Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тихо чертыхаясь, я пошлепал к Темпл-стрит. На каждом углу я останавливался и оглядывался, проверяя, не высадился ли таинственный гребец на сушу и не следует ли за мной, но он так и не показался в пределах видимости. Донельзя раздраженный хлюпаньем воды в башмаках, я в ярости сорвал их с себя на самом подходе к дому и пошел дальше в одних чулках.
А поскольку в мокрых чулках я ступал почти бесшумно, так и получилось, что я застал у своей двери Фордайса Джукса — он как раз наклонился, собираясь просунуть что-то в припорожную щель.
Джукс завизжал как резаная свинья, когда я, швырнув мокрые башмаки на ступеньки, схватил его за короткую шею и повалил на пол.
Крепко держа мерзавца за загривок, точно жалкую дворнягу, каковой он, собственно, и являлся, я отомкнул дверь, а потом пинком втолкнул его в комнату.
Он съежился в углу, прикрывая лицо локтем.
— Мистер Глэпторн! Мистер Глэпторн! — проскулил он. — В чем дело? Это же я, Фордайс Джукс. Вы же меня знаете!
— О да, я тебя знаю, — прорычал я. — Я прекрасно знаю, какой ты негодяй.
Джукс забился подальше в угол и опустил руку, явив моему взору искаженную от страха физиономию. Вот он и попался.
— Негодяй? Как вас понимать? Что дурного я вам сделал?
Я двинулся к нему, и он лихорадочно заелозил, застучал пятками по полу, стараясь забиться в угол еще дальше в тщетной попытке спастись от побоев, которые я явно вознамерился нанести. Но в последний момент что-то остановило меня.
— Ладно, давай-ка глянем, — промолвил я. — Может, здесь мы и найдем ответ на твои вопросы.
Я вернулся к двери и поднял с пола листок, что Джукс просовывал в припорожную щель, когда я бесшумно подошел к нему сзади.
Записка была написана весьма характерным почерком, но почерком профессионального писаря, тренированной рукой адвокатского клерка. Он не имел ни малейшего сходства с почерком двух посланий, полученных Беллой и мной. А содержание записки? Мистер Фордайс Джукс почтительнейше приглашает мистера Эдварда Глэпторна присоединиться к нему и нескольким его друзьям за ужином по случаю дня его рождения в таверне «Альбион» вечером в субботу 12 ноября.
С минуту я молчал, совершенно сбитый с толку.
Что же такое получается? Я поймал мерзавца с поличным, во всяком случае я так решил — а теперь на тебе! Может, это какая-нибудь дьявольская уловка, призванная пустить меня по ложному следу? Однако чем дольше я обдумывал ситуацию, тем яснее понимал, что я, скорее всего, ошибался — опасно ошибался — относительно личности шантажиста. Но если не Джукс — кто тогда?
У меня мучительно заныло под ложечкой, когда зловещая фигура одинокого гребца возникла перед моим мысленным взором. Прежняя тревога овладела мной, но в уме моем все еще не забрезжила догадка, которая должна была прийти ко мне, когда я исследовал полученную Беллой записку, пытаясь установить личность автора.
Джукс по-прежнему сидел скорчившись в углу, но он заметил мое замешательство и немного успокоился.
— Мистер Глэпторн, пожалуйста… Позвольте мне встать.
Не отвечая, я прошел к каминному креслу и повалился в него, продолжая сжимать в руке листок.
Я услышал, как Джукс поднимается на ноги, отряхивает платье и направляется ко мне.
— Мистер Глэпторн, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, даже в мыслях не имел. Вероятно, застав меня здесь… ведь на вашей лестничной площадке довольно темно… да, я понимаю… то есть я полагаю, вы приняли меня за домашнего вора или еще какого злоумышленника. Сильное потрясение, безусловно, — вот так вот застичь кого-нибудь у своей двери. Но я не хотел ничего дурного, ровным счетом ничего, сэр, ничего дурного…
Так он продолжал добрую минуту, раз за разом повторяя одни и те же фразы и заламывая короткие жирные ручки, дабы выразить всю меру своего раскаяния и сожаления по поводу причиненного беспокойства.
Наконец я глубоко вздохнул, встал с кресла и повернулся к своему соседу.
— Мистер Джукс, приношу вам свои извинения. Самые искренние и глубокие. Это я обидел вас. Очень обидел. Вы совершенно правы. В полумраке мне показалось, будто кто-то пытается взломать мою дверь. Я катался на лодке, видите ли, и страшно устал от физических усилий, даже голова кружится. Я не узнал вас. Мне нет прощения.
Собрав в кулак всю свою волю, я протянул Джуксу руку.
Он ответил вялым рукопожатием, после чего я моментально отошел к письменному столу и снова сел.
— Я подумал, мы с вами так редко видимся в последнее время, мистер Глэпторн, — слышал я заискивающий голос Джукса, хотя мысли мои были уже далеко от нелепого коротышки в старомодном фраке и бриджах, который стоял на моем турецком ковре, по-прежнему заламывая руки и нервно озираясь. — Теперь вы так редко бываете в конторе, а для меня всегда такое удовольствие поболтать с вами по-дружески. Не то чтобы мы с вами водили дружбу в полном смысле слова, но ведь мы все-таки соседи, а соседям, знаете ли, следует поддерживать добрые отношения. Вот я и подумал: а может, мистер Глэпторн не прочь провести время в приятном обществе? А потом подумал: соберу-ка я нескольких своих друзей на небольшой праздничный ужин — в субботу у меня день рождения — да приглашу мистера Глэпторна… — Он умолк, переводя дыхание.
— Боюсь, в субботу у меня никак не получится, мистер Джукс. Но за приглашение спасибо.
— Да-да, конечно. Я все понимаю, мистер Глэпторн. Вы человек занятой, ясное дело.
Он бочком двинулся к двери и промолвил натужно веселым голосом:
— Ну, пожалуй, я пойду.
Я собрался было еще раз извиниться за свое грубое поведение, но Джукс опередил меня, энергично тряся головой:
— Нет-нет, прошу вас, мистер Глэпторн, ни слова больше. Просто недоразумение. Никаких обид, решительно никаких.
Я кивнул. Но тотчас же задался вопросом, а не зря ли я снимаю с него подозрения.
— Минуточку, мистер Джукс.
Он уставился на меня.
— Вы человек набожный?
— Набожный? — повторил он с нескрываемым удивлением. — Ну… я соблюдаю религиозные предписания, как подобает доброму христианину. Меня воспитали в строгих понятиях, хотя я, признаться, позволяю себе разные маленькие слабости. Но я исправно посещаю Темплскую церковь по воскресеньям и каждый день читаю Библию, сэр, каждый день. — При последних словах он вскинул голову и расправил плечи с видом слегка вызывающим, словно желая сказать: «Нате вам. Какой же я негодяй после этого?»
— Каждый день? — переспросил я.
— Каждый божий день. Точно, как часы: несколько страниц перед тем, как вывести Крошку Фордайса на прогулку. На удивление быстро идет, знаете ли. Я читаю Ветхий Завет второй раз за год и уже приближаюсь к концу.
— Замечательно, — сказал я. — Просто замечательно. До свидания, мистер Джукс, и еще раз прошу…