– Нам так не жить! – Глеб невесело усмехнулся.

– Нам и сейчас хорошо, – заявила Марьяна.

– Бывает и лучше. Может, тачку новую взять? Или квартиру?

– Это ты о чем?

– А то ты не знаешь, что я с Высоковым говорил.

Марьяна промолчала. Она устроила эту встречу, но не знала, чем закончился разговор. Девушка хотела, чтобы Глеб отказал Высокову, но как-то не очень верила в такой исход, поэтому и молчала. Ей не хотелось разочаровываться в Глебе.

– Он мне деньги предложил.

– Ты отказался?

– Я что, на идиота похож? Сто штук зеленью!

– Ты должен был отказаться.

– Это ты так пошутила?

– Почему пошутила?

– Ты позвонила мне, сказала, что со мной хочет поговорить Высоков. Я должен был отказаться?

Марьяна вздохнула и махнула рукой. Что ни говори, а она тоже виновата в том, что Никиту выпустят на свободу. Надо было послать Трофима Степановича далеко и надолго, а она свела его с Глебом.

– А чего ты рукой машешь? Я плохой, а ты хорошая, да?

– Не надо на меня кричать!

– Я кричу?!. Нет, я спокоен. Насколько можно. Как будто ты не при делах, а я в дерьме.

– От дерьма можно отмыться.

– Что?!

– Откажись от денег и останешься чистым.

– А ты уже чистенькая, да? Это ко мне Никита Высоков приставал? Из-за меня все началось?

– Из-за меня началось, и что? – Марьяна с подозрением посмотрела на Глеба.

Уж не собирается ли он обвинить ее в легком поведении? Или уже сделал это?

– Ты Никите повод дала, к его брату в кабинет таскалась.

– Что?!. Останови машину! – вне себя от возмущения потребовала она.

Но Глеб, напротив, прибавил скорости.

– Извини, погорячился! – Он протянул руку, хотел прикоснуться к ней, но Марьяна ударила его по запястью.

– Останови машину!

– Погорячился, говорю! Это ревность!

– К кому я в кабинет таскалась?

– Не так сказал.

На дороге перед светофором образовался затор, Глеб стал притормаживать. У Марьяны появилась возможность выскочить из машины, и он это понял.

– Хочешь, я откажусь от денег?

– Хочу!

Светофор загорелся зеленым, Глеб продолжил путь, разогнал машину.

– От ста тысяч отказаться?

– От ста тысяч.

– А где мы жить будем? С родителями? Сто тысяч – это трехкомнатная квартира! Для нас!

– А Никита пусть гуляет на свободе?

– А его в любом случае отмажут! Не через меня, так через кого-то еще.

– Но Никита тебя ударил, а не кого-то.

– И что?

– Ты должен был ударить его в ответ.

– Я не мог.

– Почему?

– Потому что я представляю закон.

– Ты подставляешь закон, идешь против него!

– Иду. Ради нас. Квартиру купим.

– Продал совесть – купил квартиру. Очень хорошо.

– Не продал, а в аренду сдал. – Глеб усмехнулся.

– Ты это серьезно? – Марьяна метнула в него возмущенный взгляд.

– Хватит!..

– Что хватит! Был бы ты мужиком, набил бы морду Никите!

– И сел бы!

– Да. А я бы тебя ждала.

– Нужен был бы тебе бывший зэк? – буркнул Глеб.

– Мне мужик нужен, а не тряпка. Ты откажешься от денег или я тебя больше не знаю!

Глеб вздохнул, принимая трудное решение.

– Хорошо.

– Разворачивайся! – потребовала Марьяна.

– Не понял.

– На завод едем. Высоков еще там.

Она и сама понимала, что Глеб в общем-то поступил неглупо. Правильно или нет – это уже другой вопрос. Никиту Высокова в любом случае выкупят, это во-первых. А во-вторых, сто тысяч – это целая квартира в новом, красивом районе Павелецка. Марьяна понимала, что уже завтра она не сможет отказаться от таких денег, поэтому к Высокову нужно было ехать сегодня. Пока не перегорело.

Они подъехали к проходной завода, но Глеб не торопился выходить из машины.

– А если его нет на работе?

– Есть!

– Как я к нему пойду? Что люди подумают? Разговоры потом начнутся.

Марьяна сама вышла из машины. Высоков уже собирался уходить, когда она зашла к нему в кабинет. Он обрадовался ей как родной. Взгляд просиял, лицо разгладилось.

– Трофим Степанович, Глеб отказывается от ваших денег! – с порога заявила девушка.

– Может, не будем рубить с плеча? – Вид у него стал такой, как будто ему за шиворот кто-то высыпал жменю гусениц.

– Он отказывается от ваших денег, и вы ему ничего не должны.

– А как же Никита? – спросил Трофим, разочарованно глядя на нее.

– Не знаю.

– Но мы же с тобой говорили, ты все поняла.

– Я поняла. А Глеб отказался. Из принципа! Никита ударил его. Если Глеб возьмет деньги, значит, он трус!

– Это ты так думаешь?

– Да.

– Ты пошла на принцип?

– Именно так. До свиданья, Трофим Степанович!

Марьяна чувствовала, что сможет прогнуться под давлением своего начальника. Никита – родной брат Трофима Степановича. Тот пойдет на все, чтобы вытащить его из беды. Эта решимость помочь брату заслуживала уважения. Тем более что ничего страшного не произошло. Врезал Никита Глебу разок, и что с того? Надо было сдачи дать.

Но уступать Марьяна не хотела, поэтому бежала от Высокова как от пожара.

Если человек не понимает по-хорошему, то его нужно припугнуть. Как уксусный маринад смягчает мясо, так страх делает человека уступчивее.

Машину Симонова остановили по всем правилам гангстерской науки. Один джип подрезал его «Мазду» спереди, второй поджал справа.

Трофим неторопливо сел к нему в машину, бросил на заднее сиденье небольшой кейс.

– Здесь сто пятьдесят тысяч, – сказал он.

– Сто пятьдесят? – В голосе следователя звякнули восторженные нотки.

– Мало?

– Нет. Я вообще-то на работу ехал.

– И что?

– А вы меня остановили. Это нападение.

– Цену набиваешь? – Трофим пренебрежительно усмехнулся.

– Нет.

– А я набиваю. Ты должен понимать, что со мной шутить не надо.