Также он публиковал антипацифистские стихи и тексты, демонстрирующие его искреннюю любовь к Англии, — например, «Американец — матери-Англии» и «Американец — британскому флагу».

А между тем первой реакцией Лавкрафта на Первую мировую войну стала статья «Преступление века», изданная в апрельском номере «Консерватива» за 1915 г. Там он утверждал, что главным несчастьем войны является то, что два главных представителя арийской расы — немцы и англичане — набросились друг на друга. Лавкрафт писал: «Англичане и немцы — кровные братья, ведущие род от одних и тех же суровых предков, поклонявшихся Вотану, одаренные одними и теми же строгими добродетелями и воодушевленные одними и теми же благородными устремлениями. В мире чуждых и враждебных рас общая миссия этих мужественных людей — миссия единения и сотрудничества со своими братьями-тевтонами по защите цивилизации от нападок всех остальных. Тевтонам предстоит работа: союзом, который они должны своевременно заключить, последовательно сокрушить возрастающую мощь славян и монголов, сохранив для Европы и Америки блестящее будущее, которое им предопределено»[49].

В публицистике этого времени Лавкрафт высказывался и на тему превосходства белой расы над черной. В данном вопросе он явно находился под влиянием как сочинений американских «специалистов» по расовой проблеме, так и трудов британца Т.Г. Хаксли. Этот ученик и последователь Дарвина в своей книге «Место человека на Земле и другие антропологические эссе» утверждал, что народы со светлыми волосами и кожей («нордические варвары») являются вершиной эволюции.

Возможно, на Лавкрафта оказали воздействие и книги Х.С. Чемберлена, но точных доказательств этому нет. Хотя вряд ли он не ознакомился со столь прославленным автором, одним из «отцов» теоретического расизма. И уж совершенно точно, что Лавкрафт прочитал вполне расистскую книгу У.Б. Смита «Цветная линия».

В собственных текстах он нередко критиковал сторонников полного равенства всех рас. Например, в статье «В мажоре», вышедшей в июльском номере «Консерватива» за 1915 г., Лавкрафт восхищался куклукс-кланом. (Лишь в 30-х гг. XX в. он поменял взгляды и крайне критично высказался об этой организации. Однако от расистских воззрений на негров как на биологически низших существ Лавкрафт не отказался до конца жизни.)

Ирландский вопрос также его беспокоил. Особенно Лавкрафта возмущал военный нейтралитет Ирландии в годы Первой мировой войны, которая не поддержала полностью Великобританию. Итогом его чувств и размышлений стала уже упомянутая злая сатира «Баллада о Патрике фон Флинне, или Ирландо-германо-американский англоненавистник», появившаяся в апрельском номере «Консерватива» за 1916 г.

Вероятно, движимый патриотическими и националистическими побуждениями, в 1917 г. Лавкрафт неожиданно решил вступить в Национальную гвардию. Он прошел медицинское обследование, на котором сочли, что у него нет никаких физических препятствий к военной службе. Но, видимо, в дальнейшем у Лавкрафта выявили некие нервные или психические отклонения и в Национальную гвардию зачислить отказались.

Пока Лавкрафт занимался борьбой на самых разных «публицистических фронтах», он приобретал все больше и больше друзей среди журналистов-любителей. Среди них самыми близкими стали Морис Мо, Эдвард Коул и Рейнхарт Кляйнер. С 1916 г. они вели между собой обширную переписку, и этот обмен письменными посланиями положил начало чудовищному эпистолярному наследию Лавкрафта из почти ста тысяч писем. Чуть позже, в 1917 г., будущий фантаст приобрел еще одного близкого «друга по переписке» — поэта Сэмюэля Лавмена.

В 1916 г. Морис Мо предложил создать «корреспондентский круг», куда вступили Лавкрафт, Кляйнер и однофамилец Э. Коула — Айра Коул из Канзаса. Объединение получило название по первым слогам фамилий участников — «Кляйкомоло». Когда письмо отправлялось всем участникам «круга», то из обращения убирался слог, обозначавший автора письма. (Например, Лавкрафт обращался к своим товарищам «Дорогой Кляйкомо!».)

Изначально группа стремилась «спасти от забвения само искусство сочинения писем». Лавкрафт работал на этом сомнительном поприще до конца жизни, и письма составляют значительную часть его творческого наследия. При этом они чаще запутывают исследователей, чем дают истинное представление о его взглядах. Скрытный и осторожный Лавкрафт, всегда хорошо прятавший свои чувства, оставался таким и в письмах. В них проявляет себя не сам писатель, а скорее его лирический герой, которого он придумывал каждый раз и для каждого из корреспондентов.

Э. Локхарт, выступавший вместе с Лавкрафтом в поддержку «сухого закона», любопытен еще и тем, что в журнале «Юнайтед Аматер» в сентябре 1915 г. опубликовал первую биографию своего друга. Это показывает, что всего за полтора года Лавкрафт стал очень заметной фигурой в мире любительской журналистики с очень определенным имиджем. Локхарт описывал своего героя как затворника, глубоко погрузившегося в старые книги, обремененного физическими недугами и почти нетрудоспособного, по сути дела — настоящего инвалида.

И сам Лавкрафт активно поддерживал этот образ.

А тем временем в семье Лавкрафт произошли очередные изменения не к лучшему. В апреле 1915 г. скончался дядя Говарда — Франклин Чейз Кларк, супруг его тетки Лилиан. В декабре 1916 г. умер кузен Филлипс Гэмвелл. Судя по всему, Лавкрафт очень любил Филлипса, хотя виделись они крайне редко и больше переписывались. Впоследствии писатель считал, что его любовь к сочинению писем возникла из эпистолярной связи, которую он поддерживал с двоюродным братом. На смерть кузена он отозвался элегией, опубликованной в январе 1917 г. в «Провиденс ивнинг ньюс».

После смерти Филлипса его мать Энни Гэмвелл вернулась в Провиденс и в начале 1919 г. поселилась в доме своей сестры Сюзен и племянника Говарда на Энджел-стрит.

В 10-х гг. XX в. Лавкрафт постепенно потерял интерес к театру, зато открыл для себя кинематограф. Новое увлечение настолько его захватило, что отразилось даже в его поэтическом творчестве. В феврале 1916 г. в «Провиденс Аматер» вышло стихотворение «К Чарли из комедии», где заметна искренняя симпатия поэта к Чаплину и его картинам.

В январе 1917 г. Лавкрафт неожиданно решил поучаствовать в конкурсе на лучшую рецензию на фильм «Скульптор», проводившуюся местным кинотеатром. Кинокартина была посвящена истории современной американской пары из Флориды, постепенно осознающей себя новой инкарнацией древних египтян из священных Фив. Лавкрафт написал разгромную четырехстраничную статью и, к своему крайнему изумлению, конкурс выиграл.

Но все-таки главным его делом и призванием была не сиюминутная публицистика, а проза. И он начинал это все лучше и лучше осознавать. В 1916 г. Лавкрафт наконец опубликовал свое первое серьезное прозаическое произведение — в «Юнайтед Аматер» вышел его рассказ «Алхимик». При этом сам автор подверг этот текст сдержанной критике в литературном обзоре журнала в мае 1917 г.

В сентябре 1917 г. начинающий писатель приобрел нового друга, которому суждено сыграть важную роль в его литературной биографии, — У. Пола Кука из Массачусетса. Этот заметный деятель любительской журналистики, как утверждал сам Лавкрафт, обладал острым умом, энциклопедическими знаниями и замечательным чувством юмора. Кроме того, Кук очень интересовался фантастикой и «литературой ужасов», собрав представительную коллекция книг этих жанров.