И что потом?

Вероятно, Ричард был прав, когда колебался. Это просто разобьет им сердца, по крайней мере, ей. Она никогда не понимала, о чем он думает. За исключением того, когда догадалась, что ее возлюбленный считал их отношения ошибкой.

Это было как нож в сердце.

— Хватит, — громко произнесла она, оборачиваясь к пустой комнате.

Этот дом был ее убежищем, и она сама его создавала: пастельных тонов обои, блестящие деревянные полы, скупая, почти аскетическая обстановка. В ее любимой комнате — два мягких кресла с деревянными подлокотниками и диван с узким столом напротив. От дуновения ветра колыхались светлые, легкие занавески цвета зимнего неба. Внизу, в гостиной, басовито били дедушкины часы, светила под персиковым абажуром лампа, которую она помнила еще с детства.

Не надо все драматизировать, у меня не такая уж плохая жизнь, подумала она. Карьера, друзья, увлечения… И было только одно, что и восторгало ее, и одновременно портило ее существование, — мучительная привязанность к Ричарду Бейли. Если бы на горизонте показался бы какой-нибудь подходящий мужчина, она вышла бы за него замуж без оглядки в сторону Ричарда. Скорее всего…

А может, и нет.

Она положила руку на лоб. Ей необходимо успокоиться.

Ее глаза задержались на кресле, когда она выходила из комнаты. Небольшое коричневое пятнышко отмечало место, где лежала голова Ричарда.

Он спустился вниз и сел в свою машину, держа трость на коленях. Его мама раздражалась, если видела его без нее. Ходить с ней — значит быть храбрее, чем без нее, сказал он себе. Это другая сторона силы. Или слабость…

Линда была права насчет восхождения на Синий утес без партнера. Он и Синим-то назывался потому, что при свете полной луны словно синел изнутри каким-то магическим, тревожным светом. Конечно, это был всего лишь обман зрения. Но рассказы об этом утесе ходили всякие. Хотя у альпинистов, как и у спелеологов, свой домашний фольклор, не стоит верить всякой чепухе. Однако было непростительно глупо тащиться в его состоянии на такую высоту одному. Пусть он даже и знал каждую тропинку, расщелину, уступ. Местность была знакомой, а вот тело — нет.

Потому-то восхождение оказалось куда труднее, чем он ожидал. Когда Ричард достиг вертикального зубца, врезавшегося в поверхность скалы где-то посередине, то был уже вымотан. Его слабые мышцы взбунтовались, а манящая вершина была еще далеко и требовала знаний и техники, которые не использовались им уже около полутора лет. На полпути его левая нога ослабла, и он сорвался, полетев в узкую расселину, обдираясь и ударяясь, пока страховочная веревка внезапно не остановила падение.

Но в следующий раз он будет лучше подготовлен, если Линда все еще будет с ним. Только вряд ли она согласится после того, как он так обращался с ней. Он жалел о своей грубой выходке на вершине утеса, — вспыльчивость явилась следствием его падения. Но он не мог взять свои слова обратно, потому что верил в то, что говорил. И не надо было целовать Линду. Это было совсем уж недопустимо.

Он должен уехать. Прямо сейчас.

И она всегда будет думать о нем только как о слабаке.

Ричард покачал головой. Нужно работать над собой ради нее. Не уезжая, а оставаясь. И он сделает все, как надо.

Бейли оперся тростью о землю и вылез из машины. Его мышцы еще болели, но уже могли двигаться. Продолжительная, горячая ванна должна помочь. Он подумал о своем чуланчике с душем в родительском доме, а потом о бассейне в показанном Линдой доме. Сделка есть сделка.

— Линда? — позвал Ричард совсем тихо.

Она задержала дыхание и потянулась к нему, дрожа всем телом и в то же время стараясь не показывать этого, хотя все уже было решено, когда открыла ему дверь. И прежде бывали Моменты, когда ей казалось, что Ричард догадывается, что она на самом деле чувствует к нему. Теперь, однако, взаимное влечение было бесспорным. Воздух казался напоенным им.

Но это было и рискованно. Слишком рискованно.

— Ежик? — прошептал он, и она потеряла голову. Ей всегда нравилось, когда Ричард называл ее так.

Она поняла, что ее план впервые в жизни отдаться Чарльзу был всего лишь жалкой попыткой избежать совершенно неконтролируемого влечения к Ричарду. Настоящее сумасбродство предпочесть дикаря добропорядочному и разумному человеку. Но оказалось, что их отношения с Чарльзом были для нее убежищем от самой себя.

Случилось так, что судьба распорядилась по-своему, и Линда подчинилась ей.

— О, Ричард. Я так рада, что ты здесь! — И она закрыла глаза, подставляя свои губы для поцелуя.

Она покинула фотографов, делающих снимки для рекламных проспектов и в задумчивости бродивших по недостроенному туристическому комплексу, и поднялась по лестнице к куполу. Идеальный уголок для тихого времяпрепровождения с книгой или чашечкой кофе, превосходный открывающийся вид на огромное озеро, поблескивающее сквозь ветки деревьев, словно сапфир.

Линда отвела взгляд от озера. Воздух наполнился звуками — стуком молотка и пением пилы. Она пристально вгляделась и увидела дом, в котором они с Ричардом залезали под купол несколько недель тому назад. Коттедж выглядел сейчас совсем по-другому — крепостью из дерева и стекла. Несколько человек ползало по крыше, подобно муравьям, прилаживая обшивку.

Одна фигура на самом краю крыши невольно привлекла ее внимание. Ричард! — выдохнула она.

Как это могло быть? Широкополая шляпа скрывала лицо склоненной фигуры. Сначала она засомневалась, но тут мужчина передвинулся, и всякие сомнения отпали. Никто не мог двигаться так, как Ричард, — с гибкостью и проворностью дикой кошки.

Его одежда была проста: джинсы, рубашка и высокие ботинки. Плотничий ремень свисал с его талии. Он поднял одну из досок на крышу, встал на колени и стал прибивать ее электрическим молотком.

Ричард строил дом. Ну а почему бы и нет? Он всегда хотел знать пределы своих возможностей.

Линда вышла с фотографами на улицу и пошла в направлении строящегося коттеджа. Обогнув угол строения и задрав голову, чтобы увидеть край крыши, она неуверенным голосом позвала:

— Ричард Бейли! — А когда тот наклонился над краем крыши, добавила: — Как странно встретить тебя здесь.

Он снял перчатки и стоял, сжимая и разжимая пальцы, разглядывая ее.

— Привет, Ежик.

Девушка немного расслабилась:

— Как ты сюда попал?

— Мне нужна была работа.

Небрежно подойдя к лестнице, ее приятель легко спустился вниз, спрыгнув с последних ступеней с поистине кошачьей грацией. Он медленно направился к ней, похлопывая перчатками, и ее накрыло волной желания. Линда на расстоянии ощущала каждую частичку его тела — от темных прядей волос, выбивающихся из-под шляпы, до узких, жилистых бедер, обтянутых джинсами. Воздух был наполнен запахом мужского пота от множества работающих и шумящих вокруг рабочих. Тело Ричарда распространяло особый, едва уловимый терпкий запах мускуса. Погода была ветреной, но солнечной и теплой, он вспотел, его рубашка потемнела от пота и прилипла к телу.