– Как Фишер попал в мой дом? – спросила она.

Боксер заулыбался, вытащил из кармана пиджака старую пластиковую карточку и поднял ее повыше, чтобы Долли могла разглядеть.

– Ты что, не знаешь, что за мной и моим домом следят? – подняв глаза на Боксера, спросила вдова.

– Но… ты же меня не выдашь, Куколка? – заблеял тот, явно нервничая.

Выходит, про полицию он не знал и теперь распереживался, что его арестуют за вторжение в чужой дом.

– Перестань меня так называть! По-моему, у тебя и без меня неприятностей хватает: зря ты переметнулся к Фишерам, Боксер, это может быть опасно. Они, в отличие от моего Гарри, не слишком умны. Сам посуди: если копы обыскали мой дом сверху донизу и не нашли эти тетради, то с чего Тони Фишер взял, будто он их отыщет?

Боксер покачивался на пятках и безмолвно смотрел на Долли в ожидании подсказки. Его бедного мозга не хватало на то, чтобы одновременно соображать и говорить.

– А сейчас оставь меня в покое, Боксер. Приходи лучше завтра с утра, поможешь прибраться, и мы вместе с тобой посмотрим, нет ли где тайников, не замеченных копами и Тони.

Боксер просиял, словно ребенок, которому дали самое большое мороженое в мире.

– Приду! – Он радостно вскочил на ноги. – Пораньше, часам к девяти, да?

– К семи.

– В семь еще лучше. Да, буду у тебя в семь. Сегодня мне еще нужно отчитаться перед Фишерами, и я им скажу, что ты готова помогать. А завтра мы как следует поищем, и все будет хорошо.

Долли поверить не могла, что можно быть настолько тупым. Повеселевший Боксер чуть не вприпрыжку побежал к выходу. Долли закрыла за ним дверь и дважды проверила входы в дом. Затем она попыталась хоть немного прибраться на кухне. Все содержимое морозилки лежало на полу перед холодильником; повсюду валялись осколки фарфорового сервиза и столовые приборы. У Долли не было сил наводить порядок, поэтому она сделала себе кофе и снова села на изувеченный диван в разгромленной гостиной.

Женщина понимала, что должна рассуждать здраво, как это всегда делал Гарри, однако ей было не сосредоточиться. Мысли путались, потому что взгляд то и дело натыкался на разбитые статуэтки фабрики «Каподимонте», которые когда-то подарил ей Гарри. Долли посмотрела на Вулфа.

– Что бы сделал Гарри на нашем месте, а, миленький мой? Что бы сделал папочка?

Она подумала о полицейском автомобиле перед домом. Ей захотелось позвонить Резнику и рассказать о том, что его безмозглые подчиненные катались вслед за ней в «Дорчестер», вместо того чтобы помешать Тони Фишеру и Боксеру вломиться в ее прекрасный дом и все тут разрушить. Долли подошла к окну и прищурилась, глядя в узкую щель между плотными бархатными портьерами.

– Идиоты! – прошипела она. – Вы смотрите, как с моего переднего крыльца спускается Боксер, и вам не хватает ума задуматься, каким образом он сюда попал!

Долли отвернулась от окна, и опять перед ее глазами предстала разрушенная гостиная. Вдруг среди обломков и обрывков она заметила фотографию мужа – ту, что уронил Боксер при ее появлении. Сначала Долли стало грустно при виде красивого улыбающегося лица Гарри под треснувшим стеклом, но потом ей показалось, что он пытается ей что-то сказать.

– Что ты говоришь, Гарри? Как мне поступить? – тихо произнесла она, опускаясь на пол и беря в руки портрет. Долли посмотрела в глаза мужу и не смогла сдержаться: – Я любила тебя. О, как же сильно я тебя любила! Боже мой, Гарри, я все еще тебя люблю! Ты бы никогда не позволил этим ублюдкам Фишерам причинить мне такую боль.

Потом, словно Гарри вновь оказался рядом с ней, Долли внезапно успокоилась. Он поможет ей пережить эти несколько месяцев, поможет совершить налет. Долли была уверена в этом. В конце концов, ведь она делает это ради Гарри. Долли искренне поверила в то, что муж будет оберегать ее и не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое.

Этой ночью Долли крепко спала – впервые после того, как узнала о гибели Гарри.

Долли была на ногах с шести утра – наводила порядок. Поначалу трудно было понять, за что хвататься. Обычно по утрам она обходила дом с пылесосом, но сегодня даже ковра не было видно под разбросанными вещами.

К тому моменту, когда на подъездной дорожке показался Боксер, Долли в самой старой своей одежде, фартуке и с платком на голове выбрасывала в мусор очередной мешок разбитых воспоминаний. Очевидно, для Боксера семь часов было слишком рано. Он шаркал ногами и покачивался, как зомби, однако мысль о поисках записей Гарри пробудила в нем определенный энтузиазм.

Вторым зомби на улице был крайне утомленный молодой полицейский в машине, припаркованной в квартале от дома Роулинсов.

– Вы совсем не следите за тем, что происходит, да? – воскликнула Долли, а потом повернулась к своему верному песику: – Вот глупый коп.

В гостиной Боксер оценивал ситуацию.

– С чего начать? – спросил он.

Уборку, и особенно уборку после погрома нельзя было назвать его любимым занятием.

– Так, – выдохнула Долли. – Выброси все, что нельзя починить, но диванные подушки и гардины сложи в отдельный пакет, с ними еще можно что-то сделать. Когда освободится ковер, пропылесось его. Пылесос под лестницей в шкафу.

– Все понял, Долли, – просиял Боксер. Короткие точные указания он воспринимал отлично. – Мы быстро приведем тут все в порядок.

Глядя, как Боксер подбирает последние из разбитых статуэток итальянского фарфора, Долли поняла, что ущерба не так много, как ей показалось на первый взгляд. Диван, скорее всего, можно отремонтировать, а уж грязные следы на ковре она сумеет оттереть. Больше всего Долли ранило беспардонное вторжение в ее дом. И полиция, и Фишеры, видимо, пребывали в уверенности, что ее можно ни во что не ставить – и ничего им за это не будет.

На втором этаже с кроватей было снято все белье, и стиральная машина загружена уже в третий раз. Когда Долли собирала одежду, вываленную из шкафа на пол, в дверях появился Боксер.

– Ну как, нашла что-нибудь? – спросил он с обычной своей широкой ухмылкой.

Верзила вел себя так, словно был ее лучшим другом, словно ничего не произошло, словно не он виноват в том, что ее дом перевернули вверх дном.

– Давай я сначала разгребу эти завалы, хорошо? А то леса за деревьями не видно.

– О, прости, Долли.

– Как только мы все разложим по местам и приберемся, то обыщем все уголки, Боксер, не волнуйся. – Она ободряюще улыбнулась, и мужлан потопал вниз.

Улыбка исчезла с лица вдовы, как только он скрылся из виду. Долли понимала, что в наведении порядка и чистоты от Боксера мало пользы, но теперь ей нужно было сохранить с ним хорошие отношения. У нее появился план, и этому тупице в нем отводилась важная роль.

Линда явилась на склад-стоянку подержанных автомобилей задолго до начала аукциона. С брошюрой в руках она бродила по рядам выставленных на продажу машин, осматривала их одну за другой, пытаясь понять, что бы хотела купить. В машинах она немного разбиралась – знала, как выглядит и как звучит хороший двигатель, что нужно проверять при покупке, как завести машину без ключа. Джо многому ее научил – и тому, что происходит под капотом, и тому, что делается на заднем сиденье…