Катя, пока Зоран отсутствовал, сбегала, как была — без одежды и босой — до Фреда за ворота, чем ввела нашего водятла в полное изумление, и притащила из машины в студию свои вещи. Но подошли по замыслу только пионерская юбочка-манжета и тяжелые берцы. На голову ей Зоран нашел вишневую феску с черной кисточкой, которую спустили на лоб некой завлекалочкой. А из-под фески распушили во все стороны все буйство Катиных волос.

Поставили девушку вертикально, растопырив ее стройные длинные ноги в тяжелых ботинках в виде буквы «Л». На талию накрутили богатый парчовый пояс, за который заткнули украшенный бирюзой ятаган без ножен. В руки ей дали карамультук. Она его держала правой рукой под приклад, положив на плечо. А левой, попутно слегка закрывая предплечьем самую интимную часть обнаженной груди, она придерживала это антикварное ружье. Этакий часовой.

Хорошо еще, что карамультук был черкесский, а не янычарский, который за десять килограмм весом. Все равно Катя к окончанию этой довольно краткой фотосессии сильно вымоталась, до дрожи в поджилках, будто мешки таскала. Вот и завидуй «легкой» работе фотомоделей…

Зоран пребывал в восхищении и полном рабочем экстазе. Попеременно подключая разные софиты в помощь местному солнышку, ярко светившему сквозь стеклянный потолок, он снимал Катю со всех возможных ракурсов.

Я смог остановить его, только пообещав, что будут ему к вечеру еще десяток моделей и сюжетов и не надо весь календарь делать из одной Кати. Но полдюжины пленок он на нее истратил. Пришлось признать, что сто экю за такую работу — это действительно даром. Правда, вслух я это Зорану не высказал. Проиграл так проиграл.

Когда я привез ему вторую партию девчат, Зоран уже ничему не удивлялся, по крайней мере внешне. Хотя по глазам его было видно, что качеством моделей он очень доволен.

К нашему приезду студия была просто завалена разнообразным старинным оружием. На мой вопрос, откуда все это появилось, Зоран пожал плечами и развел руки в стороны:

— Пришлось разорить в доме кунацкую,[61]которую я почти целый год оформлял. И все ради вас.

Быстро определились по реквизиту. И тут все свое недюжинное мастерство проявила Анфиса Иванова, не только предложив половину идей, но и воплотив их в вещном виде практически из ничего. Юбочку для Тани Бисянки — два передничка, точнее — передничек и задничек, она за десять минут сплела из травы. Самой обыкновенной травы, которую нарвала тут же, в углу хозяйского сада. И из подручных материалов: обрезков старого мохнатого синтетического покрывала, десятка перьев и пятка веревочек соорудила ей на голову очень даже симпатичный вапах.[62]

Моментально, из каких-то «желудей», подобранных в том же саду, нанизала на иголку вполне дикарского вида бусы.

И вот уже наша Таня Бисянка предстала в образе воинственной индианки. Босая. В короткой травяной юбчонке с голым бедром. С тремя нитками бус на голой груди. Ах, какой груди! С очень дорогим, но грубой работы браслетом на предплечье. А в руках — настоящий турецкий лук с парой стрел.

Отпад.

Я готов отдаться ей прямо сейчас!

Голову самой Анфисы украсили чеканной мисюркой[63]с длинной бармицей.[64]На голое тело — короткую байдану,[65]чуть прикрывающую бедро, без пояса. Прямо, как в сказке: ни одета, ни раздета. В правую руку ей дали рогатину или, скорее, нечто вроде протазана. Уж больно лезвие было вычурное. В левую — небольшой круглый щит, явно декоративный и скорее парадный, чем боевой. Просто произведение искусства, иначе вряд ли Зоран стал бы его вешать в своей кунацкой. И соответственно, восточный макияж на красивое лицо Анфисы. Уж в этом-то искусстве моим девкам равных не было.

Для Розы нашлась у Зорана ковбойская шляпа — стетсон. В ее шмотках нашлась клетчатая ковбойка с длинным рукавом и джинсовые шортики, если можно назвать так эту обмахренную понизу узкую полоску ткани. Зоран пожертвовал собственные «казаки», размеров на пять больше Розиного, и пару револьверов времен «очаковских и покоренья Крыма». Как бы не системы Лефоше[66]еще.

Сложность была только в том, как правильно подвязать ковбойку под сиськами, чтобы выдающаяся грудь Розы была видна и не видна одновременно и завлекала.

Но справились же.

Дюля Комлева в итоге снялась в полуприседе со снайперской «светкой»[67]Тани Бисянки в руках. Почти в профиль. Нет, скорее, в три четверти. Голую грудь ее слегка прикрывал оптический прицел. На голове пристроилась югославская партизанская пилотка времен Второй мировой войны. На бедра просто красиво намотали кусок камуфлированной ткани. Больше ничего, кроме берцев. Нет, еще подсумки винтовочные на поясе.

Представив, как на эту фотку будет дрочить весь доннермановский патруль, я чуть не угорел.

Зоран носился, как наскипидаренный, ставя свет, меняя пленки и заставляя девочек принимать разные красивые позы, прыгать, танцевать даже. Стеклянный потолок он периодически прикрывал автоматической шторой для изменения освещенности.

И снимал, снимал, снимал. Только кассеты в корзинку отлетали.

Вернулись в «Арарат» все довольные и возбужденные. Очень понравился им этот творческий процесс, несмотря на его утомительность. Пришлось даже водкой отпаивать всех у Саркиса.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 25:08.

Саркис нам выделил семь домиков.

Девчат раскидали по двое. На одну койку валетиком.

Ингеборге живет теперь со складом.

А мне, как самому главному перцу, дом достался индивидуальный. Хотя хрен они мне дадут одному там ночевать.

Вот сейчас в этом домике после холодного душа сижу за простеньким светлого дерева письменным столом и маршруты в ноутбуке намечаю.