— Убери от меня свои вонючие клешни! — завопила Линда и тут же расцарапала мужу руки в кровь.

Но Рого лишь печально покачал головой:

— Ну всегда она вот так напрашивается, — констатировал он, и одним молниеносным движением руки сорвал с жены ее белое шелковое платье. Линда только ресницами захлопала. На ней остались лишь бюстгальтер и трусики. А Рого уже «запел», как всегда: — Крошка моя, миленькая, ну вот, ты всегда заставляешь меня делать то, что мне совсем не нравится…

Линда расплакалась:

— Мне так стыдно… Ну что вы все на меня так пялитесь?

Оглядевшись и увидев, что никто не интересуется ее телом, она успокоилась.

— А вы, мисс Рейд? — вопросительно произнес Скотт.

Англичанка стояла рядом с Весельчаком в бледно-голубом сатиновом платье, не красившем ее. С тех пор как она узнала о судьбе матери, несчастная девушка не произнесла ни слова. Однако она все время размышляла о том, что произошло и как ей теперь себя вести. Мисс Рейд была разумной девушкой и прекрасно понимала, что матери уже помочь нельзя. Она повернулась к Весельчаку:

— Значит, то, что случилось с мамой, правда?

— Боюсь, что да, Пэм, — мрачно отозвался ее друг.

— Значит, она погибла?

Весельчак только вздохнул и посмотрел на зловещую жижу, разлившуюся у центральной лестницы. Что он еще мог сказать? Проследив за его взглядом и поняв, что судьба мамы решена, Памела стала действовать. Она что-то сделала с лямками на плечах, и уже в следующую секунду платье с шорохом соскользнуло и упало у ее ног. Она шагнула из него, оставшись в коротенькой нейлоновой белой комбинации. Скинув с себя сатиновое платье, Памела будто прощалась с прошлой жизнью. Она молча приблизилась к Весельчаку и взяла его за руку.

«Боже мой! — в ужасе подумал тот. — Что же мне теперь делать?» Ее жест нес в себе столько торжественности, что могло показаться, будто эти двое решили в столь трагический момент сочетаться браком. Фигура у Памелы оказалась не лучше лица, и в комбинации она выглядела не привлекательнее, чем в платье. Да, он был не прочь выпить с ней и провести несколько вечеров в баре. Она была отличной собеседницей, но Весельчак не любил эту девушку. Он не собирался влюбляться в нее, спать с ней и уж тем более связывать с ней свою будущую жизнь. Несколько лет назад у него умерла жена, и Весельчак словно с цепи сорвался. Он начал беспробудно пить, только пьяным он чувствовал себя в безопасности и покое. Что же ему теперь делать с этой девушкой, потерявшей мать? Плохо понимая, что делает, он успокаивающе похлопал ее по руке.

— Что ж, хорошо, — одобрил Скотт. — А теперь к делу. Сьюзен, может быть, ты станешь следующей и покажешь женщинам, как нужно карабкаться по елке?

— С удовольствием! — Девушка мгновенно сбросила туфли и передала их отцу. Она уже поняла, что имел в виду Скотт, когда говорил об апатии. Сама Сьюзен перестала думать о смерти и была довольна, что священник ее выбрал как пример для подражания.

Получилось все так, как и предсказывал Скотт. Взбираться по дереву оказалось проще, чем они ожидали. Когда высокий священник подсадил девушку на ствол, ей оставалось только преодолеть расстояние в две ветви. И вот она уже ухватилась за руки Мартина, который тут же втащил ее в кухонную кладовую.

Неожиданно для всех заговорила Белль Роузен:

— Наверное, я буду следующая, да?

— А ты этого хочешь, мамочка? — забеспокоился ее муж.

— Если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю уже никогда. Я очень нервничаю.

— Вы просто молодец, миссис Роузен! — похвалил пожилую женщину Скотт. — Вы же только что сами видели, как легко с этим справилась Сьюзен.

— Но она не весит столько, сколько я. Вы уверены, что дерево меня выдержит?

— Оно же выдержало меня! Ну, давайте же мне руку.

— Мне тоже сначала нужно снять платье? — спросила Белль.

— Нет, оно у вас достаточно короткое, а потому не будет вам мешать.

— Мэнни, держи мои туфли, — попросила миссис Роузен.

— Не переживай, мамочка, у тебя все получится, — улыбнулся ее супруг.

Скотт помог ей взобраться на елку, и Белль проворно начала свой путь. Но когда поняла, что ее больше никто не поддерживает, остановилась. Шелби вдруг вспомнил, как видел однажды медвежонка, который вот так же застрял на дереве, не зная, карабкаться ему наверх или лучше вернуться назад.

— Белль, продолжай двигаться! — крикнул снизу Мэнни Роузен. — Осталось совсем немного!

Однако его слова на нее не подействовали. Выручил Скотт. Он негромко произнес:

— А теперь беритесь за руку Мартина, и вы у цели.

Более не размышляя, Белль преодолела последний участок пути, и ее благополучно втащили в дверь. Снизу одобрительно кричали. Белль была счастлива, как ребенок, послала мужу и товарищам воздушный поцелуй и весело помахала рукой.

— Я чувствую себя так, как должен, наверное, ощущать себя Питер Пэн.

Уже через несколько минут вся группа оказалась наверху.

Скотт выглянул из двери и крикнул в дальний конец зала:

— Кто-нибудь еще согласен присоединиться к нам? Мы собираемся пробраться к обшивке корабля, чтобы быть поближе к спасателям, когда те придут нам на выручку.

Среди пассажиров началось нерешительное движение, но потом один из мужчин прокричал:

— Нет, мы приняли решение оставаться здесь.

Но тут от них отделилась одна фигура. К елке, неловко переступая через горы битой посуды, подошел стюард. В кулаке он сжимал окровавленную салфетку. Одна рука у него неестественно болталась.

— Я хотел бы пойти с вами, сэр, чтобы оказаться среди своих товарищей. Это возможно? Здесь, внизу, я уже сделал все, что мог.

— Тогда вперед! — поддержал его Скотт. — Кстати, что у вас с рукой?

— Я сам не знаю, сэр. Похоже, я теперь даже не могу пошевелить ею.

— А другая рука у вас цела?

— Да, сэр, — ответил стюард и посмотрел на свою салфетку. — А на это не обращайте внимания. Я просто пытался помочь раненым.

В одно мгновение Скотт снова очутился внизу, крепко, но осторожно ухватил стюарда под здоровую руку и подсадил его на елку. Вскоре тот оказался со своими товарищами. Священник последовал за ним.

— Сэр, сколько времени нам еще удерживать это дерево? — спросил Питерс.

Скотт еще раз взглянул вниз на царящий в обеденном зале хаос — на мертвых, раненых и группу выживших, стоящих вдалеке и напоминающих небольшое стадо перепуганных баранов. Но на лице священника не отразилось и капли жалости к этим людям.

— Можете отпускать его, — кивнул он и сам ногой подтолкнул верхушку елки туда, где она висела не так давно.

— Зачем вы это сделали? — гневно воскликнула Джейн Шелби. — Может быть, они передумали бы…