– Необычная ситуация, князь, – напрямую признаёт старшая Мара. – Я верю, что Веледара – разумная девочка, – она бросает на меня короткий взгляд и улыбается, искренне, но с сожалением и даже сочувствием. – Однако ты должен помнить, что Веледара теперь одна из нас и обратно ты принять её не сможешь.

Верест соглашается, зная, чем может для него обернуться попытка спрятать меня. Но также это значит, что ворота моего собственного дома для меня навсегда будут закрыты. Никто здесь не примет меня, если я сбегу от Мар и буду искать убежища.

Меня лишают дома.

Я продолжаю безмолвствовать, зная, что это не вопрос или намеренное условие – это неоспоримый факт. Ко мне подходит другая Мара и протягивает руку.

– Меня зовут Ясна, и я была самой младшей долгие годы, – представляется она.

Её мелодичный голос и искренность во взгляде завораживают, я обхватываю её ладонь, и девушка улыбается мне шире, перетягивая на сторону Мар.

– Она немая с детства? – вновь интересуется у отца старшая.

– Нет, только последние три года. Это последствия… травмы.

– Травма, – понимающе кивает та и оглядывает меня внимательным взглядом. – Веледара теперь одна из нас, и мы о ней позаботимся, князь.

Арина единственная, кто начинает тихо плакать. Отец плотно сжимает губы под аккуратно подстриженной бородой и почтительно прощается с Марами. Все присутствующие на княжьем дворе люди склоняются перед прислужницами богини смерти. Мужчины стягивают с голов шапки и сгибаются низко, дожидаясь, пока Мары пройдут мимо к выходу.

Одна из Мар берёт под уздцы приведённого коня. Его седельные сумки полны вещей и еды мне в дорогу. С меня снимают испачканный землёй и жухлыми листьями простой серый кафтан, и я надеваю более дорогой, красный, украшенный рельефной чёрной и золотой вышивкой. Ясна помогает мне вытащить волосы, успокаивающим жестом касается моей щеки и ведёт меня к выходу.

Первые шаги я делаю бодро, как если бы всё время готовилась к этому моменту, но чем ближе ворота и чем дальше отец, тем больше я замедляюсь, ощущая нарастающую неуверенность. Ясна чувствует, что я мешкаю, но не тянет, а подстраивается под мой шаг.

Не выдержав, буквально за несколько метров до выхода я оборачиваюсь. Отец стоит на том же месте, даже не шелохнувшись. Но я моментально отворачиваюсь, чтобы он не заметил моих слёз и не узнал, что я увидела тоску в его взгляде. Мы оба в очередной раз понимаем, что он, может, и князь, но против решения богов бессилен.

Как и попросила Инга, мы с Ясной приглашаем Миру и Злату присоединиться к нам на празднике летнего солнцестояния. Путь занимает у нас пару суток, и в нужный день, через несколько часов после полудня, мы въезжаем в Долкор – небольшой город в Сератском княжестве. Ясна оказалась права: городок непривычно многолюден, кажется, сюда съехались все жители из ближайших деревень, чтобы не просто повеселиться, но и поторговать на базарах. На подобных мероприятиях всегда есть шанс хорошо заработать.

Мы въезжаем как Мары, не скрывая волос или красных одежд, поэтому встречные люди охают, восклицают, охотно кланяются, пока мы направляемся к месту своего ночлега. Мира самая старшая из нас и хорошо знает многие города, поэтому мы доверяем ей выбор постоялого двора.

Мы хотим заплатить как за ночлег, так и за еду и уход за нашими лошадьми, но хозяин буквально готов упасть на колени, лишь бы мы убрали серебряные монеты. Это происходит часто, сколько бы мы ни предлагали. Редко кто из смертных берёт плату с Мар. В этот раз мы не настаиваем: в период праздников клиентов и покупателей в достатке.

Оставшийся световой день мы гуляем по городу, разглядывая украшенные цветными лентами берёзы, по улицам летает тополиный пух. Юноши уже приоделись в белые с красным узором косоворотки или дорогие кафтаны и начистили сапоги, девушки нарядились в сарафаны или светлые платья и плетут себе купальные венки. Этим вечером они подарят их своим суженым или будут по ним гадать. Кто-то сожжёт, бросив в костёр, а кто-то кинет в реку.

По глупости мы заходим на базар, и буквально каждый продавец желает задобрить богиню и предложить нам свой товар. Одни протягивают румяные пироги, другие собранную с их огородов первую клубнику, третьи просят отведать их кваса или рассказывают про свой морс. Это от чистого сердца, и, чтобы не обижать продавцов, мы пробуем всего понемногу. Но вскоре из-за сытых желудков делать это становится сложнее. Присутствующие с интересом следят за каждым нашим движением, и становится трудно притворяться, что мы этого не замечаем.

Ясна смеётся, наблюдая, как Злата пытается отказаться от предложенной живой курицы в качестве подношения богине. Мы выдерживаем пару минут, наблюдая неловкую сцену, прежде чем прийти сестре на помощь.

– Я надеюсь, вы захватили то, что я просила? – уточняет Ясна, когда мы возвращаемся на наш постоялый двор.

Она обращается только ко мне и Злате, Мира явно в курсе задуманного Ясной. Мы со Златой младшие и, переглядываясь, убеждаемся, что единственные в неведении.

– Ты про странную просьбу захватить что-то из нарядов не красного цвета? – уточняю я.

– Именно. Если взяли, то переодевайтесь.

Мира уводит Злату: они поселились в одной комнате. Мы с Ясной приготовились ночевать напротив. Скромное жильё с простыми кроватями, но всё прибрано, а постельное бельё нам постелили самое чистое. Наличие небольшого зеркала больше всего радует подругу.

Как и просила сестра, я взяла белую нижнюю рубаху и бледно-зелёный сарафан, украшенный золотой вышивкой и белым кружевом. Получившееся платье доходит мне до середины голени, открывая светлые сапожки. Талию туго затягиваю поясом, чтобы лишняя ткань не болталась.

Ясна выбрала белый наряд. Светлая рубаха и сарафан, покрытый кружевом с редким красным узором, и красные сафьяновые сапожки.

– Тебе идёт зелёный. Под цвет глаз, – улыбается мне сестра, расчёсывая свои чёрные волосы.

– Для чего нам подобные одежды?

– Сегодня мы не будем Марами, – просто отвечает она, но продолжает, замечая мой удивлённый взгляд: – Мы часто так делаем, Вела. На праздники притворяемся простыми людьми, особенно на день летнего солнцестояния, когда никто не хочет вспоминать о зиме. Разве тебя не утомило внимание на базаре?