— Если даже и так, то этот кто-то — не очень радушный хозяин, — ответил Кана.

Внимание его разделялось между утесами, возвышающимися над руслом, и его дном — смерть могла неожиданно появиться в любом направлении. А ведь он — специалист по контактам, единственный человек, который может обеспечить установление взаимопонимания. Однако ничто в предыдущей подготовке не готовило его к нынешней ситуации — голые скалы и следы невидимых защитников, противостоящих вторжению. Вступить в контакт с чужаками, которые отсутствуют, невозможно. Косы, если это только были косы, явно полагались на свои устройства полностью… Если бы он только мог передать горцам мысль о том, что орда, идущая по этой местности, ревностно охраняемой, не враждебна им и враждует с их собственными врагами!

Кана был уверен, что, если косы подглядывают за ними, то делают это только с высоты. И когда разведчики расположились на очередной часовой отдых, он отправился к Богату со своим планом. Ветеран с беспокойством оглядел верхушки утесов.

— Не знаю… — Он колебался. — Да, если они шпионят за нами, то только оттуда… Но мы не можем ждать, пока вы будете искать там кого-то. Вполне возможно, там никого и нет. Посмотрим позже…

Кана был вынужден удовлетвориться этим обещанием. Но через несколько минут его план получил подкрепление: за поворотом ордгруппа обнаружила перед собой скальную стену. Видимо, когда-то исчезнувшая река низвергалась здесь водопадом. Богат помнил Кану.

— Ладно. Здесь кто-то должен подняться. Попробуйте. Посмотрим, что вы обнаружите. С собой возьмите Сунга.

Они сняли ранцы и амуницию, оставив только ружья и начали подъем — не вверх по сглаженному водой руслу водопада, а по относительно неровному утесу слева. Когда это назначение окончится, думал Кана, распластавшись, он получит квалификацию службы в специализированной горной орде.

Добравшись до вершины, они увидели западный срез. Дно реки было здесь гораздо уже. Недалеко впереди природная мрачность скалы нарушалась пятнами желто-зеленой растительности.

— Там что-то…

Сунг настороженно осматривался, изучая местность.

Кана понял, что беспокоит радиста. Он тоже чувствовал, что за ними наблюдают. Не видно было никакого движения, лишь ветер нес пыль со склонов ущелий. Они были одни в мертвом море… И все же за ними наблюдали! Кана определил это по холодному напряжению нервных окончаний, по мурашкам, пробегающим по спине. Да за ними наблюдали… с пристальным нечеловеческим любопытством.

Он достал свой набор для обмена и торговли, выбрал плоский камень и разложил на нем предметы, которые, как ему казалось, способны привлечь внимание любого туземца. Потом потащил Сунга в укрытие, над дном ручья.

Шли минуты, и Кана начал думать, что нервы подвели его. Золотая цепь и пригоршня драгоценных камней горели под лучами солнца, и блеск их должен бы был привлечь внимание наблюдателя любой расы.

— Боги космоса! — прошептал внезапно Сунг сквозь зубы.

Что-то, наконец, шевельнулось. Неяснная тень мелькнула между двумя скалами, вышла с кошачьей грацией на свет и остановилась над камнем с образцами. Кана затаил дыхание.

Тсор!

Зеленоватая шерсть, ценимая ллорами как признак высокого положения, округлый череп, острые уши; хвост, способный хватать и удерживать, поднес золотую цепь к большим желтым глазам. Обнюхав остальные предметы, тсор ударил их лапой и бросил цепь. То, что нельзя съесть, его не интересовало.

Кана перехватил ствол ружья Сунга.

— Не стреляй! Он не нападает!

Внезапно тсор застыл. Тело его напряглось, голова повернулась в сторону реки. И вдруг зверь исчез в мгновение ока. Они увидели хищника, когда он уже большими прыжками поднимался вверх.

Какой-то звук, смутный рев, который Кана не мог опознать, донесся до них сквозь вой ветра. Он взглянул вверх по руслу, схватил Сунга за руку и потащил от дна долины, превратившегося в смертельную оловушку. Вскарабкавшись на утес, Кана увидел внизу обращенные к нему побелевшие лица товарищей. Сунг выстрелил вверх три раза — сигнал тревоги, а Кана отчаяннными жежжстами произывал всех к бегству. Его послание было понято, солдаты кинулись в рассыпнную…

А потом черая стеа воды обрушилась с водопада и закрыла сцену внизу сплошным месивом брызг.

Вода лизннула сапоги Кана. Теснно прижавшись друг к другу, они с Сунгом цеплялись за камни.

Невидимые горцы использовали природу для защиты своей территории, выбросив воду…

Сунг торопливо связался с ордой, медленно шагающей навстречу гибели. Голос его тонул в реве потока водопада.

Из пены внизу показалась голова и плечи человека, пробивающегося в безопасное место и тянущего за собой кого-то обессилевшего. Они глотнули воздуха и вцепились в булыжник, пережидая вал накрывшей их воды. Кане показалось, что на другом берегу каньона мелькнула еще одна фигура. Неужели выжили только трое?

Они спустились со стены и помогли выбраться Богату и почти потерявшему сознание Ларсену. Дрожа, все четверо расположились на узком выступе утеса в футе над потоком, который не проявлял никаких признаков отступления. Богат потряс головой, как бы приходя в себя.

— Кто-то вытащил пробку… — между приступами кашля проговорил Ларсен.

— Вы видели кого-нибудь там, вверху? — спросил Богат.

— Только тсора. Это он предупредил нас о наводнении. Иначе нас бы захватило…

— И нас тоже, — сказал Ларсен, выжимая куртку.

— Как остальные ребята внизу по течению?

— Им сообщили, — ответил Сунг. — Но вовремя ли…

Ему не было необходимости заканчивать предложение.

Над каньоном послышался слабый крик. Богат осторожно встал.

— Хэ-эй! — раздался его бычий рев.

В ответ донеслись три крика. Но пересечь буйное течение, чтобы соединиться с товарищами, не было возможности. Поэтому они начали обратный путь к развилке по двум сторонам каньона. Кана и Сунг сберегли ружья, но их ранцы унесло. Холодный ветер леденил одежду. Когда солнце зашло, солдаты забились в узкую щель между двумя скалами, куда не проникал ветер. Ночь прошла относительно спокойно. Только один раз с вершины раздался печальный низкий рев тсора. Присутствие в этих местах этой гигантской кошки еще раз подтверждало наличие здесь жизни. Тсоры всеядны — они употребляют в пищу, наряду с мясом, фрукты и зерно — возможно, они совершают набеги на горные поселки косов.

Если солдаты и спали этой ночью, то только от крайней усталости. К утру руки и ноги Каны так затекли, что ему стоило большого труда возобновить кровообращение.

С другой стороны каньона размахивали руками уцелевшие. Нужно было продолжать путь. Кана увидел, что часть утеса впереди медленно движется, и спустя несколько секунд она с грохотом обрушилась в поток. Получив это предупреждение, они стали держаться подальше от края.