эмоциональных импульсов нередко приводят к необдуманному поведению и перегрузке всей системы.

Когда миндалевидное тело в мозге девочки-подростка расстраивается из-за неприятных родительских ограничений вроде: «Мы знаем, что ты пила на вечеринке, ты слишком увлекаешься мальчиками, а твои оценки стали хуже, так что в ближайшие дни ты сидишь под домашним арестом», – оно может ответить коротко: «Я вас ненавижу». Но остерегайтесь менее заметных признаков бунтарства. Ваша дочь обязательно найдет, как еще вам досадить.

Карен, моя бывшая пациентка, а ныне опытный профессор биохимии, рассказала историю, отлично иллюстрирующую подростковую реальность. Она выросла в маленьком городке в штате Вашингтон, где многие ученики бросали школу и шли работать в местные лесозаготовочные компании. Ее подруги работали поварихами или секретаршами в лагерях лесорубов или выходили замуж и почти сразу беременели. Десятиклассница Карен отчаянно хотела уехать из дома. Ей хотелось поступить в университет – весьма радикальная идея для городка, где высшее образование имели только учителя, врач и библиотекарь. Родители упрекали ее в том, что она живет в мире своих фантазий. У них нет денег, чтобы оплатить ей учебу, да и вообще, что она будет делать со своим дипломом, если лет в двадцать все равно от кого-нибудь залетит?

Их недовольство лишь заставило Карен еще активнее искать выход. Когда ей исполнилось восемнадцать, она решила доучиться в школе. Но при этом она уже была достаточно взрослой, чтобы устроиться танцовщицей гоу-гоу в одном из местных баров, где собирались дровосеки, приходившие в город, чтобы потратить свою зарплату. Она переехала жить к своему парню и вечерами работала в баре. Чтобы выступать топлесс, она была слишком юна, но тем не менее ей все равно удавалось зарабатывать большие чаевые – посетители иной раз совали ей двадцатидолларовые бумажки прямо под стринги.

Отсутствие достаточного количества миелина, который помогает обеспечивать связь между миндалевидным телом и префронтальной корой, не позволяет контролировать эмоции.

Скажем так, не самая типичная работа для будущего профессора биохимии. Но Карен удалось заработать достаточно денег, чтобы оплатить первый семестр университета, а после этого она уже получала такие хорошие оценки, что ей предоставили полноценную стипендию. Теперь, когда Карен сама уже мать троих подростков, двух девочек и мальчика, она пытается представить, как бы отреагировала, если бы к ней пришла восемнадцатилетняя дочь и сказала, что нанялась танцевать у шеста в баре. Ей самой удалось избежать неприятностей, но работа танцовщицы могла закончиться и совсем иначе.

Гормональные перепады в мозге, вызванные менструальным циклом, делают всю эту смесь еще более гремучей. Если бы уровень эстрогена и прогестерона просто повышался в подростковом возрасте и так и сохранял эти новые высокие значения, то женский мозг бы просто раз и навсегда перестроился. Но, как мы уже видели, эти гормоны приходят волнами. Учитывая, что мозг подростка и без того переживает сильнейшую перестройку, особенно в областях, которые отличаются чувствительностью к перепадам гормонов, пубертат может стать для девочек-подростков временем потрясающей импульсивности[156]. В «хорошую» неделю менструального цикла, когда нет стресса, префронтальная кора девочки-подростка может работать нормально, и она будет вести себя хорошо и рассудительно. Но стресс, – например, какое-нибудь разочарование или плохая оценка, – во время ПМС может нарушить работу префронтальной коры, вызвав преувеличенную эмоциональную реакцию и неконтролируемое поведение вроде криков и хлопанья дверьми, что у нас дома называется «атомным взрывом». Скачки тестостерона оказывают схожее действие на мозг мальчиков, но эта тема пока что не изучалась. Гормональные перепады в этом возрасте могут превратить даже небольшой стресс или незначительное с виду событие в катастрофу[157].

Успокоить перевозбужденное миндалевидное тело бывает довольно сложно[158]. Многие девочки-подростки пытаются бороться со стрессом с помощью наркотиков, алкоголя или еды (либо отказываются есть, либо переедают)[159]. Перед вами, родители подростков, стоит важная задача: игнорировать бо́льшую часть того, что они говорят. Не принимайте всерьез их импульсивные или эмоциональные тирады. Оставайтесь спокойными. Подростки сообщают о своих намерениях – и переживают их – с такой страстью и искренностью, что вы даже можете всерьез им поверить. Не забывайте: система эмоционального контроля вашей дочери-подростка не может справиться с перегрузкой. Нравится вам это или нет, но вам придется контролировать ее импульсы, когда с этим не справляется ее собственный мозг. Несмотря на то, что Джоан возненавидела родителей, когда те пригрозили приехать и забрать ее машину, «они поступили правильно», сказала она мне много лет спустя. Их задачей было здраво рассуждать в то время, когда она сама не могла этого делать.

Депрессия

Вскоре даже Майк начал понимать, что импульсивность Шейны выходит из-под контроля. Если уж она смогла вот так взять и бросить Джеффа, то могла точно так же поступить и с ним, так что он решил сам с ней расстаться. Несколько подруг Шейны тоже очень разозлились на нее из-за того, как она обошлась с Джеффом, и постепенно она оказалась в изоляции. До того времени у Шейны все шло хорошо. Она писала статьи для школьной газеты, всерьез увлеклась скульптурой и имела возможность поступить в несколько хороших колледжей. Учителям нравилась ее творческая искра. Но когда Майк расстался с ней, все изменилось. Шейна резко потеряла в весе. Перестала хорошо учиться. Подвела школьную газету, не написав обещанные статьи. Она не могла сосредоточиться на уроках, не могла спать, стала одержима своим весом и внешностью и не могла заставить себя не думать о нем. Увидев несколько порезов на ее руке, я поняла, что она занимается самоповреждением. Это меня весьма встревожило – как раз в этом возрасте женщины начинают страдать от депрессии вдвое чаще мужчин[160].

До пубертатной гормональной бури риск депрессии и у девочек, и у мальчиков одинаков. Но к пятнадцати годам девочки начинают страдать от депрессии вдвое чаще[161]. Определенную роль в женской депрессии играют и генетические причины[162]. Например, в некоторых семьях, где часто встречается депрессия, ученые обнаружили мутацию в гене CREB-1, который повышает риск клинической депрессии у девочек-подростков, но не у мальчиков[163]. Мама и бабушка Шейны в подростковом возрасте страдали от серьезной депрессии, а одна из их родственниц покончила с собой. Все это серьезные факторы риска. У Шейны была настоящая клиническая депрессия. Я назначила ей антидепрессант, поддерживала с ней тесную связь и каждую неделю проводила сеансы когнитивной терапии. Примерно через месяц-полтора она снова смогла нормально концентрировать внимание, сдала выпускные экзамены и наконец избавилась от одержимости и Майком, и собственным весом.

Биология