значит, он говорит правду.

— Этого хватит?

— Думаю, да, — ответил Максим и застегнул сумку. — Маму предупредишь чуть позже, что я за ней приеду. Скажешь, что я из полиции.

— Хорошо, я вас поняла, Максим. А себе? Возьмите себе денег? Вы же хотели?

— Я? — изумлённо воскликнул мужчина. — Ни в коем случае! Разве могу я брать деньги с девушек?

Я не стала настаивать. Вдруг Максим бы обиделся? Откуда я знаю?

Настроение моё резко улучшилось. Дела сдвинулись с мёртвой точки, и это меня воодушевило.

Ела я быстро, изредка бросая взгляды на мужчин. Максим уткнулся в свой телефон, а вот Александр, привалившийся плечом к печке, не сводил с меня глаз. Мне было неуютно от его пристального взгляда, поэтому я стеснялась встречаться с ним глазами.

— Саша, мне никто не звонил больше? — нарушила я тишину.

Мой мобильник был всё ещё у него. Интересно, когда он мне его вернёт? Он же вернёт? Он так сказал. И мне маме надо позвонить.

— Нет, — коротко ответил Александр.

Перекусив, я начала убирать со стола. В этот раз меня никто не останавливал, слава богу. Мужчины встали гораздо раньше, приготовили завтрак, натопили печь, вот и я хотела быть чем-то полезной в доме.

— Мы пойдём греть машины, — сообщил Александр, и они с Максимом ушли на улицу.

Я быстро ополоснула посуду и тоже пошла одеваться. Чтобы достать куртку, пришлось подставлять стул — так высоко была вешалка, а свои угги я нашла на печке. Кто-то заботливо поставил их туда, поэтому сейчас они были сухими и тёпленькими.

Когда я вышла на крыльцо, мужчины курили возле ворот и над чем-то смеялись. Я почувствовала, как и моё настроение становится всё лучше и лучше. Вдохнув свежий, чистый воздух, я потихоньку спустилась с крыльца. Снега намело столько, что я чуть не увязла в снегу, но погода стояла отличная.

Заметив, как я с трудом пробираюсь к его машине, Александр поспешил мне на помощь.

— Ну, куда ты, Яна! — с укором прикрикнул он, вытаскивая меня одной рукой из сугроба. — Набрала поди в сапоги?

Набрала.

И почувствовала себя неуклюжей растяпой. Я и пискнуть не успела, как мужчина дотащил меня до машины, затем открыл дверь и, подбросив в воздухе, как ребёнка, усадил на сиденье.

— Давай, вытряхивать? — хмыкнул он и стянул с моей левой ноги обувь.

Александр стряхнул снег из сапожка, постучав им об своё колено, а затем ловко натянул его обратно мне на ногу. То же самое он проделал и со второй ногой.

Я так охренела, что даже пошевелиться не могла.

Коля тоже в начале наших отношений с меня пылинки сдувал, и я понимала, что Александр таким образом проявлял свою мужскую опеку, но это было чересчур!

Этот мужчина не был моим мужем. Он мне вообще никто, как и я ему. Тем не менее, меня тронул этот мужской жест. До слёз тронул.

— Ну, вот, теперь порядок! — деловито сказал Александр и закрыл дверь.

Я вздохнула и постаралась успокоиться. Александр всё больше и больше меня удивлял. Приятно удивлял. Его повышенное внимание меня, конечно, ставило в неловкое положение раз за разом, но ведь он ничего плохого не делал? Не было в его действиях и словах никакой пошлости, никакого намёка на то, что он хочет меня, как женщину, что делает всё это, чтобы тупо затащить меня в постель.

Господи, да я так ужасно выгляжу, что только убогий на меня позарится. А Александр был хорош собой и не лишён обаяния. На кой чёрт я ему сдалась?

Радоваться бы мне, что я с нормальным, адекватным мужиком тут зависла, но вместо этого мне было не по себе. Может, это оттого, что я ничего в жизни слаще Колиной морковки не пробовала?

Замордовал он меня, затюкал. Вот я уже и дичусь обычных человеческих отношений.

Александр сел за руль, и я подумала о том, что если уж я решилась начать новую жизнь и покончить с прошлым, то нужно учиться жить по-новому, а не падать в обморок от всего неизведанного.

Если Александру нравится заботиться обо мне, пусть делает это. Даже если это из-за денег, неважно.

Он, кстати, так и не обозначил сумму своего вознаграждения, в отличие от друга.

— А ты, Саша, сколько хочешь за свою помощь? — повернулась я к мужчине, решив выяснить это прямо сейчас.

— Я ещё ничего не сделал, Яна! — отшутился он. — Так о чём тогда разговор?

18. Александр

18. Александр

Надеюсь, у Макса получится что-то разнюхать про шайку Рамзеса?

Друг прав, обороняться с двумя пистолетами посреди леса вообще не вариант. Боялся ли я муженька Яны? Конечно. Только дураки ничего не боятся. Даже Макс осторожничал, а он вообще без башки. Даже если Баринов приедет сюда один, без своих дружков, он может тупо застать нас врасплох.

Нужно будет сменить место дислокации через время. Лишним не будет. Можно пожить в гостинице или квартиру снять в городе. Всё же в людном месте проще затеряться, чем на природе.

Зачем я подвязался в телохранители девчонке? Чем больше я осознавал риски, связанные с этим делом, тем чаще задавал себе этот вопрос.

А кто ещё ей поможет?

В полицию обращаться не вариант — ежу понятно. А на Лару Крофт она не похожа ни разу. Она стрелять-то хоть умеет?

— Яна, а ты умеешь стрелять? — решил сразу же выяснить я.

Две пушки лучше, чем одна. Я, конечно, профи, но из двух рук "по-македонски" палить не умею.

Мы уже минут десять ехали в машине, и молчание было в тягость. Разговорить её немного, что ли? А то, как воды в рот набрала.

— Да, — коротко ответила девушка.

Разговорчивая, пиздец! Мне было многое о ней интересно, но вытягивать каждое слово клещами, не хотелось.

— Мы разделим с тобой оружие. Один пистолет будет у тебя, второй у меня. На всякий случай, — пояснил я. — Гранаты слишком опасны. Их я себе оставлю.

— Как скажешь, Саша! — пожала плечами Яна. — Я буду осторожна. Не волнуйся. Я могу уже позвонить маме?

Я вернул ей телефон, и она позвонила матери. Кратко, без лишних соплей и воды, проинструктировала женщину.

— Предупреди маму, что твой мобильник будет недоступен, — подсказал я.

Яна передала информацию, закончила разговор и теперь растерянно вертела телефон в руках, не зная, что с ним делать дальше.

— Мне его выключить? — спросила она.

— Да.

— Я всё думаю… Что, если Коля высчилит моё местонахождение по сигналу телефона?

— Киношек дешёвых насмотрелась? — усмехнулся я. — Это всё неправда.

Яна судорожно вздохнула