– У тебя в номере нет презерватива? – спросил он.

Кэсси извивалась под ним, ее лоно напряглось, она отчаянно желала чувствовать его в себе и не хотела от него отрываться.

– Откуда у меня возьмутся презервативы?

Так простонал, стараясь вернуть контроль над собой:

– Тогда хватит. – А в этом чудо-отельчике презервативы не делают. – Кое-кто перестарался нынче ночью.

Кэсси зарделась. Она потеряла счет оргазмам. Все они слились в одно непрерывное безумие.

Так с трудом от нее оторвался. Даже зная, что не способен сделать женщину беременной, он всегда предохранялся. Он потянулся к телефону:

– Позвоню консьержу.

Кэсси глотнула воздуха, стараясь освободиться от тумана в голове, но, как и раньше, ее потянуло к нему только сильнее.

– Консьерж принесет тебе презервативы?

– Консьерж принесет звезде-распасовщику все, что тот ни пожелает.

– Даже экс-распасовщику? – Пусть бы за астрономами бегали подобным образом – хоть за самыми знаменитыми!

Така передернуло от приставки «экс». Потому что больше десяти лет он считал себя волшебником на футбольном поле. И больно было сознавать, что все закончилось. Но он прогнал прочь эти мысли.

– Угу.

Кэсси задумалась о менталитете спортивной звезды, но даже это стало непосильной задачей для ее затуманенных мозгов.

– Подожди. – Она взяла телефон. – Позвоню Джине.

Так нахмурился:

– А почему не консьержу?

– Потому что Джина уже все о нас знает.

А чем меньше людей будет знать о ее безумии – тем лучше.

Кэсси и Так провели вместе еще две ночи. Просто чтобы убедиться, что ее желание удовлетворено полностью и наилучшим образом. Они проснулись поздно на третье утро, приняли душ, и Кэсси, наконец покорившись невозможности избежать телефонных звонков от ее подруг, присоединилась к ним в гостиной для позднего завтрака.

– Ну, ну, ну, – пробормотала Джина, когда Кэсси уселась. – Никогда бы не подумала, что увижу день, когда Кассиопея Баркли будет влюблена по уши.

Кэсси хмыкнула:

– Не смеши меня. Любовь – это романтическая идея…

– …Придуманная бульварными романистами и Голливудом без всякой научной основы, – закончила ее фразу Джина.

Кэсси слегка смутилась.

– Совершенно верно, – сказала она, поигрывая вилкой.

– И вы просто трахаетесь? – Риз подмигнула Джине.

Кэсси кивнула, хотя знала, что у них с Таком было явно нечто большее, чем простой секс. Гораздо большее, нежели потакание элементарным биологическим импульсам. Ее желание было удовлетворено полностью в течение первых суток – теперь работала просто ненасытность.

– Ну да.

– Слушай, а Так, наверное, израсходовал всю мою пачку презервативов? – поинтересовалась Джина.

У Кэсси чуть не вырвалось, что он опустошил все свои мозговые запасы, подсчитывая, сколько презервативов они использовали. Их влажный, скользкий секс в душе этим утром опять разбередил воспоминания, и она покраснела под пытливыми взорами трех пар глаз. За последние три дня она краснела больше, чем за всю прежнюю жизнь. Три вещи она не делала никогда: не краснела, не приходила в экстаз и не плакала. Теперь у нее остались только две из трех. Нет, подумала она, нужно выйти из этого состояния и вернуться к привычной самой себе.

– Нет, что ты…

– Просто не верится, что ты и Так… – Риз недоверчиво мотнула головой. – Я думала, что он просто обречен на романы с одними пустоголовыми блондинками.

– Эйприл была не блондинкой, – сказала Марии. И не пустоголовой. Медсестра, кажется?

Риз кивнула:

– Они встретились, когда ему делали реконструкцию колена. Она была очаровательна… Прелестна. Но они не прожили в браке и двух лет. И он вернулся к романам с хирургически улучшенными насиликоненными блондинками.

– За исключением Кэсси, – задумчиво промолвила Джина, и три женщины снова взглянули на четвертую, сидевшую за обеденным столом в просторной футболке с надписью «Быть умником сегодня сексапильно»; ее каштановые волосы были собраны в длинный конский хвост и повязаны лентой на манер Алисы из «Алисы в Стране чудес». Она задумалась и сдвинула свои пушистые брови.

– Мы просто встречаемся, – повторила Кэсси. – Мы…

– Трахаемся, – сказали подруги в унисон и расхохотались.

Кэсси улыбнулась в ответ на их заразительное веселье:

– Ладно, с этим тоже покончено. Я сегодня уезжаю, и все, что я хочу, – это закончить мою работу и погрузиться в будущем году на самолет до Антарктики.

– Ну и правильно, – сказала Марии.

– Только не забудь перекинуться со мной словечком перед отъездом. Мой друг, дизайнер, сейчас прошумел своей линией сексуального теплого белья. – И Джина подняла чашку с кофе как тост.

Кэсси моргнула:

– Я думаю, они нам выдадут теплое белье.

Джина притворно вздрогнула:

– Могу себе это представить.

Риз рассмеялась, заметив отсутствующее выражение на лице Кэсси.

– Как ты собираешься добраться до Корнелла?

– Так подвезет меня в Нью Йорк, а оттуда – автобусом до Итаки, где находится Корнельский университет.

У Риз взлетела бровь. Мистер поматросил-и-бросил, который сказал ей несколько дней назад, что останется у друга в Хэмптонсе на неделю, меняет свои планы и направляется в Нью-Йорк?

Интересно. О-очень интересно…

Так настоял на том, чтобы отвезти ее прямо в Корнелл на своем большом черном BMW. Она указала на большое расстояние, но он просто отмахнулся и заверил, что такая поездка для него – одно удовольствие. Дорога от Хэмптона заняла пять часов, и не было ни одной минуты, когда бы Кэсси не любовалась его мощью, шириной плеч и не ощущала его запаха.

Они прибыли на место после полудня – время летом имело свой отсчет. Кампус, неожиданно для летних каникул, оказался переполненным. Молодые люди шутили и смеялись, нагруженные книгами и ноутбуками, или сидели на траве в тени деревьев, уставившись в мобильники и другие электронные игрушки.

Прошел целый час, пока удалось найти ее комнату и зарегистрироваться. Так помог ей донести вещи. В коридорах и холлах возникла легкая суматоха, когда учащиеся старших курсов узнали его. Он остановился переброситься с ними парой слов, позировал для фоток и раздавал автографы слегка перевозбужденным ребятам.

Кэсси задумчиво наблюдала за тем, как Так болтал с ними о футболе и уходе из него, о своем колене.

Студенты из Висконсина были тут на летних курсах, изучали энтомологию, и он говорил им о важности хорошего образования. Они жужжали вокруг него, как насекомые, вроде тех, которых изучали, и она начала удивляться притяжению к Таку всего живого его мощными феромонами.