Вернулся Высоцкий в первом часу ночи, будучи в изрядном подпитии. Причем был не один, а в компании с водителем такси, которому задолжал 15 рублей. Деньги, естественно, должен был выложить Карапетян. Но тот колебался: покажи он Высоцкому свои рублевые запасы, и от них вскоре ровным счетом ничего бы не осталось. Поэтому Карапетян нашел иной выход: он всучил таксисту… два доллара. Однако история на этом не закончилась. Всю ночь пьяный Высоцкий метался по номеру, стонал и кричал, как будто его кто-то резал. Естественно, этот шум не остался без внимания соседей по этажу, которые сплошь принадлежали к номенклатуре. Утром они пожаловались на Высоцкого администрации санатория. И та попросила актера вместе с его другом немедленно уехать с их территории.

Поселиться в любой сочинской гостинице не составляло труда, были бы деньги. А их у Высоцкого не было. Тогда он срочно телеграфировал в Москву своему коллеге по театру Борису Хмельницкому, и тот выслал им 200 рублей. И друзья отправились селиться в интуристовский отель. Но там вышла осечка: администраторша наотрез отказалась вселять Высоцкого по актерскому удостоверению, апаспорт он забыл дома. Не помогло даже обещание Высоцкого лично попеть для администраторши в номере отеля. Тогда друзья позвонили главврачу совминовского санатория и сообщили ему, что собираются вернуться обратно, поскольку их отказываются поселить в отеле. А тому страсть как не хотелось их возвращения. Поэтому он тут же примчался в отель и уже оттуда позвонил главному милицейскому начальнику Сочи, с которым был на приятельской ноге. Только слово последнего и убедило администраторшу прописать гостей в отель. Там они прожили несколько дней.

Вернувшись в Москву, Высоцкий продолжил свои «художества». В результате были сорваны репетиции «Гамлета», где у Высоцкого была главная роль — принц датский, на протяжении нескольких (!) дней. Поэтому руководство театра решило заменить загулявшего другим актером, Валерием Золотухиным, а штрафника выгнать из «Таганки». Думаете, выгнали? Кто же посмеет проделать такое с человеком, которого могли «крышевать» самые высокие структуры? В Советском Союзе таких смельчаков отродясь не было. В результате в театре были снова собраны партбюро, местком и даже ячейка ВЛКСМ по поводу недостойного поведения Высоцкого. Ему было вынесено очередное стотысячное предупреждение, после чего он благополучно был оставлен в театре и допущен к репетициям «Гамлета» в главной роли.

Примерно в это же время из-под пера Высоцкого на свет появляется очередная песня — «Мои похорона», где он в шутливой форме описывает, как у него пьют кровь его близкие и знакомые — в песне они выступают в образах вампиров и вурдалаков:

Эта песня, как и многие другие у Высоцкого, окажется пророческой. Когда наш герой уйдет из жизни, на его похороны соберутся многие из тех, кого он при жизни, мягко говоря, недолюбливал. Те самые «вампиры», которые пили его кровь и всасывали из него последние остатки здоровья.

Впрочем, не следует идеализировать и самого Высоцкого, который в свою очередь, тоже немало «попил крови» как у своих родных и близких — у тех же жен, так и у друзей. Любой человек, кто имел несчастье жить с алкоголиком и наркоманом, не даст соврать — такая жизнь не из легких. Приведу на этот счет слова последней жены Высоцкого Марины Влади:

«…Начинается трагедия. После одного-двух дней легкого опьянения, когда ты стараешься во что бы то ни стало меня убедить, что можешь пить, как все, что стаканчик-другой не повредит, что ведь ты же не болен, — дом пустеет. Нет больше ни гостей, ни праздников. Очень скоро исчезаешь и ты…

Как только ты исчезаешь, в Москве я или за границей, начинается «охота», я «беру след». Если ты не уехал из города, я нахожу тебя в несколько часов. Я знаю все дорожки, которые ведут к тебе. Друзья помогают мне, потому что знают, время — наш враг, надо торопиться…

Обычно я нахожу тебя гораздо позже, когда твое состояние начинает наконец беспокоить собутыльников. Сначала им так приятно быть с тобой, слушать, как ты поешь, девочки так польщены твоим вниманием, что любое твое желание для них — закон. И совершенно разные люди угощают тебя водкой и идут за тобой, сами не зная куда. Ты увлекаешь их по своей колее — праздничной, безумной и шумной. Не всегда наступает время, когда, наконец, уставшие, протрезвевшие, они видят, что вся эта свистопляска оборачивается кошмаром. Ты становишься неуправляем, твоя удесятеренная водкой сила пугает их, ты уже не кричишь, а воешь. Мне звонят, и я еду тебя забирать… После двух дней пьянки твое тело начинает походить на тряпичную куклу. Голоса почти нет — одно хрипенье. Одежда превращается в лохмотья…».

Но вернемся к событиям начала 1971 года, когда Марина Влади в очередной раз покинула Союз, клятвенно пообещав больше туда не возвращаться. И Высоцкий в те дни не случайно сообщил Валерию Золотухину о том, что «Марина улетела, и кажется, навсегда. Хотя посмотрим, разберемся…». Последнее замечание окажется верным: с Влади действительно «разобрались» достаточно быстро, результатом чего стало ее очередное воссоединение с Высоцким. Оно состоялось 23 марта 1971 года. Причем слабая половина этой пары преподнесла сильной половине роскошный подарок в виде итальянского автомобиля «Фиат». Это был один из тех самых бонусов, о которых мечтал Высоцкий, когда строил планы относительно своей женитьбы на Влади.

Кстати, именно тогда случилась первая «зашивка» Высоцкого. Большую роль в принятии этого решения сыграла его супруга. Это она поставила перед мужем вопрос ребром: если он хочет, чтобы они оставались вместе, если не хочет своей преждевременной смерти где-нибудь под забором или в пьяной драке — он обязан пойти на вшитие «торпеды» или «эсперали», что в переводе с французского означает «надежда». Это венгерское изобретение — капсула тетурама, вшиваемая в вену человека, и если больной принимает даже незначительное количество алкоголя, тут же возникает тяжелейшая реакция, могущая привести к смерти. Действие капсулы ограничивалось всего несколькими месяцами, однако Влади пошла на хитрость: сообщила мужу, что срок ее действия — два года. Высоцкий собственноручно пишет расписку следующего содержания: «Я, Владимир Высоцкий, сознательно иду на эту операцию. Ознакомлен со всеми возможными последствиями, а именно: паралич и даже остановка сердца. Обязуюсь спиртное не употреблять».

Вспоминает М. Влади: «Однажды мне случается сниматься с одним иностранным актером. Он, видя, как я взбудоражена, и поняв с полуслова мою тревогу, рассказывает, что сам сталкивался с этой ужасной проблемой. Он больше не пьет вот уже много лет, после того как ему вшили специальную крошечную капсулку…

Естественно, ты должен решить все сам. Это что-то вроде преграды. Химическая смирительная рубашка, которая не дает взять бутылку. Страшный договор со смертью. Если все-таки человек выпивает, его убивает шок. У меня в сумочке — маленькая стерильная пробирка с капсулками. Каждая содержит необходимую дозу лекарства. Я терпеливо объясняю это тебе. В твоем отекшем лице мне знакомы только глаза. Ты не веришь. Ничто, по-твоему, не в состоянии остановить разрушение, начавшееся в тебе еще в юности. Со всей силой моей любви к тебе я пытаюсь возражать: все возможно, стоит только захотеть, и, чем умирать, лучше уж попробовать заключить это тяжелое пари… Ты соглашаешься.