— Не беда. Рыцарские шпоры и щит, к счастью, сохранились. Коней где-нибудь купим — кое-какие деньги у меня есть.

— У меня тоже.

— Вот и хорошо. А что касается доспехов… Видишь ли, Анжей, чем больше врешь обывателям, тем больше они верят. Например, можно сказать, что во время битвы с огнедышащим драконом нас спасла животворная молитва. Мы уцелели, а все доспехи расплавились и пролились огненным дождем на проклятое чудовище, которое тут же издохло.

Ведун тщательно укрыл под одеждой серебряную цепь, вскользь посоветовал:

— Я бы на твоем месте надел кафтан поверх кольчуги.

Я подчинился, еще раз оглядел себя, махнул рукой:

— А… Ладно, вперед, верный оруженосец, на поиски чаши святого Грааля!

Солнце опускалось на острые вершины деревьев. Потянуло прохладой, белесые полосы тумана то и дело пересекали дорогу. Загорелись звезды, потом и тонкий серпик месяца повис над лесом. Деревья все теснее сжимали свои ряды, вплотную подступали к дороге, грозно нависали над головами.

— Не пора ли о ночлеге подумать? — спросил я.

— Пора, — согласился Славомир, — скоро будет заброшенный постоялый двор. Какая-никакая, а все крыша над головой.

Запахом жилья пахнуло неожиданно. Приглушенно заржала лошадь, горсть искр рассыпалась над невидимой трубой. Скрипнула дверь, и темноту прорезала полоса света.

— Много лет здесь не селились люди, — озадаченно промолвил Славомир. видно, нашелся-таки смелый человек. Что ж, тем лучше.

«Смелый человек» симпатии у меня не вызвал. Был он низкоросл, коренаст, сутул, длинные сильные руки свисали ниже колен. Лицо побито оспой. Запомнился мне еще угрюмый, ползающий по земле взгляд, словно обладатель его собирался кого-нибудь укокошить.

Под стать хозяину была и его супружница — горбатая неопрятная баба неопределенного возраста. Но ужин у них был горячий, пиво крепкое, а комната, которую нам отвели для ночлега, достаточно чистая.

Я облегченно откинулся на широченной кровати, каждая ножка которой, похоже, была вырублена из целого дуба. Славомир же повел себя странно. Он тщательно осмотрел дверь, прощупал стены и пол, потом, подняв корявую и изрядно коптившую свечу, тщательно осмотрел потолок. Подошел к подслеповатому окошку, проверил, легко ли поднимается рама. После этого удовлетворенно хмыкнул и присел рядом со мной.

— Сейчас мне нужно уйти, — тихо прошептал он, — возможно, надолго. Спать в эту ночь тебе не придется, если, конечно, дорожишь жизнью. Свечу погаси. Смотри, слушай и действуй по обстоятельствам.

— А что случилось? — в моей душе вновь зашевелилось улегшееся было беспокойство.

— Сейчас я ничего тебе не скажу. Не время. Главное — не спи и будь настороже. Договорились?

Я кивнул.

— Хорошо. — Ведун встал, тщательно занавесил куском сукна, служившим здесь одеялом, окно. — Покажи свой меч.

Недоумевая, я вытянул из ножен оружие, протянул Славомиру:

— Хороший, верный клинок.

— Неплохой, — согласился ведун. — Постараюсь сделать его еще лучше.

Он положил меч на стол, снял с шеи цепь и прижал тускло поблескивающий диск к лезвию. По металлу пробежала ослепительно-яркая искра, вторая, третья, потом клинок вспыхнул. Сияние осветило лицо Славомира, его руки мягко двигались над мечом, губы шептали слышимые только ведуну заклинания. Казалось, меч притягивал Славомира к себе, но, преодолевая его тягу, ведун медленно с напряжением распрямился. Еще раз вспыхнуло лезвие и погасло.

— Ну вот, — удовлетворенно проговорил Славомир. — Теперь и мне будет спокойнее.

Ведун протянул мне меч и неожиданно подмигнул. Подошел к окну, сорвал тряпку, внимательно всмотрелся в темноту и шагнул к двери:

— Обязательно запрись на засов. До встречи.

Тягучие тревожные минуты слагались в часы. Месяц перевалил за конек крыши, и стало совсем темно. Я сидел, сжимая в руке рукоять обнаженного меча, и терялся в догадках. Куда ушел Славомир? Что означало его непонятное поведение?

Внезапно в дверь стукнули. Потом еще раз. Славомир? Непохоже. Стук неуверенный, даже робкий.

— Ну?! — рявкнул я в темноту.

— Ваш слуга ушел, благородный рыцарь, — прогудел низкий голос хозяина.

— Ну и что?!

— Я хотел бы знать, когда он вернется.

— Пошел к черту! Если еще раз разбудишь меня, язык отрежу!

Хозяин загудел что-то недовольно, послышались удаляющиеся шаги.

Забавно, а подошел совсем беззвучно… Что ему было нужно? Может, пора двери запирать, и он тревожится о Славомире? Хотя какие двери, часа через три светать начнет. Наверное, зря я с ним так, стоило повежливее… Ну да, рыцарь, миндальничающий с мужиком, — виданное ли дело…

Хорошо, что глаза привыкли к темноте. Различаю стол с оплывшей свечой, грубо сколоченную табуретку…

Что-то зашуршало под окном. Мыши? Все может быть. И филин разорался. Экий у него все-таки мерзкий голос…

Я скосил глаза на окно и замер. К толстому неровному стеклу прижималось бледное лицо. Глаза отливали кровавым светом, острые клыки поднимали верхнюю губу.

Медленно-медленно поползла вверх оконная рама. Мягким, почти кошачьим движением ночной гость протиснулся в комнату, осторожно встал на ноги, распрямился. Это был хозяин.

Темная фигура осторожно и совершенно беззвучно двинулась ко мне. Все, таиться больше нет смысла. Если в окно заберется еще кто-нибудь, мое положение станет аховым.

Я резко вскочил. Вопреки ожиданию хозяина это не испугало.

— Благородный рыцарь проснулся, — насмешливо прохрипел он.

Вдруг сама собой вспыхнула свеча. Оконная рама треснула, брызнули в разные стороны осколки стекла, и в комнате очутился Славомир.

Хозяин замер, переводя глаза с языка пламени, яростно пожиравшего свечу, на меч в руке ведуна, потом взвизгнул и рванулся к двери. Я успел заслонить ему дорогу.

— Поговорим, — предложил Славомир, и я заметил недоумение, мелькнувшее в красных глазах упыря.

— Я хочу кое-что узнать о твоем хозяине, — пояснил ведун, — вернее о… хозяйке.

Упырь вздрогнул, длинные клыки оскалились. Прижатый двумя мечами в угол, он яростно сжимал кулаки, и бугристые мышцы перекатывались по длинным рукам.

— Ну! — крикнул Славомир.

Упырь взвыл и рванул вперед. Зубы клацнули у самого моего лица, но тяжелый меч ведуна уже опустился.

— Собирайся. — Славомир перешагнул через разрубленное пополам тело к двери.

Я подхватил ножны и выскочил из комнаты.

Подойдя к тлевшему очагу, Славомир нащупал обугленное полено, раздул огонь и запустил пылающий факел в угол комнаты.