– Кремового цвета, плотная, фирменная. Не из вторичного сырья.

– Непереработанная? – Он наклонил голову, виновато улыбаясь, как мальчишка, застигнутый с ворованным печеньем. – Стыдно признаться, что я пользуюсь чем-то запрещенным. Но, честно говоря, бумага роскошная. Ли, моя почтовая бумага из Лондона? – Я могу проверить.

– Она проверит.

– Прекрасно. Мне хотелось бы получить образец, если вы не против, а также имена всех ваших служащих, уполномоченных делать покупки в Лондоне от вашего имени.

– Я об этом позабочусь. – С этими словами Ли вышла из комнаты.

– Я не совсем понимаю, чем вас так заинтересовала моя почтовая бумага.

– На теле жертвы было найдено письмо, написанное на такой бумаге.

– Бога ради! – Он вскинул обе руки, провел ими по телу при вдохе и вытянул их вперед ладонями при выдохе. – Я не хочу травмировать подобными образами свои чувства. Вот почему я слушаю только свою собственную музыку. Я никогда не смотрю новости по телевизору, за исключением сообщений о развлечениях и светских мероприятиях. В мире слишком много мрака. Слишком много отчаяния.

– Мне ли не знать!

Покидая дом, Ева унесла с собой образец почтовой бумаги Кармайкла Смита и список его сотрудников в Лондоне.

– Он, конечно, психованный, – заметила Пибоди. – Но сложен классно. И он не производит впечатления человека, который будет обслуживаться у проституток.

– Он любит групповой секс, иногда с участием малолеток.

– О! – Пибоди наморщила нос и оглянулась на дом. – На этот раз инстинкты меня подвели.

– Может, он считает, что в сексуальном плане малолетние фанатки несут меньший отрицательный заряд, чем взрослая женщина, которая сбежала бы с криком, послушав его, с позволения сказать, музыку. – Ева села в машину и захлопнула дверцу. – Если этот проклятый сироп «Любовь освещает мир» застрянет у меня в голове, я вернусь и изобью его дубинкой.

– А вот это уже положительный заряд, – одобрительно кивнула Пибоди.

Зная, какой строгий контроль установлен в ООН, Ева решила избежать препирательств с охраной и оставила машину на уличной стоянке на Первой авеню. Небольшая прогулка, решила она, поможет ей нейтрализовать воздействие пончиков.

Они все еще пускали на осмотр туристов – это она проверила, – но только группами и под строжайшим присмотром во избежание угрозы терактов. Как бы то ни было, представители наций всего мира и признанных колоний за пределами планеты по-прежнему заседали и проводили ассамблеи, составляли повестки дня и голосовали по ним в громадном небоскребе, растянувшемся на шесть кварталов. Перед фасадом развевались флаги, символизирующие готовность людей собираться вместе и обсуждать проблемы человечества. А иногда и принимать какие-то меры для их разрешения.

Хотя их имена числились в списке визитеров, Еве и Пибоди пришлось пройти через вереницу контрольных пунктов. На первом из них они сдали свое оружие. Это требование всегда заставляло Еву нервничать. Их удостоверения были сканированы, отпечатки пальцев сверены, сумка Пибоди не только просвечена, но и обыскана. Все электронное оборудование, включая персональные компьютеры, сотовые телефоны и мини-рации, подверглось тщательной проверке.

Они прошли через металлоискатель, через детектор взрывных устройств и воспламеняющихся веществ, через определитель оружия и сканирование тела, прежде чем их допустили на входной уровень.

– Ладно, – объявила Ева, – я все понимаю, они должны проявлять осторожность, но всему есть предел. Искать у себя во рту кариес я не позволю.

– Новые уровни безопасности были введены после так называемого «инцидента Кассандра».

Пибоди вошла вместе с Евой и охранником в униформе в бронированный лифт, защищенный от прямого попадания бомбы.

– В следующий раз, когда нам понадобится поговорить с Ренквистом, вызовем его повесткой к нам.

Их вывели из лифта и проводили к новому контрольному пункту, где они опять прошли сканирование, анализ и проверку личности. Охранник передал их ассистентке с такой же, как у него, военной выправкой. Сканирование сетчатки глаза и определитель голоса ассистентки открыли бронированную дверь, за которой паранойя проверок сменилась обычной деловой суетой.

Внутреннее помещение напоминало собой улей, состоящий из кабинетов и приемных, но этот улей был огромен, а его ячейки – очень хорошо организованы. Высокопоставленные зануды, работавшие здесь, носили консервативные костюмы, переговаривались через наушники с микрофонами, их каблуки деловито пощелкивали на плиточном полу. Окна с тройными стеклопакетами были снабжены детекторами воздушного движения, готовыми при малейшей угрозе спустить противоударные щиты. Но они пропускали свет и открывали красивый вид на реку.

Высокий мужчина, одетый во все серое, кивнул ассистентке и улыбнулся Еве:

– Лейтенант Даллас? Я Томас Ньюкерк, личный помощник мистера Ренквиста. Я провожу вас к нему.

– Внушительная у вас тут охрана, мистер Ньюкерк.

Ева заметила в коридоре видеокамеры и сенсоры движения. «Повсюду глаза и уши, – подумала она. – Как тут можно работать?» Он проследил за ее взглядом и, видимо, угадал, о чем она думает.

– К этому привыкаешь. Просто приходится платить такую цену за безопасность и свободу. – Угу.

У него было квадратное лицо с мощной, словно вытесанной из камня, челюстью. Холодные светло-голубые глаза, красноватая, словно навек обветренная, кожа, соломенные, коротко стриженные волосы ежиком. Держался он очень прямо, шел строевым шагом, держа руки по швам.

– Вы бывший военный?

– Капитан королевских ВВС. У мистера Ренквиста состоит на службе несколько бывших военных. – Магнитной карточкой Ньюкерк открыл дверь в приемную Ренквиста. – Прошу вас минутку подождать.

Ева воспользовалась паузой, чтобы изучить обстановку. Опять длинный ряд комнат и комнатушек со стеклянными стенами, через которые служащие могли видеть друг друга, а камеры слежения могли видеть их всех. Никого, похоже, это не смущало. Сотрудники как ни в чем не бывало барабанили по клавиатурам компьютеров или переговаривались через наушники. Ева посмотрела, куда ушел Ньюкерк, и уперлась взглядом в закрытую дверь, на которой значилось имя Ренквиста. Дверь открылась, и Ньюкерк вышел.

– Мистер Ренквист готов принять вас, лейтенант.

«Довольно внушительный антураж для обычного человека» – таково было ее первое впечатление о Ренквисте. Он поднялся ей навстречу из-за длинного темного стола, похоже, старинного, из настоящей древесины. У него за спиной открывался впечатляющий вид на Ист-Ривер.

Ренквист был высок ростом, его телосложение сразу подсказало ей, что он регулярно посещает оздоровительный центр или платит хорошие деньги пластическому хирургу. Она также подумала, что эти великолепные данные теряются под унылым серым костюмом, хотя за костюм, вероятно, тоже были уплачены немалые деньги.