Выступление Наяна и его приверженцев было, по-видимому, последним в Монголии выступлением потомков братьев Чингис-хана против власти Чингисидов в XIII в. Пройдет еще более полутора веков, прежде чем они вновь предъявят претензии на трон Монгольского ханства – когда династии монгольских Чингисидов окажутся на грани исчезновения. До первой же четверти XV в. борьба за власть в Монголии велась исключительно между представителями различных ветвей рода Чингис-хана – при полном одобрении со стороны правителей других улусов. Однако в других государствах они активизировались несколько ранее, например, Туга-Тимур, потомок Хасара, претендовавший в середине XIV в. на трон ильханов Ирана.

Потомки Хасара в Иране в XIV – начале XV в. Четверо братьев Чингис-хана – Хасар (Джучи-Хасар, или Хабуту-Хасар), Белгутэй, Хачиун и Тэмугэ-отчигин – оставили многочисленное потомство, которое, подобно потомкам самого Чингис-хана, со временем расселилось в различных тюрко-монгольских государствах, выделившихся из состава Монгольской империи, и заняло видное место среди родоплеменной знати. При этом следует отметить, что потомки разных братьев основателя Монгольской империи обладали разным статусом. Согласно Рашид ад-Дину, за героизм, проявленный Хасаром в сражении с найманским Таян-ханом (1204 г.), Чингис-хан

Имеются и другие свидетельства того, что Чингис-хан выделял Хасара и его потомство. В частности, из источников известно, что Есунке-ака, один из сыновей Хасара, был любимцем Чингис-хана, состоял при нем даже тогда, когда собственные сыновья хана находились в походах [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 231]; ему же посвящена надпись на так называемом Чингисовом камне. Согласно Рашид ад-Дину, Есунке и другие члены семейства Хасара пользовались большим уважением и влиянием при внуках Чингис-хана – ханах Мунке и Хубилае [Там же, с. 52].

Таким образом, потомки Хасара фактически являлись ближайшими (не только по происхождению, но и по статусу) наследниками Чингисидов и, соответственно, могли претендовать на трон в случае пресечения их рода. Под этим предлогом они неоднократно начинали борьбу за власть на протяжении XIV–XV вв., когда в разных государствах, созданных потомками Чингис-хана начинались династические кризисы. Потомки Хасара удачно использовали в своих интересах разного рода правовые нестыковки в вопросах престолонаследия, что позволяло им практически на равных бороться за власть с членами рода Чингисидов. Примеры тому дает история государства ильханов в Иране в середине – второй половине XIV в. и в Монголии в середине XV в.

Государство ильханов было основано на рубеже 1250–1260-х годов Хулагу – сыном Тулуя и братом монгольских ханов Мунке, Арик-Буги и Хубилая. С этого времени и по 1335 г. на троне находились прямые потомки Хулагу по мужской линии, несмотря на то что между ними довольно часто происходили междоусобицы, связанные с борьбой за власть. Но в 1335 г. праправнук Хулагу, ильхан Абу Саид, скончался бездетным, и прямая линия ильханов-Хулагуидов прервалась. На трон стали претендовать ставленники различных политических кланов, среди которых были представители боковых линий Хулагуидов, в отношении которых существовали сомнения в их происхождении, Арпа-хан – потомок Арик-Буги (брата Хулагу, не имевшего никакого отношения к династии персидских монголов) и даже женщина-ильхан – Сатибек-хатун, сестра покойного Абу Саида и вдова Арпа-хана.

Именно в это время вступил в борьбу за трон ильханов и Туга-Тимур, который примерно с 1315 г. был правителем Мазандерана – одной из областей («вилайетов») в составе ильханского Ирана. Он происходил из рода Джучи-Хасара,[49] и его претензии на трон были основаны на заявлении его сторонников о том, что «в стране Ирак допущено много ошибок, и она ослабла. Если все вместе направимся туда, то легко сможем захватить ту страну». После чего потомок Джучи-Хасара с согласия эмиров Хорасана, вельмож и знати был провозглашен ильханом (для своих тюрко-монгольских сторонников) и падишахом (для своих иранских приверженцев) [Хафиз Абру, 2011, с. 156]. Таким образом, законность прав Туга-Тимура на трон с самого начала выглядела довольно сомнительной: даже его сторонники не утверждали, что в Иране не осталось прямых потомков Хулагу (и Чингис-хана вообще), а всего лишь искали благовидный предлог, чтобы вторгнуться в богатые иранские владения. При этом сам претендент всячески старался подчеркнуть свой статус «падишаха»: «велел чеканить монеты и читать хутбу с упоминанием его имени» [Ахари, 1984, с. 114], что являлось атрибутом власти суверенного монарха. Кроме того, сознавая, по-видимому, незаконность своих претензий на трон, он постарался укрепить положение с помощью неоднократного проведения церемоний интронизации.[50] Сторонники Туга-Тимура провозгласили его ильханом весной 1336 г. [Петрушевский, 1956, с. 111], первая интронизация имела место в марте 1337 г., а уже месяцем позже, в апреле, он коронуется повторно – надо полагать, в присутствии большего числа представителей хулагуидской знати и военного командования [Хафиз Абру, 2011, с. 277 (примеч. 260)] (см. также: [Melville, 1999, р. 54]).