– Имя, фамилия, ник.

– Андрей Демидов, кличка Шмель.

– Состав группы, засланной в Америку?

– Командир, кличка Грач, фамилия неизвестна, боевой маг, кличка Пушной или Песец, фамилия неизвестна, второй маг Арчи, кличка это или имя – неизвестно, мой напарник по кличке Медведь.

– Смерть прогрессистского кандидата в президенты Олафа Свенсона – ваша операция?

– Да.

– Как осуществлена?

– Путем уничтожения охранных заклятий особняка и наведенного сердечного спазма.

То-то отсутствие всяческой магии в доме показалось мне подозрительным, – подумала Вероника.

– Как шип с органическим ядом попал в шею человека на митинге в Лонг-Айленде?

– Он был вставлен в свинцовую пульку для пневматики. После попадания свинец обломился.

– Кто стрелял?

– Я.

На виселицу наработал. Что еще натворил? Повинуясь необъяснимому порыву, Вероника спросила:

– Ваша группа участвовала в осеннем теракте в Варшаве против мутантов?

– Да, без меня.

Боже, они убивают своих явных и потенциальных противников по всему миру, не считаясь ни с чем. Ладно секуры, их многие за людей не считают. Тем более они и вправду не совсем люди. Но польский водитель, три политика-человека в Нью-Амстердаме… Мои соотечественники окончательно одичали, решила Кривицкая.

– Кто отдавал приказы?

– Мне – Грач. В Москве – полковник Ахметов.

– На что вы рассчитывали в случае задержания?

– На помощь членов группы. В рубашке у меня зашит цианид. Если за три дня не вызволят, я обязан покончить с собой.

То есть и сейчас может в любую секунду, как только она ослабит магические вожжи.

– Раскусите ампулу?

– Нет, мэм.

– Почему?

– Она разбилась, когда копы месили меня ногами.

В провалах во рту меж синими губами осталось так мало зубов, что Шмель вряд ли подобрал бы целую их пару, дабы разгрызть ампулу. Вероника убрала контроль, обессиленно откинувшись на стуле. Главное выяснено. Грязные тайны русской спецслужбы выведаем в следующий раз.

Агент судорожно выгнулся, рванулся, из лопнувшей под оковами кожи брызнула кровь. Затем он завалился на бок, ломая запястья, и повис около стула на неестественно вывернутых руках. Пытаясь понять, что с ним, женщина глянула на его ауру и обомлела. Биополе разлеталось клочьями, будто клиническая смерть наступила не только что, а минут семь назад. Затихая, у макушки пульсировало последнее заклятие, ошибочно причисленное к лечебным.

Вероника выразительно глянула на напарника, тот выключил видеокамеру.

– Том, мы с тобой знаем слишком страшную тайну. Рано или поздно что-то просочится наружу. Плевать, что скажет начальство, нужно срочно слить видеозапись в СМИ.

– Пока русские нас не ликвидировали, – согласился пожилой коп. – Беру на себя. Гонорар мой, пусть он станет выходным пособием и пенсией. У тебя вся жизнь впереди.

Неприятности у Кривицкой начались через два дня после смерти Шмеля. С утра канал CNN транслировал видеозапись допроса русского террориста, другие телекомпании давали его с ссылками на первоисточник. Ни Вероника, ни Том не попали в кадр, но их голоса были слышны и узнаваемы. По селектору их обоих тут же вызвали к начальнику департамента, большой шишке, которого рядовые копы видели лишь в торжественных случаях.

– Где сержант Родригес? – проревел лейтенант, непосредственный начальник обоих виновников скандала.

– Не видела ни разу после того допроса. Я полагаю…

– Как вы могли отдать запись телевизионщикам?! – перебил ее главный шеф. – Вас надлежит арестовать за служебное преступление!

Вероника сохранила видимость спокойствия.

– Мне ничего не известно о передаче файла, кроме факта, что край моего уха сегодня мелькает по всем каналам. Официально заявляю, что требую вооруженной защиты от русских спецслужб, раз полиция не смогла предотвратить утечку секретной информации.

Шеф департамента выглядел совсем не так, как при общении с прессой, и соответственно выражался. Помянув задницу сотрудницы в качестве полового органа, он порекомендовал ей засунуть туда свои требования. Вероника швырнула на стол жетон и влепила звонкую пощечину, брезгливо вытерев платком пот начальника с ладони.

Когда она собирала вещи и укладывала в стопку дела, зашел лейтенант.

– Молодец! Я сам давно собирался, но кишка тонка и местом дорожу. Пытаюсь подсидеть борова.

– К тебе тоже не вернусь, даже если возглавишь Министерство полиции страны.

– Жаль. Кстати, с тобой хочет пообщаться один интересный субъект.

В коридоре отдела ее ожидал крупный рыжеватый парень в строгом темном костюме.

– Мисс Кривицкая? Национальное Бюро Расследований, агент Берд. Попрошу вас проехаться со мной.

– Я арестована?

– Ни в коем случае. Нужно обсудить некоторые аспекты. Экипаж ждет внизу.

– Я сообщу своему адвокату.

– Ваше право, но, поверьте, ни малейшей необходимости нет.

Вероника оделась, прихватила картонную коробку с нехитрым офисным скарбом, принадлежавшим лично ей, и спустилась на улицу. Агент НБР предупредительно распахнул дверцу и галантно помог разместить коробку внутри.

Пока экипаж трясся по Манхэттену, брызгаясь слякотью, Берд доверительно произнес:

– Мы установили, что флешку с файлом продал CNN пожилой мужчина, подходящий под описание Томаса Родригеса. В этом плане у нас претензий нет. Единственный вопрос: вы предполагали, что он может так поступить?

– Он высказывал опасения, что русские могут нас ликвидировать.

Агент не выразил особого удивления, достал ноутбук, включил вайфай и что-то глянул в Сети.

– Пока международных комментариев нет.

– Рано. Разница в часовых поясах да несовершенство связи. Бомба окончательно разорвется завтра.

Офис НБР, крепкое каменное четырехэтажное здание в северо-западной части острова, радовал хотя бы наличием асфальта перед парадным. Вероника прихватила картонку, Берд раскрыл перед дамой входную дверь.

– Спасибо. Словно я к вам не на допрос, а на работу устраиваюсь, уже со своей канцелярской мелочью.

Агент улыбнулся уголком рта и проводил ее на второй этаж, где в кабинете заседали две неожиданные личности – негр и секур.

– Начальник контрразведки Роберт Барнстоу, – представился первый из них, непривычный персонаж на такой государственной должности в стране, где чернокожих не называли афроамериканцами. – Мой помощник д’Амен. С агентом Бердом вы, как я вижу, познакомились.