебе до конца своих дней. Я хочу тебя, Иден, даже если это означает, что это сломит нас обоих.

Она протягивает руки к моим. Я жду, что она отдернет их, но вместо этого она приподнимается на носочки и целует меня.

С моей груди словно сваливается груз. Поцелуи неспешные и полны всего того, что она испытывает, но о чем не хочет говорить.

— Я все еще злюсь на тебя, — говорит она в перерывах.

Усмехаюсь.

— Знаю, Яблочко.

— Пожалуйста, перестань меня так называть.

— Я собираюсь сокрушить тебя, Иден. Ты готова к этому? Пожалуйста, скажи «да».

Она отступает назад, глядя на меня убийственным взглядом и с довольной ухмылкой.

— Нет, пока я не сокрушу тебя самого, для начала.

Взяв ее за руку, веду Иден обратно в дом.

— Ты уже это сделала, — говорю я, в основном самому себе, но она крепче сжимает мою руку. — Ты уверена? Как только мы перейдем эту черту, я не думаю, что можно будет что — то изменить.

— Сделай все, что в твоих силах, мой криминальный папочка.

Ее улыбка и искра возвращаются, и у меня легчает на сердце. Но я все еще очень обеспокоен.

— Скажи, что ты моя. Мне нужно это услышать. Я не могу жениться на тебе, если это просто шутка для тебя, или если ты не думаешь, что когда-нибудь сможешь полюбить меня в ответ. А что еще хуже, если ты хочешь моего брата.

Она смеется. И это искренний, не насмешливый, а полный радости смех.

— Томми, ты хоть понимаешь, насколько безумными мы кажемся? Ты собираешься жениться на незнакомке, которая потрясающе выглядит в твоей толстовке, а я… ну, я собираюсь выйти замуж за босса мафии, который постучал в мою дверь в три часа ночи. Так что да, давай провернем эту гребаную авантюру. Почему бы и нет, черт возьми?

Безрассудство снова в деле, и я не могу быть ещё счастливее.

Обхватываю ее руками. Я так хочу, чтобы она была со мной.

— Скажи это, Яблочко.

— Кое-кто слегка подрастерял хватку сегодня. Что дальше? «Я спалю ради тебя весь мир»? Да, я читала нечто подобное, Томми. Но ладно, если тебе от этого станет легче, то да, я твоя.

— Женщина, ты сводишь с ума.

Не могу удержаться от улыбки. Может, она и шутит, но я думаю, что мама права — Иден предначертана мне судьбой.

— О, благодарю! Ты мне тоже нравишься.

Глава 14

Иден

Неужели мы делаем это? Неужели я собираюсь позволить этому мужчине окончательно сокрушить меня?

По пути к дому, я говорю ему:

— Я не останусь с тобой сегодня, Том.

Он прижимает меня к себе, крепко обхватывая за поясницу, пока мы не оказываемся вровень друг с другом.

— Ты непременно останешься со мной. Я не доверяю своему брату или любому другому члену моей семьи рядом с тобой. Я не трону тебя, если ты не захочешь, но ты останешься со мной, независимо от этого.

Прикусываю губу.

— В этом-то и проблема, я не должна хотеть этого, но…

— Что ты делаешь со мной, мое маленькое Яблочко? Почему я так хочу раздеть тебя, взять прямо здесь и заявить о своем