— Красивая драгоценность, — не удержался он.

— Это? — фыркнула Дарья Витальевна. — Это цирконий. Но работа — да, красивая. Муж подарил. Ему нравится дарить мне всякие безделушки, и вот странность: Дима умеет выбирать бижутерию. И в тряпках он, в отличие от меня, понимает. То и дело приносит мне какиенибудь вещи, говорит, что купил на распродаже. Ему бы бабой родиться, — презрительно сказала она. — Он даже приобрел швейную машинку, чтобы подгонять одежду по моей фигуре. И дочке помогает одеться. Подумать только! Однажды мой Сажин сшил Алисе новогодний костюм для утренника! Правда, в последнее время машинка стоит без дела. Меня раздражает, когда Дима за нее садится.

— Может быть, он делает это, потому что очень вас любит? — тихо спросил Алексей.

— Лучше бы он в маркетинге разбирался! Вот Дан…

— Я уже понял, что Голицын — верх совершенства, — слегка разозлился Алексей. — И всетаки: зачем он с вами встречался?

— Ну, хорошо, я скажу, — с вызовом вскинула голову Дарья Сажина. — В конце концов, почему я должна его покрывать?

— Вы о муже?

— Да! То, что сказал Дан, меня потрясло. Видите ли, он нашел в бумагах своей жены завещание. Эта нотариально заверенная копия, подлинник, как я поняла, находится у моего мужа. Потому что Анжелика завещала все свои акции ему! Это мы с Даном и обсуждали.

— Какие акции? — уставился на нее Алексей.

— Дан сказал, что года три назад, для того чтобы обезопасить холдинг и получить очередной кредит, он переписал все свои акции на жену.

— Контрольный пакет?

— Наверное. Я в этом не разбираюсь, — пожала плечами Дарья Витальевна.

— Значит, реально владелица «АNДА» Анжелика Голицына?!

— Похоже на то.

— Вот так так! Но ведь это же в корне все меняет! А почему она вдруг написала завещание в пользу вашего мужа?

— Вы меня об этом спрашиваете? — горько усмехнулась Сажина.

— Неужели они…

— Были любовниками? Вы это хотите сказать? Не думайте, что делаете мне больно, — фыркнула Дарья Витальевна. — Я не люблю мужа.

— А вот Анжелика Голицына, похоже, любила его настолько, что оставила ему огромное наследство. Если, конечно, она умерла. Голицын будет оспаривать завещание?

— Да вы что?! Дан вовсе не крохобор какойнибудь!

— Вы, должно быть, не понимаете: речь идет о многих миллионах, причем долларов, и слово «крохобор» здесь явно неуместно, — не удержался Алексей. — Даниил Валерьевич, когда нашел это завещание, небось пожалел, что кинулся в полицию с заявлением. Ну, пропала женушка и пропала. К любовнику сбежала. Лет пять можно было бы протянуть.

— Не поняла?

— Если человек пропал и труп его не найден, умершим его можно признать только через суд. Для этого надо возбудить уголовное дело по факту смерти, — пояснил Алексей. — А пока нет свидетельства о смерти, нельзя открыть и дело о наследстве.

— А теперь, выходит, можно? Раз уголовное дело завели?

— Сначала надо бы выяснить, что на самом деле случилось с Анжеликой Голицыной.

— Я же вам говорю: она мертва!

— Откуда такая уверенность?

— Я это чувствую!

— А не вы ли, Дарья Витальевна, к этому руку приложили?

— Вы что, меня подозреваете? — Сажина мгновенно замкнулась.

— Вы знаете больше, чем мне сейчас рассказали.

— Он всетаки мой муж.

— А главное, он отец вашей дочери.

— Да!

— А ведь для Сажина это отличный шанс преуспеть, — задумчиво сказал Алексей. — Выйти наконец из тени своего друга. Усесться самому в кабинете генерального.

— Толкуто? — презрительно сказала Дарья Сажина. — Он разорится буквально через месяц. Ну, через год.

— Скажите, а зачем с вами в круиз поехал банкир Зебриевич?

— Они же друзья, — удивленно посмотрела на Леонидова Дарья Витальевна.

— Хорошие у вашего мужа друзья: владелец холдинга, банкир. У простого менеджера, — съязвил Алексей.

— И что? — пожала плечами Дарья Витальевна. — Они вместе учились.

— Ладно, я поговорю с Зебриевичем. — Алексей еще раз с нескрываемым интересом посмотрел на ее кольцо. — Муж, говорите, подарил?

— Вы меня в чемто подозреваете?! — На этот раз в голосе у Сажиной было не только возмущение, но и обида. — Мы с Даном не любовники! И никогда ими не были! К огромному моему сожалению! И это не подарок за ночь любви! То есть и за ночь, но… — Она резко замолчала. И торопливо добавила: — Это совсем другое.

— Как же у вас все запущено, — тяжело вздохнул Алексей. — Ладно, я выясню правду.

Когда Дарья Сажина ушла, он позвонил Панову.

— Как идут дела? — поинтересовался тот.

— Ты имеешь в виду исчезновение Анжелики Голицыной? Представь себе, выяснилось, что она была реальной владелицей холдинга «АNДА»! Даниил Валерьевич, чтобы обезопасить себя от преследований налоговой, все свои акции переписал на жену. А та составила завещание в пользу Дмитрия Сажина.

— У мужа был шок, когда он нашел это завещание? — рассмеялся Панов.

— Похоже, что да. Слушай, не в службу, а в дружбу. На пароме наверняка повсюду видеокамеры. Мне нужна запись с них, сделанная в новогоднюю ночь. С тех, что находятся на самой верхней, десятой палубе, и на открытой, где нашли сумочку Анжелики Голицыной. Можно это сде лать?

— Сделатьто можно, — вздохнул Панов и добавил: — Наверное. Паром — это территория иностранного государства. А эстонцы народ медлительный. Да к тому же в последнее время настроенный к нам не очень доброжелательно. Волокита та еще. А погодка в новогоднюю ночь была не очень. Штормило, шел мокрый снег, было темно хоть глаз выколи. Ты увидишь только мечущиеся тени. Стоит оно того?

— Но попробоватьто можно? Меня главным образом интересуют записи с верхней палубы. Хочу узнать, с кем Анжелика Голицына выходила подышать свежим воздухом. Ведь она курила. А сигарет в сумочке не нашли. Значит, она выходила покурить, а пачка осталась либо в кармане шубки, либо в кармане того человека, который составил Анжелике компанию. С кем она выходила покурить? Сколько раз? Когда вернулась, если вернулась? Опятьтаки с кем?

— Хорошо, мы сделаем запрос. Но на многое не рассчитывай. Во всяком случае, придется подождать. Паром сейчас то ли в Эстонии, то ли в Финляндии. В общем, черт его знает где. И сколько там хранятся эти записи, тоже неизвестно.

— Спасибо тебе, Юра!

— Да пока не за что.

…Зебриевич на повестку не прореагировал. Дозвониться удалось только его секретарше, которая сказала, что Семен Абрамович серьезно болен, и если есть на то необходимость, можно выслать по электронной почте отсканированную справку от врача. Алексей уже понял, что Зебриевич — скользкий, как налим. С полицией он общаться не собирается. Пришлось вылавливать его у дверей банка. Леонидов был мастер проделывать всякие трюки, вот и на этот раз отличился. Когда к подъезду подали «Лексус» банкира, Алексей, воспользовавшись тем, что Зебриевич замешкался, показал шоферу удостоверение и попросил выйти из машины.