Самое рискованное здесь — это содержание аспекта координации, с моей точки зрения, с точки зрения гарантированности хоть какой-то прочной связи. Потому что брак «по залету» очень редко основывается на чувствах, миссии, партнерстве. Он чаще всего основан на так или иначе представленном варианте шантажа. Представляете, в управлении стоит шантаж, вынужденность. Кризис начался еще до вступления в брак.

Есть, конечно, вариант, когда люди просто любят друг друга, привязаны друг к другу и в принципе открыты для развития отношений, и никуда не спешат, потому что достаточно свободны. Просто живут вместе, но когда наступает беременность, они принимают как знак: теперь время оформлять отношения, выстраивать государство, в котором в безопасности и обеспеченности будет расти наш ребенок. Это нельзя называть браком «по залету». Это такая установка: пока нет детей, можно просто так. Внутреннее решение, часто даже оговоренное между мужчиной и женщиной: мы не будем создавать семью, потому что мы не собираемся пока иметь детей. В XXI веке это вполне управляемо, собственно, и в прошлом это было управляемо. И, хотя от нас это скрывали, в древние времена тоже существовали те или иные способы контрацепции, как в высших слоях общества, так и в низших. Если только людьми не руководили религиозные соображения. А если люди руководствовались религиозными соображениями, то этот вопрос у них вообще не возникал, потому что это была не их воля, а воля того, чью власть над собой они признавали.

А вот брак «по залету», то есть беременность как способ шантажа — это действительно обнаружение точки наименьшего сопротивления. Иногда бывает, что потом что-то происходит, и люди действительно живут вместе и все вроде налаживается, но когда их спрашивают: «Как вы поженились?», они часто смущаются, потому что начало, «договор на берегу» — это очень важно. И если договора не было, а было принуждение — это всегда остается занозой.

Я считаю, что в таком браке отношения всегда будут искажены изначальным положением шантажиста и шантажируемого. В мужчине всегда это будет сидеть, даже если он со временем душевно привяжется к женщине и все будут говорить: «Как тебе повезло, какая хорошая жена». Он будет это все принимать, но никогда не забудет, что хорошее наступило в результате насилия, психологического насилия.

И женщина внутри себя всегда знает, что она прибегла к шантажу. Сколько бы она потом ни жила с этим мужчиной, даже если семья удержится и даже родятся следующие дети, и вроде бы все будет хорошо, она всегда будет помнить, что в основе этого целого лежит подлость — как запускающее событие. Подлость — шантаж — и предательство.

Я отношусь к тем женщинам и к тем психологам, которые считают, что ответственность за нежелательную беременность лежит на женщине, а не на мужчине. Потому что и последствия нежелательной беременности прежде всего отражаются на женщине, а не на мужчине. Поэтому, если женщина готова ради реализации своей цели рискнуть и заложить в процесс элемент насилия, то она должна понимать, что ведет себя, как любой другой человек по любому другому поводу, который достигает своей цели неблаговидными средствами. И я не считаю, что цель оправдывает средства. Потому что это «грибок» предательства. Бывает грибок, который разъедает стены, даже самые толстые. Они могут долго стоять, но все знают, что там грибок. И те, кто внимателен к пространству, чувствителен к своему дому, лучше сломают эту стену или потратятся на то, чтобы ее вылечить от грибка, или уедут из этого дома, потому что нельзя жить на разрушающейся основе. Так и душа человека будет все время разъедаться совершённым. Женщина будет или винить себя, или переносить обиду на мужчину, что он заставил ее пойти на такую подлость. А мужчина всегда будет помнить, что его подставили.

Такое содержание понятия семьи я имею в своем представлении, когда говорю о проблемах, которые возникают, которые она порождает. И когда говорю о проблемах, которые возникают у женщин в процессе мечтаний о семье.

С этой позиции можно и нужно сегодня говорить о том, что, конечно же, существуют и другие виды союзов людей. Самые разнообразные союзы, в самых разнообразных условиях, традиционные и нетрадиционные в зависимости от культуры, общества и взглядов. И с моей точки зрения, взрослые, социально взрослые люди вполне вправе объединяться в любые союзы, которые им нужны, приятны и в которых хочется пребывать. Но я категорически отказываюсь такие союзы называть семьями именно потому, что для меня, как и для многих, я думаю, семья — это некое объединение людей, существующее для того, чтобы продлиться в детях. И семьей, с моей точки зрения, можно назвать только то объединение людей, которое, собственно говоря, реализуется в продукте их совместной жизни — в детях.

Почему такой акцент в целом «семья» на аспект функционирования? Потому что внимательное отношение именно к этому аспекту может дать ответ на вопрос: зачем мне замуж? Какой может быть или не может быть моя семья? Хочу ли я вообще замуж? Что я получу и на что рассчитываю? О чем имею представление, а о чем нет? Аспект функционирования, выдавая продукт во внешний мир, все время требует ресурса изнутри. В семье это будут не только деньги или жилплощадь, но и те же самые интеллектуальные навыки, тонкость и крепость отношений, умение управлять собой, видеть пространство, чувствовать корни, ощущать культурные традиции… Дети затребуют все, что у вас есть. Так разберитесь в себе, проведите инвентаризацию: на что вы готовы или не готовы тратить этот вид ресурса, добывать следующий. Может быть, это и не семья. А назвав иной союз привычным словом, вы рискуете все испортить, подменив понятия.

Семья получает одобрение социума. Это правда. В семье есть свои отработанные в разных культурах и социальных слоях механизмы, которые уже можно назвать надличностными закономерностями, настолько они подтверждены опытом. Семья — это самое психологически понятное для человека объединение, просто потому что традиционное и привычное. По этой же причине возникает бунт против традиционной семьи. И семья определяется тем, что она произведет, то есть детьми.

Может быть, чувствуя это, нетрадиционные объединения, столь популярные сейчас, с таким упорством добиваются права усыновлять чужих детей, чтобы создать для себя и для общества иллюзию того, что они тоже семья, имеют право так называться. Казалось бы, такой свободный мир, дающий людям все варианты возможностей, с одной стороны — свобода от множества требований, ожиданий, соответствий. И в то же время объективно существующая для людей, решающихся на шаги, противоречащие многим представлениям о том, что правильно и что неправильно, необходимость найти подтверждение, хотя бы формальное, что они — такие, как все, что они могут быть приняты обществом. Потому что у них есть все атрибуты принадлежности к традиционному, веками кристаллизовавшемуся способу жизни человеческого сообщества в той его части, которая объединяет частную жизнь человека и социальную. Они добиваются права воспитывать детей, пусть даже не своих. И поэтому я с еще большей уверенностью говорю, что семья — это объединение мужчины и женщины ради того, чтобы на свет появлялись дети.

Семья вписывается в род, род ощущает себя живым только в детях. Самое страшное наказание во все времена для народа — уничтожение рода. Я еще раз повторю, субъективно, внутренне, психологически и интеллектуально человек меняется очень медленно. Внутренне можно заменить названия, преобразовать формы, но содержание основных понятий, основные конфликты, плюсы и минусы, ценности и потребности у нас все те же, что и десяток веков назад. Вы увидите это, читая художественную литературу, на уровне человеческих взаимоотношений, там все понятно, когда бы ни была написана книга.